— На прием к гинекологу?
Линн снова рассмеялась.
— Я иду смотреть кукол.
— Кукол?
— Да, кукол, — подтвердила она. — Это моя работа. Я шью для них наряды и сегодня пойду в кукольный магазин. Когда вернусь домой, у меня будет ответственный заказ, и я хочу в следующие несколько дней кое-что здесь присмотреть. — «И подумать о неделе, которую проведу с Полом», — добавила она про себя.
— Значит, куклы… — произнес Кифф так, словно ему предстояло удалить зуб без анестезии. Тяжело вздохнув, он проворчал: — Ладно, уговорили. Через час выезжаю.
— Не смей!
— О, дорогая, вы ведь распустите волосы? Это придаст вам более юный вид.
— Кифф Квик, не…
Услышав щелчок на другом конце провода, Линн положила трубку. И вдруг поняла, что улыбается. А ведь несколько часов назад она думала, что сегодня весь день ей будет не до улыбок.
Вернувшись в ванную, Линн снова вспомнила о неделе в загородном домике и внезапно нахмурилась. Отбросив полотенце, она провела ладонями по талии, затем по бедрам. После чего принялась придирчиво разглядывать свое отражение в зеркале.
Понравится ли Полу это тело? Возбудит ли? Удовлетворит ли? Полюбит ли он такую женщину? В ее распоряжении семь дней и семь ночей — за это время она должна получить ответы все вопросы. А пока ей лучше отвлечься от мыслей о Поле и приятно провести время с куклами и Киффом Квиком.
Вспомнив о нагловатом молодом человеке, Линн снова улыбнулась. Она не сомневалась: путешествуя по кукольному миру, он выдержит в лучшем случае полчаса. Только бы не вздумал приехать за ней на мотоцикле.
Кифф приехал совсем не на мотоцикле — он подкатил к отелю на длинном серовато-перламутровом лимузине. Однако облик молодого человека совершенно не соответствовал транспортному средству. Кифф был в шортах цвета хаки и в полинявшей рубашке без воротника. На голове его красовалась драная бейсболка, надетая козырьком к затылку; распущенные черные волосы, прямые и блестящие, падали на плечи.
Линн села в лимузин и, окинув взглядом салон, закатила глаза.
— Не говори ничего. Вижу, что попала в потрясающий боевик.
— Вам не нравится? — Кифф ухмыльнулся.
— Это что, настоящие армейские ботинки? — Она кивком указала на его обувь.
— Ну… — Он с самодовольным видом приподнял ногу.
— Ты приготовился к долгому дню? — Линн взглянула на него вопросительно.
— Я приготовился к великолепному дню! — Кифф протянул ей бутылку шампанского, которую привез с собой вместе с запасом провизии для ленча и списком всех кукольных магазинов Парижа. Постучав по стеклу, отделявшему пассажиров от водителя, он прокричал: — Поезжай, Джив! — Когда стекло опустилось, добавил: — И не забывай о ямах, дружище.
— Его на самом деле зовут Джив? — с недоверием глядя на Киффа, спросила Линн.
— За те деньги, что я плачу ему, он позволит называть себя как угодно. — Молодой человек пожал плечами.
— Только не думай, что ты сейчас озвучиваешь какую-нибудь из своих ролей, — улыбнулась Линн.
— О'кей, — рассмеялся Кифф. — Вас понял. Буду хорошим мальчиком. — Он перекрестился и с торжественным видом добавил: — Обещаю. Итак, с чего начнем? Вы знакомы с каким-нибудь магазином из этого списка? Я решил, что до ленча мы можем отщелкать по меньшей мере штуки четыре.
Линн отрицательно покачала головой и занялась изучением списка.
— Вот с этого. — Она указала на один из магазинов. — Но я не намерена «отщелкивать» их, я намерена с толком провести время, — заявила она, многозначительно взглянув на Киффа.
— Согласен, — тотчас же кивнул он. — Как прикажете.
Линн почему-то не доверяла ему, но почему?
В конце концов ей пришлось довериться Киффу Квику — тот наизнанку выворачивался, пытаясь быть образцовым сопровождающим. Благодаря молодому человеку Линн побывала в лучших парижских магазинах, и, когда Кифф подвез ее к отелю, она уже знала, какие из своих новых замыслов непременно осуществит.
И все же что-то ее беспокоило. Кифф был приятным и забавным собеседником, но Линн хотелось по-матерински пожурить его за проскальзывавшее временами высокомерное отношение к продавцам. Впрочем, Кифф не кичился деньгами и известностью; он был то простым парнем, сыном фермера из штата Небраска, то капризным ребенком, требующим внимания к себе, однако Линн чувствовала: молодого человека мучают какие-то сомнения…
Знаменитости из мира кино, с которыми ей довелось повстречаться в Париже, похоже, тяготились своей известностью. Ведь слава была наградой за вчерашний успех и не давала никаких гарантий на завтра. Поэтому будущее пугало их — и Пола в том числе. А их странное и вызывающее поведение — оно было лишь следствием страха и тревоги за будущее.
Вечером Линн в задумчивости бродила по обсаженным деревьями, ярко освещенным Елисейским полям. Вопреки обыкновению она почти не обращала внимания на витрины магазинов, рестораны и парижскую толпу. Она думала лишь о том, как проведет с Полом неделю в загородном доме. Но что скрывается за его словами и поступками?.. Почему он так стремится к одиночеству? Почему он больше не снимает фильмы? И почему он именно у нее просил то, что тысячи женщин дали бы ему с величайшей радостью? Почему? Все то же слово — слово, которое Пол терпеть не мог.
Линн взглянула на витрину с парфюмерией и косметикой и тяжело вздохнула. Она снова подумала о том, что неделя, которую ей предстояло провести наедине с Полом, даст ответы на все ее вопросы. Тогда, возможно, ей удастся понять человека, в которого она все больше влюблялась.
В воскресенье утром позвонила Мишель и сразу же перешла к делу.
— Надеюсь, ты не собираешься ехать с Полом в загородный дом Меннена? Ведь не собираешься?
Линн проглотила возглас удивления — пользующаяся дурной славой голливудская мельница слухов уже, очевидно, была запущена и вовсю работала в самом сердце Парижа.
— Значит, едешь, черт побери! — Мишель явно злилась. — Мне сказал Дик, но я ему не поверила. Ты делаешь колоссальную ошибку, Линн, ни с чем не сравнимую ошибку, заслуживающую ордена Подвязки.
— Мишель, ты переходишь все границы! — возмутилась Линн.
— Не согласна? Пол Севернс таких маленьких девочек, как ты, проглатывает на завтрак.
— Ты забываешь, что я не маленькая девочка. И не какая-нибудь еще. И кроме того, все, что я делаю, — это тебя не касается. Поэтому лучше я положу трубку, чтобы не наговорить такого, о чем мы обе потом будем сожалеть. — Линн хотела положить трубку, но Мишель остановила ее:
— Погоди, Линн! Я просто, ну… беспокоюсь за тебя, вот и все. Признаюсь, я старалась, чтобы Севи обратил на меня внимание. Но знаешь, мне хочется, чтобы все мужчины обращали на меня внимание. Но ты… Ты хочешь только его, всего целиком. Я боюсь за тебя, дорогая.