— У меня болезнь Вайнцхольда, — обернулась она. — Руки дрожат. И это только начало. Поэтому мне и не дали практиковать дальше… А сейчас руки не дрожат.
— Что складывать? — бросил я рюкзак на пол. Вместо ответа она присела рядом и начала паковать в него коробки и пакеты, пришлось молча обхватить края, чтобы ей было удобней. — Обобрала капитана?
— Это не самое страшное, — буркнула она.
— А что самое? — усмехнулся.
— Я бы не хотела узнать, Блейк, — подняла на меня свой пронзительный взгляд.
— То есть, еще не знаешь? — прищурился я. Она поджала губы и вернулась к упаковке медикаментов, а я смотрел на ее тонкие светлые пальцы… и чувствовал восхищение. Она меня восхищала. Маленькая, почти прозрачная, но несгибаемая. — Твои начальники идиоты, что не позволили тебе практиковать. Уверен, ты была бы лучшей…
Из рук девушки выпал очередной пакет, не успела она его донести до отверстия рюкзака, а в ее растерянном взгляде не было ничего общего с прежним.
— Откуда ты знаешь? — в глухом голосе задрожала обида.
— Жизнь, она здесь, Хайди. Настоящая. И она делает нас настоящими, кем бы мы ни были. — Я вдруг понял, почему бежал из Крайтона всю сознательную жизнь. Концентрированная реальность на острие ножа или скальпеля — какая разница? Когда каждый день может стать последним, нет вопросов, метаний, бессмысленных поисков. Спасти и спастись — вот и все. — Я вот — настоящий убийца теперь. И это спасет нам жизнь.
Она качала головой, облизывая губы и хмурясь, но не возражала, что удивительно.
— Блейк, — ожил комм голосом Лукаса, — пятнадцать минут.
* * *
Наверное, это были самые жуткие минуты в моей жизни. Когда я увидела батискаф, в который предстояло подняться по металлической лестнице, ноги задрожали. Большой темный ангар находился у самого дна. Густой технический запах забился в ноздри и драл горло, испуганный персонал лодки старался не поднимать глаз, выполняя свою работу, а мне казалось — ведут на казнь. Пережить погружение в большой лодке и маленькой — не одно и то же.
Я замерла у ярко-желтого борта, обняв себя руками, пока Блейк разговаривал с Морганом. Бенжамен был тут же, собранный и напряженный. Бывших пленников одели в одежду наемников — я узнала яркую футболку предводителя, с которым поругалась в столовой. Он отличался любовью к психоделическим принтам, и теперь одна из них смотрелась дико неуместно на одном из заключенных. Желтоглазые проходили шеренгой мимо и карабкались по лестнице батискафа. Я засмотрелась на это действо, когда позади вдруг раздались звуки короткой потасовки и послышался отборный мат в исполнении Моргана.
— Тварь, сволочь! — шипел он с заломанной Блейком рукой.
— Ну а как ты хотел? — спокойно пережидал его агонию Зверь. — Довезешь в целости до суши, там и распрощаемся… — И он подтолкнул Моргана к лестнице. Капитан бросил на меня отчаянный взгляд, проходя мимо, но я не поддержала его — хорош, ублюдок. А Блейку в расчетливости не откажешь: Морган — лучший заложник. — Держи, — передал Блейк пленника типу в цветастой футболке и вернулся ко мне: — Пошли.
24
— Но дожидаться реакции не стал — перехватил за талию и повел к лестнице. От страха хотелось скулить, и я сжалась в его руках, делая шаг на лестницу. — Закрой глаза, — вдруг шепнул мне на ухо и сильнее прижал к себе.
Я почти не касалась ногами трапа, но и не смотреть не могла. Когда перед носом показалось отверстие входа, меня накрыло панической атакой — сердце набрало обороты в груди, голова закружилась, и я вцепилась мокрыми ладонями в запястья мужчины. Зверь рывком поставил меня на маленькую площадку и развернул к себе:
— Хайди, — заглянул в глаза, — дыши медленно. — Хороша я была в противостоянии, ничего не скажешь! Теперь, когда меня трясло от понимания, куда приходится спускаться, я хваталась за его взгляд как за последнюю опору. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — тихо выдохнул он мне в губы, — успокаивайся. Закрывай глаза. — И я подчинилась. — Молодец, — прижал меня к себе и шагнул со мной внутрь, едва протискиваясь, — не открывай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спертый воздух снова взвинтил адреналин в крови.
— Нечем дышать, — прошептала в его шею.
— Сейчас заработает генератор, — его губы коснулись виска. — Все хорошо. Батискаф рассчитан на большее количество народа.
Стало плевать — ненавидела, боялась его? Теперь вжалась в Зверя и спрятала лицо на груди, подчиняясь животному страху. Блейк так и усадил меня в кресло, пристегнул ремнями, а сам сел рядом и притянул к себе, положив на глаза ладонь. Я не видела, но слышала остальных — многие переговаривались, временами смеялись, и это расслабляло. Но больше всего меня успокаивал Блейк, в руках которого я пережидала это испытание. С закрытыми глазами действительно было легче. Казалось, что я в просторной комнате, а когда сверху подуло свежим ветерком, вздохнула глубже. Когда батискаф задвигался, давление на уши немного усилилось, но вскоре и это прошло.
По борту прошла вибрация, и меня закачало — судно набирало скорость.
— Через двадцать минут причалим, будьте готовы, — услышала голос Бенжамена сквозь шум.
Паника не прошла полностью, но, по крайней мере, я могла соображать.
Двадцать минут показались несколькими часами, но вскоре двигатели затихли.
— Блейк, на месте, — кажется, это был голос мужчины в футболке главного наемника.
— Сиди, — шепнул мне на ухо Зверь, — и не смотри…
Послышался щелчок замка, и его руки исчезли, оставляя холод. Свет угас, и я съежилась, а вскоре по ушам ударил скрежет открывающегося люка. Далее последовали глухой вскрик, стук и несколько выстрелов. Я распахнула глаза и заморгала. Взгляду предстал тесный вытянутый салон, нашпигованный проводами и фаршированный народом под завязку. Наши места находились почти у самой рубки, поэтому казалось, что тут светло и просторно — единственная лампа светила мне в лицо, а все остальное тонуло в полумраке.
Блейк уже возвращался, на ходу убирая оружие. За ним шел главарь желтоглазых, а двое зверей суетились у открытого люка.
— Точно все? — потребовал Блейк у Моргана, которого предусмотрительно вытащили из кабины и придавили к перегородке.
Капитан только обреченно кивнул и прикрыл глаза. Блейк, кажется, остался доволен. Шагнул ко мне, дернул с меня ремень, поставил на ноги и, снова обхватив за талию, повел к выходу. Как он провел меня к нашему месту с закрытыми глазами до погружения и я не зацепилась ни за что — непонятно. Теперь даже с открытыми глазами я почувствовала себя в его руках слепой.
За пределами душного батискафа ждал другой мир, и Зверь был в нем самым знакомым.
* * *
Кармадон показался чужим, я даже растерялся в первые минуты, когда мы вылезли из контрабандного дока на пристань.
Морган не подвел, только его связных пришлось уложить — нам не нужен был "хвост". Самого капитана Лукас должен был отпустить — живым он не наделает шума, сдастся заказчикам и доложит о происшедшем. Его, конечно, проверят на датчиках, перероют лодку… но, скорее всего, жить оставят. Опытный перевозчик на вес золота.
Ученый шел впереди, я с Хайди следовал за ним. Чтобы было меньше шансов на чужое внимание, пусть и ночью, я замотал ее в темный кусок ткани по самые колени. Девчонка была растеряна и раздавлена, и… Кажется, Дарджел был прав, втирая мне эту дикость о нашей с ней связи — я чувствовал ее эмоции. Потому что эта растерянность не могла быть моей. Пришлось приложить усилия, чтобы сосредоточиться на себе и своем опыте. Я знаю Кармадон как облупленный, не составит труда укрыться… И только сейчас я понял, что свободен. Да, все шатко, но над головой небо, под ногами — твердая знакомая земля, а в руках — она…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Потише, — осадил проводника.
Ученый притормозил и вжался в каменную кладку, оглядываясь.
— В трех кварталах — портовая гостиница, неплохая, — посмотрел на меня, когда я подтащил девчонку ближе. Хорошо врал, складно. И даже мои встроенные детекторы со скрипом утвердили информацию…