— Не могли бы вы пройти со мной в гостиную и поговорить с нами — со мной и моей подругой Викторией?
— О чем, Элизабет? — В его голосе зазвучали нотки раздражения.
— У Виктории есть замечательные идеи насчет детей, и мне кажется, нам следует их обсудить.
— Очень хорошо. — Он встал, и она обнаружила, что смотрит на него снизу, вверх. Этот мужчина был слишком высоким. И слишком красивым.
И почти помолвленным.
У Элизабет были сомнения относительно женщины, на которой Уильям хотел жениться. Будь Элизабет влюблена в кого-нибудь, похожего на него, она осталась бы с ним, ничто не остановило бы ее. Ничто!..
Они вместе прошли по длинному коридору. Почему ее так влечет к нему? Есть много других мужчин, вполне подходящих, так что ей следовало бы перестать думать о нем.
Когда они подошли к гостиной, он остановился и взглянул на нее с высоты своего роста. Его темные глаза озорно искрились, как если бы она сказала что-нибудь смешное. Он догадывается? Понимает, что она в смятении?
— Я готов предстать перед львицей.
— В отдельности каждая из моих подруг совсем не страшная. Может быть, если бы здесь оказался весь клуб незамужних девиц, я посоветовала бы вам поостеречься! — Элизабет, рассмеялась.
— У вас есть клуб? Для незамужних?
— Нет. Так муж одной из моих подруг называл нас, пока не женился на Эйвис, — объяснила Элизабет.
— Значит, вы не все незамужние? — поинтересовался Уильям.
— Теперь нет. Эйвис и Дженнетт в, прошлом году вышли замуж.
Он наклонил голову, как если бы собирался продолжить расспросы, но остановился.
— Позвольте мне представить вас Виктории, — сказала Элизабет.
Они вошли в комнату, и Элизабет заметила, как Виктория изумленно раскрыла рот. Увидев реакцию подруги, Элизабет поняла, какое действие будет оказывать этот красавец на всех незамужних леди общества.
— Уильям, это одна из моих ближайших подруг, мисс Виктория Ситон.
Виктория быстро встала и присела перед ним в реверансе.
— Ваша светлость.
Уильям посмотрел на Элизабет.
— Ей обязательно называть меня так?
— Да. Как и любому из ваших знакомых. Теперь возьмите ее руку и поклонитесь ей.
— Конечно. — Он взял руку Виктории и поднес к губам. — Рад познакомиться с подругой Элизабет. — Повернувшись к Элизабет, он добавил: — Я знаю, как себя вести. Просто меня удивило очередное обращение «ваша светлость».
— Вы должны привыкнуть к нему.
Элизабет села в кресло. Стало ясно, что разговор лучше начать ей, потому что Виктория очень нервничает.
— Ваша светлость, мы с Викторией обсуждали, как наладить обучение детей.
Он прищурился:
— И?
— Поскольку вы не намерены оставаться здесь длительное время, Виктория считает, что мы могли бы нанять учителя для мальчиков и гувернантку для Сары. Я позанимаюсь с Элли и Люси, научу их делать реверансы. Вам тоже предстоит освоить поклоны.
— Мне? — добродушно удивился Уильям.
Виктория заерзала на месте. Элизабет понимала, что редко оказывающуюся среди аристократов Викторию разговор с герцогом мог привести в замешательство.
— Ваша светлость, я могу сказать? — Виктория замолчала, ожидая подтверждения.
— Вы и ваши сестры должны быть готовы предстать перед ними, — шепотом сказала Виктория.
— Перед кем?
Виктория умоляюще посмотрела на Элизабет.
— Перед обществом, ваша светлость, — пояснила Элизабет.
— A-а, общество. Английский способ удерживать людей на их местах, — усмехнулся Уильям.
— Не совсем так, — возразила Элизабет. — Общество — оно делает нас… — Она запнулась, поняв, что почти произнесла то, что он и имел в виду. Общество — это социальная фабрика Англии, наши друзья в обществе, наши будущие мужья и жены должны иметь такой же социальный статус.
— Или что? — мягко спросил он. — Мир обрушится, если кто-нибудь возьмет в жены женщину более низкого происхождения?
Не успела Элизабет ответить, как на пороге появился Кеннет. У него был озабоченный вид. — Ваша светлость, барон Хэмфри с супругой хотят вас видеть.
Уильям посмотрел на Элизабет и спросил:
— Я должен их знать?
Элизабет почувствовала, что бледнеет.
— Они ваши родственники.
— Понимаю. Визит вежливости.
Элизабет не удержалась и покачала головой. Как она могла забыть предупредить его о Кэролайн и Ричарде? Почему они выжидали два дня, недоумевала она. Вообразив, какой была их реакция на новость, она не сдержала улыбки. Их, должно быть, сильно расстроил такой поворот событий.
— О? — произнес он.
— Я должна предупредить вас, что они пытались завладеть наследством до вашего приезда.
— В таком случае вам следует поприветствовать их вместе со мной. — Он встал и подошел к Виктории. Поцеловав ей руку, он добавил: — Вам всегда будут рады в этом доме, мисс Ситон.
— Благодарю вас, ваша светлость. — Виктория медлила и смотрела на Элизабет.
— Как насчет учителя для детей? — спросила Элизабет.
Уилл взглянул на Элизабет и сказал:
— Мы обсудим это позже.
Элизабет кивнула. Теперь, чтобы добиться желаемого, ей нужно было приготовиться к следующей проделке, вернее, к флирту. Ей очень не хотелось прибегать к таким некрасивым ухищрениям, но у нее не было выбора.
Уильям дождался ухода мисс Ситон и только лотом спросил Элизабет:
— Есть что-нибудь еще, что мне следовало бы знать о бароне?
— Барон считает, что наследником должен был стать он, — ответила Элизабет.
— Прекрасно. — Он попросил Кеннета проводить барона в гостиную. Бросив взгляд на ставшее пепельным лицо Элизабет, он понял, что она сказала ему не все, и вознамерился узнать, что она скрывает.
Немолодой мужчина с седеющими волосами вошел в комнату в сопровождении своей беременной жены. Они остановились и некоторое время смотрели на него, не сразу вспомнив о хороших манерах. Баронесса присела в глубоком реверансе и пробормотала: «Ваша светлость».
Барон тоже поклонился ему, а потом уже Элизабет.
Элизабет ограничилась кивком им обоим.
Уилла забавляло, что воцарившаяся в комнате неловкость была буквально осязаема.
— Кузен Ричард, добро пожаловать в мой дом, — намеренно произнес он, чтобы понаблюдать за их реакцией.
На лице Ричарда отразилось напряжение, Кэролайн побледнела.
— Спасибо, ваша светлость, — произнес Ричард. — Мы решили навестить вас и поинтересоваться, как вы доехали. Надеюсь, путешествие было безопасным и не слишком долгим?
— Путешествие прошло благополучно. Хотя и было долгим. Я надеялся прибыть до Рождества, но возникли дела, требующие моего присутствия.