— Я действительно просто фермер, у меня нет двойного дна и никаких преступных намерений. Я лишь хочу спокойно жить здесь, кооков разводить.
— И жениться, — продолжила я машинально, вспомнив рассказы дочери Балка.
— Да, жениться, — кивнул мужчина, и улыбнулся. — Я был военным, если хотите знать, и потрепало меня знатно. Теперь хочу покоя.
— Если вы мне врете, вас накажут Звезды, — сказала я, и плевать мне было, насколько по-детски это звучит. Ведь я и есть ребенок, только-только выпорхнувший из родительского гнезда и пробующий на вкус самостоятельную жизнь.
Мужчина неожиданно отреагировал на мои слова. Кивнув, он произнес:
— Согласен. Пусть меня накажут Звезды, если я обману когда-либо чье-то доверие.
Я, наверное, простодушная дура, но после этих слов мой страх перед Слагором Туллом пропал.
Слагор привез меня в единственную больницу Хасцена, ту самую, где словоохотливая гражданка за стойкой регистратуры убедила меня обратиться к пустыннице Чиуре вместо назначенного комиссией «полудурка-врача широкого профиля».
И за что местные невзлюбили этого врача? Мне он понравился. Невысокий, худенький, с большими наивными голубыми глазами, он выглядел совсем юным, говорил тихо и уважительно; ценящая вежливость и деликатность в мужчинах, я чуточку в него влюбилась. Выслушав мои сбивчивые объяснения, он первым делом выяснил, беременна ли я.
Беременность не подтвердилась, подтвердились паразиты. Лапушка-врач разъяснил мне, что бояться нечего, что операция хоть и полостная, но простая, и что в больнице есть регенерационное, так что очень скоро я буду как новенькая. Как только мое согласие на операционное вмешательство было получено, мной занялась суровая медсестра. Мне дали препараты, способствующие очищению организма, после чего мой организм, собственно, очистился, затем меня раздели и уложили на кровать.
Мне ввели общий анестетик, и, пока я засыпала, Лапушка говорил со мной.
— …Все будет хорошо, — уверял он своим чистым юношеским голосом, — вы проснетесь уже здоровой, но голодной. Денек-другой придется обойтись без еды, но это не так уж трудно, правда?
Погружаясь в искусственное забытье, я слушала завороженно его голос; страшное подозрение вдруг всполошило мой ослабевающий разум. Не может такой молодой человек быть врачом! Он притворяется! Правду сказала та тетка из регистратуры — он полудурок, а не врач! Мерзкий притворщик!
Я рванулась к нему, вцепилась в его руку, тонкую и изящную, и потребовала ответа на важнейший вопрос во вселенной:
— Ты врач или полудурок?
— Думаю, все-таки врач, — улыбнулся Лапушка.
— Врешь! Я же вижу, что ты голубоглазый!
— Это аргумент, — кивнул «обманщик» с серьезным видом, и, аккуратно высвободив свою руку, мягко нажал на мои плечи, вынуждая лечь. Но я не же могу вот так просто сдаться на милость полудурка! Я рванулась еще, но слабо, и, теряя контроль над телом, погружаясь в вату забытья, пообещала зловеще:
— Вы все пожалеете, все-все… а трактор я ему не дам. Слышите? Я не дам ему трактор!
— Ваш трактор никто не заберет, — заверил меня полудурок и… исчез.
«Заберут ведь трактор», — подумала я с досадой, прежде чем «совсем» отключиться.
Уже на следующий день, вечером, меня выписали, запретив принимать пищу и пить воду ближайшие двадцать четыре часа. Лапушка еще раз предупредил меня насчет того, как важно хорошо мыть руки, овощи и фрукты, особенно приобретенные на рынке, и что нельзя пить неочищенную воду и, пожелав блага, отправил домой.
Я смущенно улыбнулась молодому мужчине, тоже пожелала ему блага и ушла, задаваясь вопросом: почему мне так стыдно глядеть в его голубые очи?
Дозу регенерационного я получила впервые, и меня удивляли странные ощущения в теле: словно много-много маленьких букашек ползают под кожей… Букашки, бр-р-р! Врач сказал, что паразитов я приобрела самым банальным образом: съела зараженный овощ или плохо помыла руки после того, как работала в саду. Эти пустынные паразиты — название мудреное, я не запомнила — очень опасны. Попадая в благоприятную среду, то есть тело хозяина, они быстро размножаются, затем увеличиваются в размерах и начинают практически высасывать жизнь из хозяина. Мелкие животные, зараженные такими паразитами, умирают быстро, люди и крупные животные без лечения держатся дольше, но в итоге исход один: поражение внутренних органов и смерть…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В общем, меня снова мутило: от мыслей о паразитах, от действия регенерационного и от голода. Хорошо одно — теперь я точно знаю, что не беременна. Я хочу ребенка, но не сейчас, когда все так неопределенно…
— Благочки тебе! — пожелала женщина за стойкой регистратуры; к счастью, не та, которая отправила меня к Чиуре. — Муж тебя уже ждет, ходит снаружи. Красивый такой! — добавила она, и подмигнула мне, давая понять, что одобряет мой выбор.
— Муж? — опешила я, и бросилась к выходу, так стремительно, что автоматическая дверь едва успела меня выпустить. Свежий прохладный ветер ударил мне в лицо, приподнял длинную челку.
Дорожка, ведущая к входу в больницу, была пуста; дальше, в аллее, тоже никого не было. Меня удивила безмолвность вечера — место-то обычно оживленное, но сейчас кроме ветра никто не гуляет. Освещение уже включили, так что оно соперничало со скупыми остатками дневного света; небо окрасилось в пятьдесят оттенков заката. Завораживающая красота… Если сейчас появится Нев, то в этом точно будет что-то мистическое.
— Блага, соседка, — услышала я, и, вздрогнув, обернулась.
Слагор Тулл! Как он сумел так незаметно ко мне подобраться?
— Успешно «разродились»? — спросил он, бросая выразительный взгляд на мой живот.
— Это вы? — выдохнула я удивленно.
— Не узнали?
— Да я просто… неважно. Что вы здесь делаете?
— Мне сказали, когда вас можно будет забрать. Идемте, я отвезу вас домой, — предложил мужчина.
Я осталась на месте. Вот уже третий раз сосед меня выручает. Понятно, почему он отвез меня в больницу, когда мне было плохо, но зачем же встречать меня, когда моей жизни уже ничего не угрожает?
«Муж тебя уже ждет», «Красивый такой!» — зазвучали в голове слова дамы из регистратуры, и я поняла, что за моего мужа она приняла Слагора.
А он действительно красив… Не как Руд, а иначе, его красота спокойная, неброская, мужественная. Такие лица не востребованы в кино и не фигурируют в мечтах об идеальном мужчине, но они внушают доверие.
— Это очень мило с вашей стороны, — проговорила я, наконец. — Спасибо, что отвезли меня в больницу. Вы вовремя появились.
— Да, вовремя. Благодарите Звезды, что мне понадобился тягач. Кстати, он все еще мне нужен.
— Так и знала! — улыбнулась я. — Вы со мной носитесь только чтобы забрать мой тягач.
— Вы меня раскусили, — усмехнулся Слагор. — Ну что, едем?
Свой гибридный кар сосед припарковал не у больницы, а подальше, так что нам пришлось довольно долго идти до него. После больничной палаты свежий воздух и прогулка были мне на пользу, так что я не жаловалась, к тому же можно было поглядеть на пламенеющее небо.
Север континента примечателен подобными закатами и рассветами. Мама рассказывала, что иногда небо «горит» сутками, но такое явление — большая редкость. Шагая неторопливо под этим оранжево-алым небом, навевающим мысли о всяком романтическом, мы с соседом обсуждали совсем не романтические вещи.
— Как вы поняли, что у меня паразиты? — спросила я.
— У вас на лице появилась характерная сыпь.
— А вы в этом разбираетесь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В чем — в этом? — уточнил Тулл, поглядев на меня сверху вниз, причем весьма-весьма «сверху». Так на меня раньше смотрел только дед, тоже бывший очень рослым. — В паразитах? Не более чем вы.
— Как же вы тогда поняли, что со мной?
— Я много читал об особенностях этой местности, о климате, флоре, фауне… об опасных паразитах, о заражении которыми говорит особая сыпь на лице. Да и остальные ваши симптомы подпали под описание.