Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

приятно удивлён. Запах свежего бутона розы опылённого тычинками сирени наполнил мои лёгкие. Я был искренне удивлён. Даже не смог сдержать эмоций.

— Как приятно пахнет!

— Рад слышать, — гордо заявил Эдгарс. — Моё изобретение.

Что? Что ты там изобрёл? Лепестки свежих цветов запихал в носовой платок? Мои аплодисменты! Любопытно будет поглядеть на изобретение, при помощи которого мои глаза прекратят слезиться от смрада. Ну тут ясно, что нет нихуя. А жаль.

Входные двери, высотой в два раза выше меня были нараспашку. Мы заходим в здание. Внутри — шаром покати. В коридоре пусто. В рабочих кабинетах ни души. И это не удивительно. Я еще могу допустить рабочий процесс с платком на лице, можно попробовать отстоять смену, но вот что потом делать со своей одеждой? Стирка точно уже не поможет. Запах впитается так глубоко и так крепко, что только огнём вымывай.

Куда мы идём — я прекрасно понимаю. Но вот зачем мы свернули в один из кабинетов — нет. Эдгарс усадил меня на стул, а сам отправился в конец комнаты. Подойдя к огромному шкафу, он приоткрыл дверцу, внимательно изучил содержимое, и радостно залез в него по пояс. Когда он идёт ко мне на встречу, в его руках я вижу высокие кожаные ботинки, кожаный фартук и штаны.

— Надевай, — сказал он, положив фартук и штаны мне на колени. Ботинки я забрал из протянутой руки.

Даже не посмотрев на меня, даже не дождавшись пока я встану и начну стягивать свои штаны, мужчина вышел из кабинета, оставив меня в одиночестве. Я переоделся. Штаны сели идеально, а вот боты оказались чуть великоваты. Но это и хорошо. С моими мозолями самое оно. Я повязал портянки; сели как литые. Заебись! Фартук скрыл моё тело от груди до самых колен. Ну, видок ничего такой, как у мясника прям.

Эдгарс повёл меня дальше. В самую глубь коридора, где всё сгущалось. Запах становился гуще, а с каждым шагом к ногам начало что-то налипать, да и сам ковёр начал казаться каким-то влажным и вязким. Ох, мне это не нравится! Я мог представить, что там меня ждёт, но с масштабом проблемы промазал капитально. Только недавно я, будучи в теле Ала, покинул злосчастный подвал, пробираясь сквозь крысиную реку. Но такого пиздеца даже и представить себе не мог. Но что хочет от меня Эдгарс? Моё прямое участие не доказано. Соглашусь с тем, что я тут был в момент свершения революции, но вот Инга ни разу здесь и рядом не стояла. Так что я… то есть она чиста!

Пробираясь сквозь тонны говна, мы добрались до лестницы. До той самой, что ведёт в подвал. Вот он, момент истинны. Занавес открывается.

Мы спускаемся.

Зачем? Для чего?

Спускаясь вниз я заметил странное. Этого не должно здесь быть! Их запрещено было выпускать. Подошва моего сапога ступила на ступень рядом с безжизненным телом крысы. Изуродованным, облысевшим. Усыпанная струпьями кожа вся сморщилась в тонкие складки, напоминая кору дерева. Лужица серого гноя под крохотной тушкой засохла.

Откуда она тут взялась? Мы их не выпускали…

Ступенькой ниже — еще один трупик. Эта особь смогла встать на задние лапы, передними ухватиться за ступеньку выше и всё. Больше она не смогла ничего. Так и застыла, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Эдгарс пнул её ногой. Тельце ударилось о стену и упало на пол, шмякнувшись в лужу гноя и крысиного помёта.

— Мне помощь не нужна! — раздалось снизу.

Кто-то был явно недоволен и зол.

Я спустился еще на три ступеньки. Увидел знакомое лицо и улыбнулся. Здесь, в подвале огромного здания, где освещение поступает сквозь узкие бойницы из комнат напротив, где воняло хуже, чем в запущенном коровнике, где можно легко угореть в два счёт, если ты вдруг решишь покемарить часок, стоял Ал. Со шваброй. С кислой рожей. И без повязки на нос. Он старательно счищал грязь с пола, собирая её в деревянный совок.

Скривив рожу, Эдгарс спустился быстрее меня. Ал посмотрел на него, уже понимая, что в тишине ему не суждено поработать.

— С таким темпом ты и за неделю не управишься, — проворчал старик. — Так что я считаю, что помощь тебе просто необходима!

Что?

— Я вообще не понимаю, — заныл Ал, — какое отношение я имею ко всему этому…

Глаза Ала нарисовали огромный круг, пробежавшись по полу, по стенам, по потолку, где кстати, ничего и не было.

— Ты еще поспорь со мной! — Эдгарс быстро подогревался. Еще пару возражений от Ала, и дедуля явно взорвётся. — Сроку вам даю — два дня! И скажите спасибо Борису!

Эдгарс повернулся ко мне. Пристально посмотрел. Если он и пытается состроить злого дядьку, то ничего у него получилось. Как бы он не пытался, как бы он не старался, и как бы он не пугал нас своим строгим тоном, глаза у него излучали добро и заботу. Но, старших надо уважать, и хорошо, что моя улыбка прячется за платком.

— Был бы я на его месте… — продолжил Эдгарс, но не договорил. Спасовал.

Поэтому ты и не на его месте! Бла-бла-бла!

Сильнее прижав повязку к лицу, я спрашиваю:

— Мне что делать?

— А как ты думаешь? Тоже, что и твой дружок — отдраивать подвал.

Глава 6

По чесноку — за два дня здесь хрен управишься. Весь пол и стены по колено были вымазаны густым слоем гноя вперемешку с помётом. И это я еще молчу про тела грызунов, толи начавших разлагаться, толи они прибывали в таком состоянии всегда. Как они тут очутились — для меня секрет, но посмотрев на ноги Ала, заляпанные по щиколотку вонючей смесью, мне сразу же вспомнился тот день, когда я и та женщина, что рассказывала всем, какая она отличная мать, выбирались за черту города. Тогда нас было много.

Мужчины.

Женщины.

Старики.

Рыдающие дети.

Вы знаете…

Да от куда вам это знать! Но, я попробую вам рассказать…

Мы покидали наш город, прячась под макушками высоких деревьев, и чем дальше мы уходили от наших домов, тем реже становился лес. Лысел на глазах, превращаясь в поляну для лесоповала. Люди, облачённые в тяжёлую броню, с автоматами наперевес вели нас к свободе по проторенной дорожке. Они говорили, что мы идём по дороге, устланной лепестками. Тогда с деревьев листья еще не падали, и не росли