— Кто такая леди Дженнетт? — нетерпеливо спросила Люси.
— Моя близкая подруга, — ответила Элизабет. — Я вас познакомлю с ней. Когда все будет готово, мы научим вас хорошим манерам. Я также найму вам учителя танцев.
— Хорошим манерам?
Люси хихикнула.
— Она говорит точь-в-точь как Эбигейл с ее хорошими манерами и чопорностью.
— Кто такая Эбигейл? — спросила Элизабет, надеясь, что это та самая Эбигейл, о которой говорил Уильям.
Элли покачала головой.
— Эбигейл Мейсон. Уилл думает, что они любят друг друга.
— А вы так не думаете? — быстро спросила Элизабет.
— Нет, — в один голос ответили Элли и Люси.
Элизабет пождала, пока уйдет портниха, а потом задала еще несколько вопросов.
— Почему вы считаете, что ваш брат не влюблен в Эбигейл Мейсон?
Люси плюхнулась на кровать.
— Это ужасная особа. Он просто не может быть влюблен в нее. Ее интересуют только положение в обществе и деньги.
— Сейчас у него все это есть. Так почему она не вышла за него замуж прежде, чем он поехал в Лондон?
— Мы этого не знаем, — сказала Элли. — Я никогда не понимала, что он в ней нашел. Она производит впечатление очень… ну, эгоистичной. Может быть, за последние пять лет, она изменилась, но я в этом очень сомневаюсь.
Элизабет нахмурилась. Во всем сказанном не было смысла.
— Как вы считаете, Уилл действительно любит ее?
Люси засмеялась.
— Мой брат — глупец, когда дело касается женщин. Он считает, что поскольку она из образцовой американской семьи, то непременно станет идеальной женой.
— То есть все дело в ее имени и окружении, прошептала Элизабет.
— Совершенно верно, — сказала Элли, кивнув.
Имя для него важнее, чем настоящая любовь.
Имя.
«А у меня, — подумала Элизабет, — вообще нет имени».
Глава 7
Ричард вслед за женой вошел в их дом на Кавендиш-стрит. Кэролайн вихрем ворвалась в прихожую и швырнула на пол сумочку. Гнев ее все возрастал.
— Должно же быть что-то, что мы можем сделать! — кричала она.
Ричард подобрал сумочку и передал ее служанке.
Вслед за разбушевавшейся женой он прошел в малую гостиную.
— Боюсь, мы ничего не можем сделать.
— Ты видел, как он смотрит на Элизабет. И она назвала его по имени! Может быть, он собирается взять ее в жены, чтобы она народила ему кучу детей, как его отец.
Ричард сел и откинулся в кресле. Почему он думал, что брак с молодой женщиной будет удачным? Она доводила его до белого каления, и из-за нее он по уши влез в долги.
— Кэролайн, он — герцог. Пока он жив, я буду только бароном. Ты должна с этим смириться.
— Мои… наши дети заслуживают лучшего. Конечно, сейчас ты являешься предполагаемым наследником. Если с герцогом что-нибудь приключится до того, как у него появятся дети…
Ричард приподнял голову и уставился на жену.
— Даже не думай об этом, Кэролайн. Кэролайн хмыкнула.
— Я уж точно не собиралась его убивать.
— Тогда что ты имела в виду?
Она сложила руки на своем выпиравшем животе.
— Если у него не будет детей, следующим герцогом станешь ты или один из наших сыновей.
Эта женщина сошла с ума.
— И как ты собираешься помешать ему, обзавестись потомством? Ему всего двадцать восемь лет. Его едва ли можно назвать старым.
— Он может никогда не жениться, — просто сказала она.
— Боюсь, он не нуждается в нашем разрешении, дорогая. И между герцогом и Элизабет, кажется, что-то происходит.
— Согласна. Поэтому нам следует разлучить их.
Ричард покачал головой, он был сыт по горло этим разговором.
— И как, по-твоему, мы можем этого добиться?
— Для любых отношений смертельно опасны слухи, распространяемые в обществе.
— Он может найти другую женщину.
Кэролайн рассмеялась.
— Я что-нибудь придумаю. Если мы испортим его репутацию, он никого не найдет.
Ричард только покачал головой. Он хорошо знал, и ей тоже следовало бы знать, что когда леди захочет стать герцогиней, она выйдет замуж хоть за дьявола.
В последующие несколько дней Элизабет наняла учителя и гувернантку. Она нашла камердинера для Уилла, позаботилась о том, чтобы у мальчиков появилась новая одежда, и попыталась научить их, как вести себя за столом. По большей части они вели себя вполне сносно. Но мальчик, сидевший напротив, был ее главной проблемой.
— Попробуйте еще раз, — упрашивала его Элизабет.
Уильям сжал кулаки с такой силой, что она испугалась, как бы он не взорвался. Целый час она пыталась обучить его сложным правилам поведения в обществе с учетом социальных рангов. Вообще он был умным, но порой становился очень упрямым.
— Герцог выше по социальному рангу, чем остальные пэры, за исключением короля и королевы, — повторил он.
— А принц-регент?
— Ах, как я мог забыть о мужчине, который должен изображать короля, потому что его отец безумен.
Все это время он расхаживал взад-вперед. Когда он приближался к ней, а затем отходил, ее сердце начинало биться с перебоями.
— Но как его ранг соотносится с вашим?
Он так долго смотрел на нее, что она принялась рассматривать толстый справочник Дебретта, лежавший у нее на коленях:
— Этот принц более высокого ранга, чем остальные. Элизабет улыбнулась ему:
— Правильно. Принцы могут повышаться в ранге до герцога. Теперь, пожалуйста, назовите пэров ниже вас по рангу.
Уильям, сощурившись, уставился на нее и быстро перечислил титулы.
— Это самые никчемные вещи, которые мне когда-либо приходилось заучивать, — сказал он.
— Вы не сможете выезжать из дома и общаться с другими пэрами, пока не поймете, какое место занимаете в обществе.
— А если не пойму?
Терпение Элизабет было на пределе.
— Если не поймете, станете посмешищем.
Он сел в кресло напротив нее.
— В чем это будет выражаться?
— Никто из джентльменов вашего ранга не захочет иметь с вами дело. Они откажутся вести с вами переговоры о продаже вашего имущества. То же самое ждет ваших сестер и меня.
Он подавленно вздохнул.
Элизабет пристально смотрела на него. Она видела, что Уильям в первый раз осознал, что произойдет, если он не усвоит ее уроки.
— Когда, по вашему мнению, я смогу предстать перед всеми?
— Пожалуй, через неделю-другую. — Может быть, к тому времени она станет неуязвимой и не будет испытывать к нему тех чувств, которые испытывает сейчас.
Уилл покачал головой.
— Нет, слишком долго. Есть что-то, чем мы с Элли и Люси могли бы занять себя до того, как они будут представлены ко двору? В этом доме мы потихоньку сходим с ума.