И должен признаться, убеждаюсь я в этом очень скоро. Буквально в тот же день, ближе к семи вечера выхожу из дома, чтобы успеть заметить, как моя невеста хихикает, стоя возле мажористой машины с каким-то богатеньким сосунком.
— Алина? — подхожу ближе, надеясь, что она сможет мне это объяснить. Девушка оборачивается, глядя на меня широко открытыми глазами.
— Саша? Как… что…. ты здесь делаешь? — от её виноватого вида мне становится тошно.
— Алин, ты знаешь его?
— Конечно, она меня знает, богатенький ублюдок, Алина — моя невеста.
— Невеста? Алиш, ты не говорила, что собираешься замуж.
— Я и не собираюсь. Саша, давай поговорим потом как-нибудь?
— Конечно, ты не собираешься, потому что никто не женится на такой шалаве, как ты. А я, идиот, ещё не верил матери, когда она рассказала, как ты проводишь тут время. Так мне и надо.
— Слыш, идиот, иди, куда шел до этого, — мажорчик всё же подает голос, но быстро затыкается, когда я перевожу на него взгляд.
— Гуляй дальше, шлюха, я не смогу дать ничего из того, что ты хочешь получить, — разворачиваюсь на каблуках и направляюсь в сторону дома, чувствуя, что с каждым шагом во мне умирает часть души, пока не остается одна черная дыра.
Дыхание сбившееся и сейчас, и я очень рад, что меня никто не видит в этот момент из моих корифеев-инструкторов. Иначе бы разжаловали в один присест. Поднимаюсь по ступеням вместо лифта, и это помогает немного убрать адреналин из крови. И когда оказываюсь перед дверью своей квартиры, уже могу легко контролировать себя.
Дома никого не оказывается, видимо, мать куда-то свалила, но я почти не реагирую на гнетущую тишину. Мне комфортно и спокойно здесь, несмотря на всё, что окружает: разбитые и грязные тарелки в раковине, полная мусорная корзина пустых бутылей из-под алкоголя и залитый стол. Разогреваю себе кусок пиццы в микроволновке и, прихватив банку пива, иду к себе в комнату. Только тут я начинаю анализировать, что случилось за последние несколько дней. Даже больше, но важно именно это время. С момента, как мы получили груз на границе, и заканчивая этим странным разговором с бывшей.
“Кто ей сказал про меня? Зачем ей нужно это?”
Хорошо, с бывшей и её неверным я разберусь позднее, сейчас надо сделать ещё одну вещь, которой следовало заняться уже давно.
— Але, — слышится в трубке прокуренный и хриплый голос.
— Дон, это я.
— Чё надо? — да, тяжелый случай, так общаться не каждый сможет.
— У меня есть информация.
— Ну? — бл***, мне хочется уже стукнуться головой об стену пару-тройку раз.
— Политик утверждает, что он не при делах, но я точно знаю, что приказ в аэропорту отдал именно Ерошин.
— И чё?
— Узнай наверняка, как можно его прижать. Мне осточертело уже играть мальчика на побегушках у местных распальцовщиков.
— Сделаю.
И короткие гудки на том конце позволяют мне откинуться на старом потрепанном диване и закрыть глаза. И в этот раз увидеть эротический сон с участием сразу двух девушек, которые ласкают друг дружку и меня.
Глава 11
— Да, детка, да! — слышу подбадривания Андрея и продолжаю ласкать новенькую, которую политик сам же и выбрал. — А сейчас я хочу, чтобы ты её трахнула, как я тебя. Страпоном, а после и чем-нибудь похожим, но не таким мягким.
Содрогаюсь от отвращения внутри, но делаю, как он говорит. Новенькая под дозой, поэтому я даже не уверена, что она осознает, кто именно её трахает.
— Давай, детка, или ты хочешь, чтобы и я пристроился сзади? — он поднимает руку и сжимает мою ягодицу. — Хотя сегодня у нас с тобой вряд ли что-то получится, поэтому я готов смотреть, как ты получаешь и доставляешь удовольствие этой красотке.
— Один момент, дорогой, — пристраиваю половой член и застегивая ремешки, а после тянусь за бутылочкой со смазкой, чтобы даже малейшего дискомфорта не ощутила бедняжка.
— Давай же, оттрахай её, — протянув руку, Андрей сжимает мою грудь и после сосок, прокручивая его, причиняя боль и прекрасно это осознавая. Но садист упивается даже от того, как я втягиваю воздух сквозь зубы. Стараюсь не явно отстраниться и приноравливаюсь, чтобы ввести страпон. В какой-то момент внезапно осознаю, что, несмотря на всю неправильность происходящего, я начинаю чувствовать возбуждение от процесса, от стонов девушки, стоящей на четвереньках, от того, как она подает бедра назад, и вдруг словно теряю себя, становясь другим человеком, другого пола даже. Схватив её за бедра, я толкаю свои вперёд, снова и снова, пока брюнетка подо мной не кричит протяжно, упав на подушки рядом с Андреем. Осознаю, что она кончила чуть-чуть раньше меня, поэтому, отвязав страпон, использую его и для себя, доводя своё тело до кульминации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да ты шалунья, детка, боюсь, такими темпами ты сможешь обойтись и без меня, — слышу смех мужчины рядом, сквозь звон в ушах. Перед глазами ещё стоит образ кареглазого, с мыслями о котором я и кончила. Никто не узнает об этом, как и обо всем, что творится у меня в голове. Веки тяжелеют, и хочется зажмурить их и просто поспать, ощущая тепло оргазма в теле, но я запрещаю себе это делать, ведь не ровен час — и политику понадобится увидеть продолжение. Так и случается, только в этот раз он всё же берет дозу кокса и, вымазав в порошке палец, вводит его мне между ног, не забыв зацепить клитор. А после заставляет новенькую ласкать меня губами и ртом. Для меня это не первый секс с женщиной, но каждый раз всё иначе, хотя все без исключения девушки куда ласковее и нежнее мужчин. Но я не хочу её нежности, я хочу грубой силы мужчины, который подарил мне один из самых ярких оргазмов в жизни. Поэтому закрываю глаза, стараясь отрешиться от происходящего и представить, что это руки Саши сжимают мои бедра, и это его язык ласкает и лижет промежность, которая в сочетании с кокаином становится слишком чувствительной. В итоге я кончаю, выгибаясь на постели, и едва сдерживаю крик наслаждения, с именем, которое нельзя здесь произнести.
В випе с Андреем мы проводит несколько часов, продолжая устраивать порно-шоу этому извращенцу, до тех пор, пока клуб не закрывается. Захожу в свою гримерку и всё больше возвращаюсь мыслями к тому, что со мной было в комнате. Мыслями к мужчине, который теперь будет смотреть на меня с презрением. Но и менять что-то в своей жизни я сейчас не могу. Где ещё можно получить за четыре часа двести тысяч, и это притом, что половину отдаю в качестве долга Татьяне. Беру телефон в руку, собираясь вызвать такси, и тут вновь натыкаюсь на вымотанную и слегка не в себе Марсель. Девушка с пустым взглядом, хоть и румянцем на щеках. И сейчас, глядя на неё, я вижу себя, такую же растерянную, словно витающую где-то. Сейчас я четко, как никогда, осознаю, на что похожа моя собственная жизнь. Но деньги в сумочке помогают справиться с голосом совести. Всё равно до пенсии я не собираюсь крутиться на шесте, придет время — и надо будет заняться чем-то другим. Но об этом я подумаю завтра, а сегодня хочу поскорее добраться домой и лечь спать.
Звонок на сотовый оповещает о том, что такси прибыло и ждет. Натягиваю сапоги и, прихватив сумочку, поднимаюсь на улицу из клуба. Сегодня и завтра я взяла выходные, поэтому есть время отоспаться и уделить время себе. Волосы начали сечься на концах от постоянной термообработки и корни отросли, надо бы покрасить. Вот и прогуляюсь по салонам. Занятая своими мыслями, я открываю дверь стоящей возле черного хода машины и сажусь на заднее сиденье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Машина трогается с места, и только отъезжая от клуба, я вижу в окно, что такси стоит немного дальше по улице. Поворачиваю голову к водителю — и крик застревает в горле.
За рулем сидит Николай Прокофьев. Едва только он видит, что я заметила, кто везет, как двери тут же блокируются.
— Останови машину, — в этот раз, как назло, газовый баллончик остался в другой сумочке. — Слышишь меня!