его гладкой кожи, и стон сорвался с ее губ. Наклонившись, она прижалась губами к его ключице. Между тем Джексон гладил ее, и его руки были повсюду, исследуя каждый сантиметр ее тела.
— Давай снимем это, — прошептал он, приподнимая льняное платье.
Сняв его, он прижался губами к груди Алексы, гладя ее по бедрам. Грубая ткань его джинсов дразнила ее нежную кожу, и она принялась искать молнию и пуговицу на его джинсах, но Джексон вовсе не торопился. Взяв в ладони ее грудь, он провел языком по одному соску, гладя другой большим пальцем. Алекса ощутила, что ее охватывает желание. Отстранившись, она встала и хотела было снять трусики, но Джексон запротестовал:
— Ты снова это делаешь.
— Что?
— Лишаешь меня триумфа.
— Нет, я просто хочу побыстрее перейти к приятной части.
Джексон наклонился и притянул ее ближе.
— Алекса, — прошептал он ей на ухо, — это и есть приятная часть.
С этими словами он сел на колени, спустил шелковые трусики с ее ног и принялся ласкать ее большим пальцем, постепенно набирая скорость. Алекса наклонилась, чтобы поцеловать его. В этот момент его палец скользнул внутрь ее — и поцелуй стал более настойчивым. Внезапно Джексон рывком встал, взял Алексу на руки и положил на диван. Потянувшись к столику, он взял с него свой кошелек и отыскал в нем презерватив. Алекса, приподнявшись на локтях, наблюдала.
— Пора приступать к самому приятному, — пояснил Джексон, сбрасывая джинсы.
Он был красив и обнаженным, его член, длинный и твердый, выглядел точно творение скульптора. Алекса смотрела и не могла отвести глаз. Джексон присоединился к ней на диване. Наконец они стали единым целым, перестав соперничать. Алекса внезапно подумала: какими же дураками были они оба, тратя время на конфронтацию, уловки, а можно было быть вместе. Это им удавалось очевидно лучше, чем соперничество.
Они устроились на полу — Джексон стащил с дивана пару подушек и плед. Где-то в отдалении рокотал гром. Алекса лежала, прижавшись щекой к груди Джексона, и слышала мерный стук его сердца и ровное дыхание. Было тихо — только шелестел дождь в кронах деревьев. Внезапно зазвонил телефон Алексы. Потянувшись за ним, она взглянула на дисплей. «Отдел кадров», — гласила надпись.
— Выключи его, — прошептал Джексон, щекоча губами ее висок.
— Прости, не могу, это с работы, мне придется ответить.
Он крепче обнял ее.
— Так поздно в субботу вечером?
— Справедливость не спит, — пошутила Алекса. — Не вставай, я пойду наверх, не думаю, что это надолго.
Ей ужасно не хотелось вставать и уходить от Джексона, с ним рядом было тепло и уютно, в какой-то момент Алекса даже подумала, не стоит ли послушать его совета и не брать трубку, но она не смогла. Нехорошее предчувствие подсказывало ей, что звонок этот непростой.
Прижав к груди платье, она пошла на второй этаж, но едва достигла своей комнаты, как телефон перестал звонить. Набрав номер сама, Алекса упала на кровать — в трубке шли гудки, и между тем она размышляла о том, попросит ли ее Джексон лечь с ним этой ночью или сам придет сюда.
Раздался голос секретаря:
— Юридическая компания «Андерсон и Кармайкл», это Патриция. Куда перенаправить ваш звонок?
Алекса начала работу в компании два года назад с целью стать их партнером, однако план провалился, несмотря на то, что качество ее работы было безупречным. Ловушкой стали личные отношения. Руководство продолжало соблюдать дистанцию, да и она не видела среди старших коллег никого, достойного восхищения.
— Привет, Патриция, — произнесла Алекса. — Это Александра Латтимор, мне только что звонили, кто там сидит допоздна?
Патриция работала секретарем уже давно и проводила на работе почти все время. В компании ее любили — она всех привечала и опекала, стол ее стоял на виду, и рядом можно было остановиться попить кофе и поболтать. Патриция хранила приличный запас кофе и подавала американо по утрам и эспрессо с кексом или шоколадкой в обед. Поэтому кое-кто из коллег звал ее Пирожок Пэтти, но Алекса не осмеливалась. Однако ее воспитание не позволяло ей и обращаться к женщине «мэм». Оставалось лишь называть ее по имени.
— Давно не слышала тебя, — пропела Патриция. — Как дела?
— Хорошо, — ответила Алекса. — Поехала навестить семью.
— Артур знает?
Забавно, подумала девушка, Артур, начальник отдела кадров, разумеется, не мог не знать это.
— Конечно, — ответила она. — Я взяла отпуск за свой счет.
— Он оставил мне записку, в которой попросил узнать у тебя, сколько ты планируешь отсутствовать.
— Месяц, и это тоже Артур знает, — сказала Алекса, в очередной раз удивляясь: Артур и предложил ей уехать на время.
— Эй, я просто передаю его слова, — запротестовала Патриция.
Алекса решила не паниковать раньше времени, зная, что в компании она построила себе определенную репутацию, основными чертами которой были твердость, требовательность, точность. Однажды кто-то в лифте прошептал за ее спиной: «Наш источник проблем». Это абсолютно не соответствовало действительности: единственным требованием Алексы была справедливость, уважение ее интересов, что, похоже, и расценили как проблему. Это было совершенно непонятно: на эту компанию Алекса возлагала большие надежды. Холодные нью-йоркские зимы вынудили ее искать более теплый климат, но задолго до обнаружения вакансии в Майами она повысила квалификацию и сдала необходимые экзамены. Однако руководство не выказывало ни малейшего интереса к перспективной сотруднице — нет, они вспоминали о ее достижениях на собраниях, давали ей бонусные выплаты… но в остальных аспектах продолжали игнорировать.
Вскоре один из коллег пригласил Алексу на обед и поинтересовался ее делами. Его звали Тео Редмонд, и Алекса быстро поняла, что это местный любимчик. Такого можно было отыскать в каждом офисе: высокий светловолосый мальчик, неоднократно проваливший экзамены, но при этом ухитрившийся пробиться поближе к руководству. Похоже, что Тео считал главным козырем свою внешность, Алекса не имела ничего против, полагая, что, в конце концов, в юридической фирме выберут внутреннее содержание кандидата на повышение, а не его внешний вид. Но она ошибалась. В тот день Тео, заказав коктейль для них обоих, предложил ей пооткровенничать.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — заявил он. — Они могут быть такими холодными.
— Ты встречаешься с дочерью Кармайкла, так? — поинтересовалась Алекса.
Она имела в виду дочь одного из директоров компании — молодую, амбициозную, симпатичную.
— Ну, это, пожалуй, сильное слово. Мы просто… хорошо знакомы.
— Что ж, я не знакома ни с кем, у меня нет таких привилегий, — съехидничала Алекса.
— Ты могла бы их получить, если бы захотела.
Интересно, подумала девушка, он что, предлагает ей переспать с самим Кармайклом? Однако прежде чем она успела начать иронизировать на