— Определённо.
— Хочешь просмотреть меню?
Я кивнула, не зная, что ещё сказать. Я не могла просто уйти после всего этого. Я должна была сказать, что мне было приятно слышать, что он действительно верит в меня и что я получила эту работу не только из-за кровного родства.
Если бы я только могла поверить в себя!
Следующий час мы с Эзрой потратили на изучение меню и неизменно самых продаваемых блюд. Он коротко рассказал мне о своём видении будущего меню и предложил поделиться своим мнением.
К тому времени, как я вернулась на кухню, моё настроение на мгновение поднялось благодаря его совершенно искренней вере в меня.
Но именно там моя надежда разбилась и сгорела. Потому что за этими распахивающимися дверями кухня была практически мятежной. Блейз и Эшлин распространили своё плохое отношение на остальной небольшой персонал.
А может, им и не нужно было его распространять. Может быть, это было естественно для этих людей.
В любом случае, это была худшая ночь, которую я когда-либо проводила на кухне. Это было хуже, чем моя первая ночь в "Лилу". Хуже, чем мои выпускные экзамены в школе. Хуже, чем первый раз, когда я заняла место Уайетта, и у меня случились мигрень и волдырь на пятке размером с кулак.
Никто меня не слушал. С таким же успехом я могла бы просто держать рот на замке всю ночь, потому что не имело значения, что я сказала или кому я это сказала. Поступали заказы, и кухня выполняла их. Не признавая меня. Не принимая моих предложений. Не принимая моей критики.
К концу ночи я была настолько разбита, что даже не потрудилась занять их уборкой. Я позволила им уйти и сделала всё, что могла.
Я завалилась в постель около трёх часов ночи и плакала, пока не заснула, всё ещё в майке и белых рабочих штанах. Я пообещала себе, что завтра будет лучше, но даже моё обычно доверчивое сердце не могло поверить в эту ложь.
Это было самое трудное, что я когда-либо делала.
Но я сделаю это ради Эзры.
Даже если это убьёт мою репутацию.
Даже если ему всё равно придётся закрыть ресторан.
Я не могла его подвести. Я не могла уйти. Я не позволю его мечтам умереть, потому что слишком боюсь тяжёлой работы.
ГЛАВА 6
Я припарковала Веронику на стоянке перед "Лилу" и, убедившись, что она заперта, поспешила к боковой двери. Я потянула за ручку, ожидая, что она послушается. Но этого не произошло. Я нахмурилась, глядя на часы на своём мобильном.
Где же Уайетт?
Он должен был быть здесь. Он должен был решить все мои проблемы. Он должен был их выслушать. Правда, я приехала на час раньше, чем он обычно открывался, но мне хотелось поговорить с ним до того, как я должна буду в "Бьянке".
Я должна была написать ему, чтобы он знал, что я зайду. Ух. Почему я не написала ему?
И почему я сначала не связалась с Кайей? Или Верой? Или Киллианом?
О, я знала ответ. Я не хотела, чтобы они дали мне ложную надежду. Они были моими настоящими друзьями, а это означало, что они хотели видеть меня успешной. И это делало их потрясающими.
Но сейчас мне нужна была правда. А Уайетт был самым честным человеком, которого я когда-либо встречала.
Конечно, его честность была откровенно жестокой. Но я пришла во всеоружии и подготовила своё оскорблённое сердце к этому разговору.
Кроме того, после целой недели эмоционального, словесного и того единственного физического насилия, когда я встала на пути сервировочного подноса, покидающего кухню, я была почти уверена, что смогу справиться с чем угодно в этот момент.
Открытая критика Уайетта может быть даже замечательной прямо сейчас. В данный момент я бы не удивилась.
Мои планы взять "Бьянку" под полный контроль терпели крах и сгорали каждую ночь. И не из-за отсутствия попыток.
Я была тверда. Я была жестока. Я вела себя как полная дура. Я была доброй, милой и нежной. Я была профессионалом. Я была буйной сумасшедшей. Я даже провела ночь в полной отключке, надеясь, что быстрое переключение между маниакальным и нормальным смутит их достаточно, чтобы заставить меня слушать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ничего не сработало.
Как только я начинала делать успехи в некоторых областях, например, наконец, убедила официантов позволять мне осмотреть блюда, прежде чем они покинут кухню, возникала другая проблема. Посудомоечные машины делали смехотворно длинные перерывы, и наши тарелки громоздились башнями, пока мне не приходилось подавать десерт на обеденных тарелках, а закуски на десертных, чтобы еда не накапливалась на кухне. Или когда я, наконец, убедила повара, ответственного за ризотто, позволить мне показать ему мою технику, повар, ответственный за мясо, решил пережарить всё.
Эзра забыл упомянуть, что мне нужно каждые несколько дней заказывать десерты у нашего кондитера. И ни один из сотрудников не поделился этой информацией, когда наши запасы начали истощаться. Следовательно, мы провели целую ночь обслуживания только с ванильным мороженым.
Боже, я так всё испортила.
Мне нужен был совет. Или наставник. Или проклятый мистер Мияги2.
И самое худшее, самое худшее было то, как Эзра гордился мной. Он часто писал мне об этом. Он останавливался на кухне во время ужина только для того, чтобы улыбнуться мне и показать большой палец. Он думал, что, поскольку я ещё не сожгла это место дотла, я делаю феноменальную работу.
Правда заключалась в том, что я преждевременно поседела и заполучила язву размером с лодку.
Подбежав к фасаду здания, я попробовала открыть двери. Они не открывались. Я подбежала к боковой двери и попробовала снова. Затем я пнула её, когда она не сдвинулась с места.
Потеряв рассудок на короткий миг, я схватилась за ручку и яростно дёрнула. Она не двигалась, но это не помешало мне попытаться.
— Просто откройся, чёрт возьми! — закричала я, полностью потеряв равновесие и отлетев назад, размахивая руками в отчаянной попытке удержаться от приземления на задницу.
Приготовившись к удару, я задержала дыхание от удивления, когда сильные руки ухитрились обхватить меня за талию, прежде чем я ударилась о бетон.
— Ого, — проурчал рядом с моим ухом мужской голос, звучавший так, словно он успокаивал испуганную лошадь. — Осторожнее.
Ванн.
Ванн Делайн.
Только услышав его шёпот, пробежавший по моей обнажённой коже, я поняла, насколько безумно вела себя. Мне удалось подтянуть под себя ноги и выпрямиться, вырвавшись из его спасительной хватки.
Я одёрнула свою облегающую белую футболку вниз по талии, потому что она задралась, когда он поймал меня. Напустив на себя самый утончённый профессиональный вид, я повернулась к нему лицом.
— Спасибо, — спокойно проговорила я.
— Ты в порядке?
Он был удивлён, как будто не мог поверить, что я пытаюсь замять это, не признавшись в своём безумном поведении.
Я снова взглянула на боковую дверь, ведущую к "Лилу". Боже, чего бы я только не отдала, чтобы попасть туда прямо сейчас. Я поняла, что дело даже не в Уайатте. Я просто хотела оказаться внутри безопасных, знакомых дверей. Мне хотелось снова вдохнуть запах кухни, войти в неё, провести пальцами по гладкой нержавеющей стали и снова оказаться дома.
Слёзы скопились на моих ресницах. Я не сводила глаз с двери, чтобы Ванн их не видел.
— Не совсем, — призналась я, понимая, что бесполезно пытаться отмазаться. — Мне нужно поговорить с Уайеттом.
— Это чрезвычайная ситуация? — рассудительно спросил Ванн. — Я могу позвонить ему вместо тебя.
— У меня есть его номер, — отрезала я, смахивая тыльной стороной ладони заблудившуюся слезу. — Я просто... тьфу, — я прочистила горло. — Честно говоря, я отчаянно хочу попасть внутрь "Лилу". Я работаю в "Бьянке" всю неделю, и это было... трудно. Мне просто хотелось оказаться в каком-нибудь знакомом месте.
— Я думал, ты грабитель.
Смех в его голосе немедленно высушил мои слёзы.