уже попробовала лакомство. — Тебе же хотелось.
— Крадущиеся должны использовать ресурсы осмысленно и не тратиться на ерунду, — охотно пояснила она, с удовольствием откусывая очередной сладкий кусок.
— Ты уже давно к ним не принадлежишь и можешь делать всё, что захочешь.
— И то верно, — согласилась она, — но так быстро от привычек не избавиться.
Фарлан был прав: ей стоило забыть о жизненных принципах Крадущихся, потому что она уже никогда не вернётся в их ряды. Теперь, когда Элемин с ними ничего не связывает, она может жить так, как ей нравится.
— Хочешь попробовать? — спохватившись, предложила она Фарлану, протягивая яблоко. — Оно вкусное.
Эльф в замешательстве посмотрел на надкусанный десерт и поспешно отказался:
— Не очень люблю такое.
— Как знаешь, — Элемин была слегка обижена отказом.
Однако спустя несколько минут девушка уже позабыла об этом досадном недоразумении и продолжила глазеть по сторонам.
Достигнув края ярмарочной улицы, они увидели впереди огромные клетки, заполненные людьми. Рабы выглядели уставшими и измождёнными, пока вокруг них прогуливались самодовольные покупатели в сопровождении болтливых торговцев. Иногда пленников выводили по одному из клеток, чтобы потенциальные хозяева могли лучше рассмотреть их.
От одного взгляда на это зрелище настроение Элемин стремительно упало. Сразу вспомнилось о том, что тогда, пятнадцать лет назад, она не оказалась в этой же самой клетке лишь благодаря случайности. Если бы в тот момент у неё не было магии, то ничто бы не смогло ей помочь. Может, в её силе и нет ничего плохого?
Фарлан догадался о её мыслях. Он зашагал в противоположном направлении, утягивая девушку за собой.
— Кстати, а ты знала, что именно в этом городе Гилберт познакомился с Тилль? — попытался разрядить обстановку эльф.
— Правда? Но как они вообще здесь оказались? Кромленс достаточно далеко от Фальтера и других важных городов, — Элемин с лёгкостью подхватила предложенную тему, желая отвлечься от мрачных мыслей.
— Тилль захватили работорговцы. Я не знаю точно, что произошло, но в этом были замешаны маги Академии Фальтера. Она была продана в рабство какому-то богатому землевладельцу, а Гилберт спас её и выкупил.
— Звучит, как в каком-то дешёвом любовном романе, — засмеялась Элемин.
— Они сами так рассказывали, — невозмутимо ответил Фарлан, — мы с Винделией присоединились к команде гораздо позже.
— Вообще, какие они — Гилберт и Тилль? Для меня они больше похожи на легендарных героев из книг, но ты-то хорошо знаком с ними…
— Гилберт — хороший парень, честный и справедливый. Таких много среди простолюдинов, но он принадлежит к какому-то древнему роду аристократов. Тем не менее, с ним легко общаться даже самому бедному крестьянину, потому что Гилберт никогда не ставит себя выше других. Что же касается Тилль… Её трудно описать. Она другая. И дело не только в том, что она тэрион… Скорее, при одном взгляде на неё сразу становится видно: она знает слишком много. Думаю, даже Гилберт не до конца понимает, сколько всего хранится в её голове.
— После такого описания мне теперь даже как-то боязно с ней встречаться, — призналась лучница.
— Не хотел тебя пугать, — Фарлан выглядел сконфуженно, — на самом деле, Тилль тоже достаточно мила в общении, просто она не такая, как все. Ты увидишь.
— Когда ещё мы до неё доберемся, — вздохнула девушка, — что и говорить, это путешествие оказалось гораздо длиннее, чем я ожидала, когда уплывала из Фальтера на север. Хотя, знаешь, сейчас меня это не расстраивает! Ведь лишь благодаря этим событиям мне представилась возможность увидеть столько нового! И с тобой мы познакомились.
Прозвучало, кажется, чересчур восторженно, поэтому Элемин, смутившись, резко оборвала себя.
— Боюсь, Ламберт не согласится с твоими словами, — кисло заметил эльф.
Элемин погрустнела.
— Он, конечно, сейчас дуется на нас, но быстро отойдёт: всегда так было. В конце концов мы помиримся, ведь он — единственный, кто у меня остался из прошлой жизни, — проговорила она и, чуть помедлив, добавила, — знаешь, а я ведь сильно завидую тебе. Пусть вы с Мириэлем не всегда ладите, он о тебе искренне заботится. К тому же, где бы ты ни был, ты знаешь, что далеко в Алаторе есть твоя семья — люди, которые любят тебя независимо от твоих поступков. Да, они могут быть недовольны чем-то, но всё равно остаются твоими родственниками. После смерти отца у меня таких больше нет. Ламберт, конечно, близок мне, но это немного другое…
Элемин замолкла, потому что увидела заледеневший взгляд Фарлана.
— Прости меня, — на лице эльфа отразилась невыносимая скорбь, — в твоём одиночестве есть и моя вина. Если бы Винделия осталась жива…
Лучница вдруг осознала, что невольно задела больную тему. Она совершенно не подумала о боли Фарлана, когда рассказывала о собственных чувствах.
Она потянула Фарлана за локоть, заставляя мечника остановиться и повернуться к ней.
— Прекрати себя винить. Я много думала об этом… Возможно, она сделала это специально, потому что хотела нашей с тобой встречи?
Фарлан молчал.
— Скажи, ты ведь видел её во время того сна в башне? — напрямую спросила лучница.
— Да, — не стал скрывать эльф, — и она отличалась от реальной Винделии. Так я понял, что это лишь иллюзия.
— Интересно, было ли это её настоящим отголоском, или всё дело в магии башни… — задумчиво протянула Элемин, — может, она пыталась нам помочь?
Мысль была интересная, но никаких доказательств у них не было. На этот вопрос была способна ответить лишь Тилль — создательница всех испытаний.
— Так или иначе, я рада, что мы с тобой встретились. Без вашей помощи, господин Беланарис, я была бы уже давно мертва, — она отвесила шуточный поклон, — так что думай лучше о хорошем! Может, Винделию ты и не спас, но сохранил жизнь её дочери уже раза… Три? Четыре? Я сбилась со счёта.
Фарлан усмехнулся:
— Сама настроена пессимистично, а из меня пытаешься сделать оптимиста. Как-то несправедливо получается, тебе не кажется?
В гостиницу они вернулись в приподнятом настроении.
***
Арен ожидал, что этот вечер в Сотне Миражей закончится так же скучно, как и предыдущие. Отдыхать в комнате он не мог: Ламберт считал своим долгом испортить настроение всем вокруг, если ему плохо, поэтому магу пришлось спуститься обратно в обеденный зал. Сильвия сегодня не выступала, а друзья уже разошлись, так что ему приходилось довольствоваться обществом постояльцев таверны.
Все вокруг бесили Арена. Бесили своей необразованностью, — по крайней мере, так он о них думал — бесили своим шумом и суетой. Маг лениво отхлебнул из своей кружки. Его вновь посетила мысль о том, чтобы подняться наверх, однако одно воспоминание о мрачной роже Ламберта перечеркнуло всё желание. С тех пор, как бывшие агенты