— Мне повторить?
К моему удивлению, он подчинился. Осторожно дернул окровавленным плечом, чтобы снять мундир. Щеки чуть горели румянцем, но в глазах блестела сталь. Сгибаться и умолять не станет. Нас всегда учили держать голову прямо, несмотря ни на что. Но как хотелось сломать его прямо сейчас. За все, что произошло. Только это было бы неправильно: я тоже заслужила чей-то мести. Так что больше, чем нужно для нашего дела, я не посмею требовать. К тому же — я огляделась, пытаясь отвлечься от его лица — он в любом случае не жилец.
Под моим цепким взглядом мужчина медленно снял штаны, оставшись в одном исподнем. И уже немного начал нервничать, заметив, что я так и стою без движения. Я и вправду на миг застыла, разглядывая крепкое мужское тело. На нем осталось множество старых отметин. Не меньше, чем у меня самой. Но жалости, какую я чувствовала к Вилару, не было.
— Подбери одежду, — приказала я. Он поднял и с презрением протянул мне, как будто сделал одолжение. Я с силой выдернула ее из его рук. Маленькую дырку можно было зашить почти не заметно, а после воды одежда немного сядет. Возможно, как раз придется мне по размеру.
— Что дальше? — испытующе спросил он, сжав кулаки, отчего кровь еще сильнее потекла из раны, окрашивая бок и руку.
— Дальше я хочу знать все, что известно Службе о нас. Что именно успел передать куратор и чего вы ждете.
В ответ мужчина, кажется, даже усмехнулся, но быстро взял себя в руки, возвращая лицу непроницаемость.
— Нет.
— Да, — мрачно опровергла я, резко ударив его рукоятью кинжала по челюсти. И уже не останавливалась, пока он не потерял равновесие и не упал на спину. Быстро оседлала его и, отбросив оружие, оглушила несколькими ударами по лицу. Надавила на рану, добившись тихого скулежа, и крепче схватилась за его виски, в ту же секунду заглядывая в душу.
Мне не хватило времени, чтобы отдернуть руки. Всего за один миг воспоминания его глазами всколыхнули во мне самые мерзкие чувства: страх, стыд, презрение. А он вдруг рассмеялся, обнажая затянутые кровяной слюной зубы.
— Ты тоже это помнишь, да? — прорычал пленник, перехватывая занесенную над ним руку. — Как ты кричала и умоляла тебя не трогать. Музыка, — теперь от бессилия зарычала уже я. — Как и твое имя. Настоящее нравилось мне больше. Рэйчел. Сладкая и трусливая Рэйчел. — Я наотмашь ударила его по лицу свободной правой рукой. Но удар получился совсем слабым. Тело против моей воли дрожало, а сердце выстукивало рваный ритм. — И вдруг Эвели. Ищейка. Это точно ты? — с издевкой бросил он, с усилием отводя мою руку от его лица.
Его прикосновения стали невыносимы, будто он пытался не отвести удар, а завладеть моим телом. Я отшатнулась, выдернув руку и, быстро подхватив с земли кинжал, коротким взмахом вонзила лезвие в пах.
Ублюдок закричал так громко, что у меня заложило уши, и в этот момент внутренний барьер разрушился. Несколько секунд агонии перед смертью, за которые я успела узнать почти все, что меня волновало.
Дымка рассеялась, но я не сразу смогла вспомнить, почему на моей руке было так много крови. Методично стряхнув горячие почти черные капли на траву, я медленно поднялась и посмотрела по сторонам. В нескольких метрах на земле сидел Киан с парнем. Сейчас они, как тряпичные куклы, не шевелясь и опустив руки, ошарашенно смотрели на меня. А всего в двух шагах с горящими глазами и обнаженным мечом стоял Ариэн. Я кивнула ему молча, надеясь, что он ничего не слышал. А если и не так, то не станет спрашивать. Пора взять себя в руки — пусть прошлое навсегда останется в прошлом.
— Нам нужно торопиться. Приведи вторую лошадь, забери одежду, — уточнила я. Глядя на расползающееся по тунике пятно я отстранено добавила: — Нам она пригодится. Тело сбрось в реку.
Ариэн повиновался без слов, совершенно спокойно реагируя на приказ. Все бы ничего, если бы не мелькнувшее в его глазах сожаление. Ощущение, как будто он тоже там был и все видел.
— Надо разобраться с еще одной проблемой.
Киан поднялся заторможено, почему-то смотря на меня так, словно я и его готова убить. Это неожиданно резануло по живому. Но то, что он сделал в следующий момент, довело меня почти до бешенства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Постой! — он шагнул вперед и, подняв руку, перегородил дорогу. И взгляд такой же настороженный, нерешительный. Смотрел и думал, что я сейчас и парня так же убью. Эту мысль я быстро уловила в его сознании, но сдержалась. — Выслушай его.
— Я и собираюсь. А ты о чем подумал?
— Я не…
— Тогда отойди! — рявкнула я и прошла мимо, нарочно задев плечом.
Парень поежился и покорно опустил голову. Злость еще клокотала внутри, но я заставила себя ее задушить.
— Кто ты?
— Раб, госпожа, — сразу же ответил парень и еще ниже склонил голову. Не из благодарности за спасение, а только из страха и желания жить. Он и до этого испугался, как только услышал мое имя, но теперь не рискнул даже просто на меня посмотреть.
— Беглый, — добавила я, а он лишь вжал голову в плечи. — Почему за тобой гнались пограничники?
— Я… я разбудил одного, когда перебирался через забор.
— Значит, это была случайность? — Парень нерешительно кивнул, впервые подняв на меня взгляд. И даже не понимал, к чему я задаю эти вопросы. — Ты знаешь, как можно незаметно перейти границу?
— З-знаю, — заикнулся он, а зрачки опять расширились. По своему желанию точно никогда бы не вернулся обратно. Очевидно. Но сейчас его мнение не имело значения. Киан с сомнением посмотрел на меня и отвернулся. Конечно, ему было неприятно. Опять вспоминал себя на его месте и меня в той роли, от которой не получается отказаться. А что еще делать? Было еще несколько вопросов, и ценность ответов на них нельзя недооценивать.
— Ты нас знаешь? Почему испугался?
— Вы… — парень замялся, опять опуская голову и теребя одной рукой рваный рукав мокрой рубахи.
— Что ты о нас слышал?
— Что Служба убьет всех, кто вам поможет. Кто увидит, но не скажет, кто… — его голос задрожал, и теперь я в полной мере поняла, почему он так сильно нас боится. Потому что способен думать лишь о собственной шкуре. Не так давно я сама была ничем не лучше, но от этой мысли не стало легче. Совсем наоборот. Чужие друг другу люди не готовы довериться и объединиться, уповая на сносное существование, которое в любую секунду может прервать Империя. Отступник, беглый раб, обвиненный в укрывательстве член семьи… <i>Никто</i> без рода и имени, как только на него покажут пальцем.
Передо мной опять встал вопрос: стоит ли идти на такой риск, когда дорогу я могу узнать и без согласия мальчишки? Опять принимать на себя вину, которая будет скрестись и напоминать о себе каждую секунду. Впрочем, и здесь у меня уже отняли выбор: я не могу доверить такому человеку наши жизни.
Прищурившись и сведя брови, я медленно вытащила кинжал. На скрежетание парень поднял глаза и, как от удара кнута, дернулся в сторону. Попытался подняться, но поскользнулся и опять упал на землю.
— Что ты делаешь? — испугался Киан, находя в себе смелость мне перечить. Помню, я когда-то ему говорила, что жалости не хватит на всех. И сейчас сочувствие становилось слабостью. Такое решение необходимо, но Киан уперся и, чуть ли не рыча, потянулся за кинжалом.
— Мы не можем так просто его отпустить. — Если не жизнь, то мне придется забрать хотя бы его голос.
— Ты и его убьешь? За что? Раз нет пользы, то и беречь не стоит? — зло рыкнул он, становясь напротив на расстоянии вытянутой руки. Я даже не нашлась с ответом. И не стоило ждать, что он поймет. Но почему из всех возможных вариантов, он так уверен, что я выбрала худший?! — Ты настолько циник?!
В другой день я бы, скорее всего, сдержалась. Но не сегодня. Под напором воспоминаний и его обвинений я выпустила на волю всю скопившуюся обиду и ярость.
«Не смей! Не смей обвинять меня!» — кричало что-то внутри и так сильно просилось наружу. Может, я и прокричала бы это вслух, но звук скрещивающейся стали заглушил все остальные. Я сдавала позиции, но не могла остановиться. Не могла признать, что он прав, и история опять начинает повторяться. Только не сейчас.