на мысль, что в дом пробрался хорошо оплаченный мститель. Сразу вспомнилось, что машину отцу взорвали «огненные братья», желавшие получать часть выручки магазинов, расположенных на «красных землях». Дань отец не заплатил, магазины закрыл – от беды подальше, других земель хватало. Но ведь могли и прощальный привет прислать. А еще недавно случился инцидент, не имевший никакого отношения к магазинам и политике. Вероника подозревала, что это был пакостливый заказ отвергнутого ухажера, но, к сожалению, не могла предъявить никаких доказательств.
Волк, сломавший ей руку, был похож на Зорьку силуэтом и движениями. Стоило подойти и принюхаться, стало ясно – не он. Надо было сразу извиниться, вернуть водительские права, а потом, на досуге, провести расследование: кто таков, почему подрабатывает сбором металлолома, хотя явно мог бы куда-то пристроиться охранником.
Подвело предсказанное: «Ты сразу поймешь, что это твое». Вероника захотела Зорьку себе, попробовала задержать и получила в ответ побег и вежливый отказ. Не помогли ни игры с морковкой, ни тщательно отмеренная откровенность. Зорька ушел – похоже, не чувствуя ничего, кроме раздражения. Почему-то сильнее всего было обидно за игры с морковкой – Вероника давно уже ни с кем так хорошо не бегала. С телохранителями отца приходилось держать дистанцию, а деятели искусств считали нахождение в звериной форме чем-то постыдным.
Пару недель она пыталась перебороть внезапную тягу к спокойному волку, погрузилась в водоворот семейных проблем – мать опять приложилась к бутылке, была препровождена в клинику – а потом дала себе волю и отправилась на поиски, закончившиеся неожиданной находкой, после которой Зорька отодвинулся на второй план.
Территория части, послужившей Зорьке новым пристанищем, складывалась из трех объединенных земельных участков. Самый первый надел и обветшавший особняк отошли воякам в результате конфискации – Министерство Обороны заполучило имущество одного из огненных бунтовщиков. К нему присоединили кусок общинного пастбища и выкупленную овчарню с клочком земли. Медвежий участок как-то просмотрели, но не о нем шла речь. Вероника посетила воинскую часть из любопытства, подкупив прораба, руководившего капитальным ремонтом жилых домов. Прошлась по территории, осмотрела ржавые ангары, добралась до статуй Камула и Хлебодарной и остолбенела.
Работа скульптора Авксентия «Сидящие» считалась утраченной в дни Ключевского землетрясения – а оно случилось без малого сотню лет назад. В архивах сохранился проект витражного купола, акварели неизвестного художника, запечатлевшие статуи и чаши. Записи в дневниках создателя были отрывочны. Искусствоведы знали, что заказчиком был тогдашний городской голова. Его дом разрушился при землетрясении, работу над витражным куполом остановили – за неуплату. В дневниковых записях Авксентия был полугодовой пробел, а потом – подробное описание барельефов для мэрии Лисогорска.
Вероника по уши закопалась в архивы и выяснила, что первой владелицей дома была полярная лисица, любовница городского головы. Алтарные чаши и фонтаны перед особняком объединял единый мотив рельефа. Судя по всему, придомовой парк проектировался под «Сидящих», Авксентий лично наметил разбивку дорожек, руководил установкой статуй и чаш, заложив основу под витражный купол. Вероятно, у любовницы не хватило средств, чтобы оплатить воплощение изначального замысла. Городской голова упокоился в могиле, расстроенный Авксентий отбыл в Лисогорск, где его ждали заказы. А «Сидящие» затаились в частном саду, постепенно перешли в разряд искусствоведческих легенд, и, в итоге, достались воякам, которые отгрохали над скульптурами бетонный навес и закатали основание для купола асфальтом.
Вероника, успешно защитившая дипломную работу по теме «Особенности преломления света в витражных куполах работы Авксентия», попыталась получить официальный доступ в часть. Ей не терпелось притащить к статуям специалистов и реставраторов, осторожно снять асфальт, выяснить, совпадает ли заложенное основание с чертежами и пометками для монтажа. И если совпадает – заказать купол. Проверить, можно ли воплотить в дне сегодняшнем задумку прошлого.
Искусство расцвечивания статуй и алтарей было утеряно. Существовала легенда, что Авксентий получил этот дар от Демона Снопа, лелеявшего план надругаться над истинной верой и ввергнуть паству во грех, осквернив кровью празднование Преломления Хлеба. В «Откровении Сиволапа» витражным куполам посвящалась короткая глава, в которой описывалось, как Хлебодарная проникла в помыслы врага и благословением укрепила стекла, изготовившиеся обрушиться на молящихся. А после этого воспретила изготовление куполов, лишив памяти Авксентия и его учеников.
Вероника к теории греховности куполов относилась скептически. Медведь Сиволап писал «Откровение» в отшельничестве, питаясь бузиной и волчеягодником, и, скорее всего, подорвал могучий организм, заработав отравление и стойкие галлюцинации – достаточно помнить, что последние две главы об обличении блуда были запрещены к изданию цензурой.
Немедленное исполнение желания – подойти к «Сидящим» вместе с экспертами и реставраторами – пришлось отложить. Запрос в Министерство Внутренних Дел ничего не дал, и Вероника пошла другим путем. При полном одобрении отца открыла отделение благотворительного фонда «Хранитель наследия» в Ключевых Водах. Оказала спонсорскую помощь историко-археологическому музею, и – уже ничего не говоря отцу – оплатила три экспертизы, чтобы ветхий особняк, числящийся главным зданием части, признали памятником архитектуры.
Следующим ход – внесение придомовой территории и скульптур в реестр объектов культурного наследия – пришлось отложить до преодоления первого бумажного барьера. Жернова экспертиз вертелись медленно, но верно. Вероника вела расчетливую игру, оставляя Управлению по контролю за оборотом наркотиков два пути: масштабную реставрацию за свой счет или принятие помощи благотворительного фонда. Имелась небольшая вероятность, что вояки затеют ремонт своими силами, но тогда можно было замучить их проверками и штрафами за несоблюдение норм. Прикормленные чиновники из департамента архитектуры уже рыли землю – только дайте повод.
Вероника выкопалась из архивов – было чрезвычайно интересно проследить, как особняк менял владельцев – и обратила взор на пустующую развалюху на холме. После торга медведи вычеркнули пару нулей из ценника, но кособокий домишко все равно стоил как небоскреб – только без вертолетной площадки. После недолгих размышлений Вероника решила сделать себе подарок на день рождения. И неважно, что праздник будет только в конце лета. Не сидеть же, как дуре, без подарка – при наличии папиных миллионов?
Покупка оправдала себя после обнаружения двух подземных ходов, ведущих из жилой берлоги в военную часть. Зачем прежние хозяева их прокопали, осталось тайной: может быть, относили скрутки на алтарь Хлебодарной, может быть, тащили из заброшенных строений все, что попадалось под лапу. Веронике подземные ходы открыли возможность шпионить за Зорькой и его приятелями. Беглый волчара оброс волосами, сбрил бороду и заметно похорошел. Волчиц и лисиц поблизости не наблюдалось, Зорька везде ходил вместе со здоровенным гроларом, покрытым шрамами, как надбитая глиняная статуэтка. На третий день перекинувшаяся Вероника расхрабрилась, вылезла из люка, устроилась в кустах и была вознаграждена за смелость – Зорька явился на лавочку вместе с двумя косолапыми, барибалом и белой медведицей, лазил на черешню, игрался