Читать интересную книгу Вестник и Весна народов - Роман Вадимович Беркутов

class="p1">— Да, ты отправляешься со мной в Сан-франциско.

— А здесь?

— А здесь, останутся опытные офицеры добровольцы, которые помогут местным с артиллерией, а то я наслышан…

Специально для дела Вадим заставил офицерский состав учить испанский. Захарченко конечно жаловался, но к концу путешествия заговорил, с разговорником правда, но уже огромный прогресс.

Полковник вместе с Василием останутся в Калифорнии, Мексиканская республика передавала город в аренду русско-американской компании взамен на военную помощь. Пушки и пару стареньких фрегатов. Пусть пока никто не понимал, зачем именно Вадим вмешивался в заворошку между США и Мексикой, но никто не рисковал спрашивать. Ведь дело пахло настоящей лихорадкой.

П.С Народ, кто может подкиньте автору на кружку кофе, буду благодарен, блин 6 подряд уже) Нужно больше кофе!

Глава 7

10 Ноября 1845 года. Мариуполь. Резиденция Беркутовых.

В кабинете под светом электрической лампы Софья листала журнал «Модник», где на странице все для дворян показывали типичный интерьер кабинета.

—Хм, нужно будет заказать тумбочку у Васнецова, — задумалась Софья, разглядывая пустое место рядом с парой кресел у камина.

Она провела пальцами по странице и остановилась в нижнем углу на надпись: «для рекламы обратитесь в ООО «Вестник PR”. Странице рекламного агентства находилась на одной из первых страниц. Там Хана Волович в аккуратном платье сидела за большим столом, а внизу висела огромная надпись «Если говорят о рекламе, это плохая реклама. Если говорят о товаре, это хорошая реклама». Софья тяжело вздохнула и подтянула к себе одну из папок. По расписанию ей нужно было сходить к главе разведки корпорации, который значился под псевдонимом «Музыкант», но Софью больше удивило настоящее имя и место, где обитал человек. Ведь этот был знаменитый культурный деятель, который приехал в Мариуполь из Петербурга, чтобы обучать новую балетную группу для строящегося концертного зала.

Софья погладила выпирающий живот и кряхтя потянулась к телефону.

— Ало, Вадим Борисович, чем можем помочь? — спросил сухой женский голос.

— Это не Вадим, это Софья Беркутова, — поправила Софья.

— Доброго дня, ваше светлейшество, чем можем помочь?

— Я бы хотела узнать, — Софья выпрямила плечи, почувствовав официоз, — могу ли я позвонить в школу искусств Мариуполя?

— Простите, ваше светлейшество, но там нет телефона.

— Эх, печально, ладно спасибо, — Софья потянулась повесить трубку, но с той стороны затараторили.

— Но мы можем провести линию.

— О! Было бы замечательно! — обрадовалась Софья, — а сколько по времени это займет?

— Завтра к обеду.

Софья сверилась с графиком. Завтра на обед она должна была идти в салон модной литературы, поэтому ответила:

— Ладно, — повесила трубку, — пешком схожу, хоть погуляю. Егерь!

Позвала она помощника и приказала готовить карету. Прогулка пешком конечно начиналась не от резиденции, а от центра города, где работали торговые дома. Егерь конечно взял с собой и Машу с Дашей, он часто ходил с ними на прогулки по парку рядом с резиденцией.

— Матушка, а можно мы зайдем в лавку дяди Егеря?

Все так привыкли к странному прозвищу, что только так личного помощника Вадима и называли, а он и не был против.

Очень приличные деньги, которые Егерь зарабатывал у Вадима, он пустил на собственную конфетную мастерскую и к концу сорок пятого года расширил ее до маленького заводика. Теперь его лавки "Сладкоежка" открывались в крупных городах, где продавались сладости на любой вкус, вместе с выпечкой и газированной водой. По чистому стечению обстоятельств напротив его лавки в Мариуполе работало аж сразу три зубных кабинета. А вывески более чем на десяти языках мира зазывали лечиться именно у них.

Из Сладкоежки девочки в милых коротких пальто и красных сапожках вышли с горячими ром бабами. От угощений аж шел пар. Вела группу Софья, она как стрелка компаса выбирала магазины, которые лежали в направлении Художественной академии. Мариуполь считался одним из самых безопасных городов в Европе, не только из-за высокого уровня жизни, но и из-за действующей здесь программы дружины, которые помогали полиции патрулировать улицы.

Софья остановилась рядом с огромной витриной детского магазина, там стояли разноцветные игрушки из дерева и сшитые на заказ.

— Нам нужно купить сыну конструктор, я читала в "Модникъ", что он развивает интеллект, — рядом шла молодая пара, где жена упрашивала безусого супруга.

— Ну я даже не знаю, только если в следующем месяце, когда я получу повышение, до старшего клерка… — он задумался, — если только начальник согласиться.

— А ты постарайся, сколько можно работать за гроши.

— Тридцать рублей это не гроши!

И тут им на глаза попалась Софья, до щиколотки чёрные сапожки на шнуровке, черное пальто, прикрывающее беременность, ожерелье и серёжки с бриллиантами, милашек дочек и явного слугу Егеря, грубоватого вида.

— Простите, — зачем-то извинилась девушка перед Софьей, и они пошли дальше молча.

Софья же проводила пару взглядом и улыбнулась. С Вадимом она даже не думала о таком. И до последнего времени не занималась какими-то сложными делами, требующими жёсткости.

Здание Художественной академии стояло сбоку от центрального городского парка, напротив строящегося университета. Пять этажей включали несколько актовых залов, аудитории для лепки, рисования, танцев. Сюда можно было отдать детей с шести лет, если имелись деньги, конечно, но это не останавливало молодых родителей чуть ли не каждый год требовать у мэра расширения академии.

Охранники пустили Софью без проблем, ведь среди портретов основателей академии висели как Вадим, так и Михаил Семенович. Генерал-губернатор активно перенимал опыт зятя, таща в Екатеринослав все новинки, хоть это и слабо помогало. Мариуполь рос чудовищно быстро, достигнув в этом году трехсот тысячного населения.

Секретарь проводила Софью в кабинет, где Музыкант, а теперь она даже не хотела к нему как-то по другому обращаться, принимал балерин, решая брать ли их в новую группу.

Музыкант сидел на мягком кожаном диване с сигаретой в мундштуке, закинув ногу на ногу и любовался, как брюнетка изображает пируэт.

— Слова не могут описать, как ты прекрасна, — он убрал сигарету, — зато числа могут: шесть из десяти. Следующая!

Брюнетка закрыла