Углубившись в комнату, сразу же нашла рюкзак. Нашарив колбочку с зельем, решительным движением откупорила ее, делая внушительный глоток. Неважно, что не так давно «обновляла» его действие, лучше, чтобы наверняка. Эффект не долгосрочный и я до сих пор…
Тело знатно тряхнуло, и я даже не сразу поняла почему. Все произошло в одно мгновение: и резкая боль в груди, словно стекла наглоталась, и последующий кашель, который едва дал мне возможность вдохнуть воздух, и кровь… вся рука в крови, которой я успела зажать рот.
Внезапный приступ вызвал во мне не шуточный испуг, но закончилось все, можно сказать, так же внезапно, как и началось. Вряд ли помог глоток воды, до графина с которой я дотянулась. Лишь легкий спазм в груди напоминал, что все это действительно произошло.
С минуту я не вставала с пола, спиной опираясь о кровать, боясь пошевелиться. Это и есть побочное действие? Я едва легкие не выплюнула. Рукавом заторможено вытерла рот и подбородок, с трудом веря глазам, рассматривающим алую роспись на одежде. Затылок приткнулся к мягкому краю кровати, глаза устало закрылись, а во рту противно отдавало металлическим привкусом.
Знаю, что продлевать действие следовало осторожно, но если требовалась подпитка, что оставалось делать? Только и известно, что эффект не длительный, но как узнать его пределы теперь? Во дворце на это не оставалось времени, сейчас рисковать уже нельзя. Придется выдерживать интервал в три дня, а также купить себе что-нибудь укрепляющее. Завтра же. Нельзя дать кому-то узнать об этом.
Передоз или из-за того, что я человек? Почему побочка вылезла так скоро?
С легким кряхтением все-таки поднялась на ноги, уныло осмотрев оброненный рюкзак и, слава богам, не разбившееся зелье. Ты прямо-таки победитель по жизни, Ая. Подняв колбочку с пола, плотнее привинтила крышку под аккомпанемент легкого покашливания. Как старушка, ей-богу.
Дверь распахнулась настолько резко, что я даже плечи прижала, удивленно воззрившись на явившуюся на взводе волчицу. Я же дверь закрывала… вроде.
— Ты травишь себя⁈
17. Тайна, разделенная на троих
17. Тайна, разделенная на троих
— Ты травишь себя⁈ — глаза волчицы распахнулись, узрев в моих руках колбу с зельем, а на моей одежде кровь. — Волчица-Матерь, из-за мужика⁈
Интересное заключение, но нет.
— Ая, да ни один…
Молча выставив вперед руку, призвала подругу к молчанию. Пока прятала свое «сокровище» в рюкзак, волчица принюхалась. Глаза ее подозрительно сузились, когда она сделала шаг вперед. Потом еще один. Затем один стремительный — и схватила меня за руку:
— Ая, что это за аромат? — пронизывающий взгляд и строгость в голосе. — То, чем отдает твоя кровь, что это? — она скосила взгляд на рюкзак, кивнув головой. — И что ты прячешь? Там он усиливается. Что ты приняла?
— Снотворное, — солгала, устало взглянув на Рену, без особой надежды, что она поверит. Очень хотелось, чтобы она поняла, что я не хочу разговаривать на эту тему.
Волчица хмыкнула, а глаза ее еще больше, кажется, зазолотились. Она отпустила мою руку, чтобы свои скрестить на груди, но не отстать от меня:
— И где, скажи на милость, ты такой интересный рецепт «снотворного» вычитала? — нехорошо улыбнулась она, невыгодно для меня возвышаясь надо мной. Хорошо быть высокой, сразу вот таких коротышек, как я, одним видом задавить можно. — Не думаю, что такое можно приобрести в любой лекарне. Слишком уж состав нелегальный. Ая, ты меня за дуру держишь?
Глубоко вздохнув, закрыла глаза. Разговор неизбежен, да?
Отвернувшись от девушки, сделала пару шагов к столу, чтобы на стул рядом с ним бросить рюкзак. Сердце отстукивало в голове свой ритм, а тело все еще испытывало недомогание. Хотелось лечь и попытаться уснуть, а не подвергаться допросу.
И не думать о Фале.
— Так надо, Рена, — спокойно отозвалась, начиная расстегивать куртку, чтобы стянуть ее с себя, наконец.
— Надо «что»? — отчеканила она, явно заводясь, что для уравновешенной волчицы было странно. — В обычных «нужных» вещах не используют запрещенные ингредиенты. Ая, что ты творишь? Если это то, что я думаю, тебе немедленно стоит прекратить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что же ты думаешь? — спросила, пятой точкой опираясь о столешницу.
— Что ты влезла в то, что запрещено. Законом, Ая, — сквозь зубы негромко сказала волчица, совершая ко мне несколько шагов. — Для чего это? Что это такое?
— Это то, Рена, благодаря чему нас все еще не нашли, — прямо глядя в глаза подруге, не менее твердо произнесла я. Усталость последних дней, море негативных эмоций и общее самочувствие напрочь отбили у меня желание юлить. Пусть, Рена не проболтается. Да и кому, Деасу что ли?
То, что волчица почувствовала запах знакомых ей запрещенных элементов уже делало мою конспирацию фикцией. Какие они здесь все прошаренные, честное слово.
— Зелье, что я принимаю, скрывает мою ауру, Рена, — вздохнула, признаваясь. — Оно работает вместе со щитами. Сама я так и не сумела добиться такого эффекта на одних только щитах. Это мне не по зубам.
— Это никому не по зубам, — ошарашенно прошептала она, глядя на меня, как на приведение. — Вот о чем говорил Фалькониэль. Не мог до конца поверить в чудо, что ты совершила. А ты, получается, нашла свой выход из ситуации? Откуда ты только узнала об этом зелье?
Упоминание о Фале кольнуло в груди. Он сейчас где-то рядом, предается любви с… Ногти больно впились в кожу ладоней, но я усмехнулась. Сконцентрироваться на физической боли сейчас единственный выход для меня не взвыть от обиды и ревности. Пусть, Ая, запомни эти чувства. И вспомни, если замешкаешься перед уходом.
— В книге, — голос не дрогнул, а глаза застыли в одной точке. — Это мой сувенир из дворца.
Волчица нахмурилась.
— Она с тобой? Покажи.
Я пожала плечом, не имея желания скрывать что-то. Потянулась за рюкзаком, и уже через пару минут волчица пораженно рассматривала переплет книги. Лицо Рены вытянулось, как только она увидела оливин в кожаной оправе обложки. Камень сверкнул на свету завораживающим зеленым блеском.
— Это… — Рена запнулась, но быстро взяла себя в руки. — Такие книги уничтожают, Ая. Если ее найдут, тебя могут судить. Странно, магического следа от нее я не чувствую, но он должен быть.
Оп, полезное знание. Приму к сведению.
— Она под моим щитом, — задумчиво пояснила, пока волчица листала страницы.
Какое-то время она выискивала что-то внутри фолианта, но сдалась достаточно быстро. Не видя ни единой строчки, попросила меня зачитать состав моего блокатора, что я беспрепятственно сделала наизусть, благоразумно забирая свою вещь из рук волчицы, сразу же пряча ее в рюкзак.
И реакция мне ее не понравилась от слова совсем.
— Боги, Ая, ты умрешь!.. Не от скорой старости, присущей людям, а от яда в твоем организме. Не думала, что это зелье запрещено не только из-за своего действия, но и благодаря урону, что наносит тому, кто его принимает? То, что с тобой уже происходит, только начало. В таком случае, не только Фалькониэль не обрадуется скорой внезапной свободе, но и наследник престола потеряет эрлину, а вместе с ней и часть своих сил!
— А у меня был выбор⁈ — вспылила, выслушивая то, что и сама понимаю. — Я перестану принимать его, как только найду другой способ подпитывать щиты.
Рена опустила руки. Весь ее вид говорил о том, что она все еще не до конца верит в услышанное. Точнее, верит, но осознавать не хочет.
— Я не гений, но моей сообразительности хватает, чтобы понять, что иного способа выбраться из дворца не было, — уже спокойнее проговорила, беря подругу за руки, этим жестом пытаясь ее успокоить. — Сколько я не билась над щитами, но Фаль прав: за несколько месяцев сотворить такое невозможно. Никакой артефакт не спрячет силу дракона от самого же дракона. Геррион знает меня, он учил меня управлять нашей силой, от него не скроешься безделушками. Как еще за столь короткий срок мне нужно было освоить такую невозможную магию⁈