— Что?
— Я увидел, как какой-то сумасшедший безумец дёргает двери с противоположной стороны улицы, и, честно говоря, подумал, что ты пытаешься вломиться. Я прибежал сюда готовый…
Он прикрыл рот рукой и отвёл взгляд, побуждая меня спросить:
— Готовый к чему?
— Задержать тебя, — признался он, прерывисто дыша. Он явно старался не потерять лицо. — Я собирался уложить тебя на землю в стиле гражданского ареста и вызвать полицию.
Смех заклокотал во мне от нелепости этого момента. Моя эмоциональная нестабильность взяла верх, я представила, как Ванн бросается в атаку, чтобы удержать меня от того, чтобы сломать тяжёлую металлическую дверь голыми кулаками, и ещё один смешок вырвался из меня.
— О боже, — выдохнула я. — Ты, должно быть, подумал, что я полный псих!
— Сумасшедший бездомный, если быть точным, — его смех загрохотал в воздухе, как гром перед весенней грозой. — Я был готов угостить тебя едой, если тебе это понадобится. Но я определённо собирался позвонить в полицию.
Я вытерла слёзы, которые на этот раз были от смеха.
— Я сумасшедшая. Это так неловко.
— Я просто рад, что мне не придётся бороться с сумасшедшим и одновременно вызывать полицию. По дороге я понял, что должен был сначала позвонить им, а потом попытаться остановить незваного гостя.
Бросив на него раздражённый взгляд, я сказала:
— Слава богу, что ты этого не сделал. Это всё, что мне нужно. Сотрудники "Лилу" прибыли бы как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать, как меня запихивают на заднее сиденье патрульной машины.
Он снова захихикал, не в силах сдержаться.
— И тогда твоему брату пришлось бы внести за тебя залог.
Мы снова истерически расхохотались. Я согнулась пополам, едва издавая звук, когда представляла, как объясняю Эзре, что не пытаюсь вломиться, а просто хочу в последний раз понюхать "Лилу". Он бы наверняка отправил меня в тюрьму.
— Ох, — простонала я, вспомнив свою ссору с Ванном и немного придя в себя. — Ты был прав. Я не гожусь в шеф-повара. Посмотри, что это со мной сделало! Совершенно незнакомым людям приходится хватать меня в переулках, чтобы не дать мне проникнуть внутрь. Боже мой, что я вообще делаю со своей жизнью?
— Я не совсем незнакомый, — обиженно напомнил он.
Наступила тишина, в которой я не знала, что сказать после того, как выпалила так много, и он явно не знал, что сказать в ответ на любой из моих вопросов. Но потом он спросил:
— Значит, ты устроилась на работу в "Бьянку"?
Я показала на свою белую рубашку и широкие брюки, как будто он знал разницу между ресторанами Эзры и их униформой.
— Вопреки моему здравому смыслу… да. Я это сделала, — его серые глаза были напряжены этим утром, впиваясь в меня своим пронизывающим взглядом. Я повернулась и посмотрела на его магазин через улицу. — Но я вляпалась по уши. Мой брат думает, что я могу спасти его тонущий корабль, но я уверена, что просто топлю нас быстрее.
— Ты плохой повар? — я вздрогнула от его прямоты. — Уверен, Вера могла бы помочь...
— Дело не в этом, — огрызнулась я, ощетинившись от его предположения.
Я не очень-то хвасталась собой, но в этом парне было что-то такое, что заставляло мой боевой дух всплывать на поверхность.
— Я прекрасный повар. Я была лучшей в своём классе. Уайетт повысил меня до су-шефа, как только Кайа ушла. Все мои друзья дали чрезвычайно высокие рекомендации Эзре нанять меня в "Бьянку".
— Ладно, тогда в чём проблема?
Он раздражал меня своей невозмутимостью. Он вовсе не был очарован моей внешностью, деньгами или машиной. Не знаю, был ли он в курсе, сколько у меня денег, но я была сестрой Эзры, так что это должно было ему что-то сказать. И он, казалось, не замечал, когда я ворчала на него. Ничто не выводило из себя этого парня. Он был совершенно невозмутим.
Что только ещё больше раздражало меня.
— Персонал, — выпалила я, снова и снова подвергая сомнению своё здравомыслие за то, что доверилась этому парню. — Они меня ненавидят.
Он взвесил мои слова. С того места, где я стояла, я чувствовала его аналитическую энергию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты не похожа на человека, который уклоняется от вызова. Если они тебя ненавидят, сделай так, чтобы ты им понравилась.
— Не думаю, что это сработает, — надулась я.
Я уже пыталась это сделать. И ещё использовала около сотни других тактик.
— Они меня не слушают. Я там, на кухне, говорю им, что делать, а они просто… коллективно игнорируют меня. Как будто я призрак, которого они не видят, — я прочистила горло от жгучей горечи. — Которого они не хотят видеть.
— Хмм...
— И я не хочу идти к брату, — объяснила я, отвечая на вопрос, который он не задал. — Я не хочу быть таким человеком. Девушкой, которая не может победить в своих битвах, поэтому бежит к брату каждый раз, когда кто-то делает что-то, что мне не нравится. Они и так считают, что я не подхожу на эту должность и что Эзра дал мне эту работу из жалости. Если я втяну его в это дело, это только докажет их точку зрения. Тогда я никогда не получу их одобрения.
Я знала, что он слышал всё, что я сказала, но он молчал так долго, что я повернулась, чтобы посмотреть на него, с любопытством наблюдая за выражением его лица. Он стоял там, в облегающих брюках цвета хаки и армейской зелёной рубашке с короткими рукавами, скрестив руки на груди, демонстрируя подтянутые бицепсы. Он недавно коротко постригся, оставив на макушке волосы чуть длиннее. На висках сбоку были выбриты линии. Модно, но резко для его обычно лощёного вида. Его угловатое лицо задумчиво сморщилось, брови сошлись на переносице.
У меня перехватило дыхание, когда я вдруг поняла, насколько поразителен этот мужчина. Я имею в виду, я всегда знала, что он не уродлив, но это чувство... притяжения было новым. До этого момента он был таким знакомым незнакомцем. Я и раньше узнавала его лицо. Я не испытывала отвращения, глядя на него. Но он был парнем, с которым я никогда не хотела познакомиться ближе.
Не то чтобы я обязательно хотела узнать его сейчас… просто всё было иначе. Я вроде как знала его. Или, если я не знала его, он больше не был совершенно незнакомым мне, как он только что указал.
Он убедил меня взяться за "Бьянку". Он завёл мою машину. А теперь он выслушивал мои проблемы с работой.
Мы не были друзьями. Но мы не были... только знакомыми.
— Они тебя совсем не слушают? — задумчиво спросил он.
— Нет. Ни одна из них. Я едва убедила официантов, что я главная. Кухонный персонал совершенно одичал.
Он поднял взгляд и посмотрел на меня со всей силой своих серых, как буря, глаз. Будь я слабой женщиной, я бы упала в обморок. Или, по крайней мере, мне бы пришлось обмахивать лицо веером.
— Уволь кого-нибудь, — сказал он.
Я встряхнула волосами, боясь, что так отвлеклась на его лицо, что ослышалась.
— Что?
— Уволь кого-нибудь. Сегодня вечером. В первый раз, когда кто-то не послушает тебя, не ответит или проигнорирует, уволь его.
Его совет был настолько неожиданным, что я с трудом его восприняла. Как будто он говорил на иностранном языке.
— Твоё решение заставить персонал уважать и слушать меня — это уволить кого-нибудь? Вот так просто? Просто войти в дверь и заставить кого-то уйти?
— Это ведь не твои люди, верно? — видя моё продолжающееся замешательство, он уточнил. — Ты их не нанимала? Они пришли вместе с рестораном?
— Верно. Эзра нанял их. Или шеф-повар до меня. Я просто вступила в должность с нынешним штатом.
— Ладно, значит, у них нет причин быть преданными тебе. Ты чужая, а не они. И я думаю, что ты также моложе их всех? — я кивнула, ненавидя каждую секунду его честной оценки. — Менее опытная?
Я пожала плечами, не желая признаваться в этом.
— Это невозможно сказать, — его взгляд потяжелел в ожидании правды. — Но, скорее всего, да. Я относительно новичок в этой игре.
— И даже при том, что у тебя есть талант для этой работы, они, вероятно, предполагают, что ты получила её только из-за своего брата, — когда я начала протестовать, он напомнил мне. — Ты сама так сказала.