Читать интересную книгу Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

— Про что?

— Я слышал, но мельком, — сказал Дональд. — Папа сказал — забудь об этом и подожди еще пару лет.

— Думаю, что пара лет уже прошла. Что скажешь, Присцилла, если тебе исполнится шестнадцать, а тебе, Дональд, восемнадцать? Прямо сейчас, а не через два года?

— Как это, мама?

Я вкратце объяснила им, что такое Фонд.

— Поэтому говардовцам приходится часто менять свой возраст, чтобы не попасть на заметку. Поговорим об этом утром. Я иду спать. Маме нужно отдохнуть — завтра трудный день. Поцелуйте меня на ночь еще раз, милые.

— Да, мама. Я тоже пойду к себе — и прости, что побеспокоили тебя.

— Переживем. Тебе не обязательно возвращаться к себе, если сама не хочешь.

— Правда?

— Правда. Снявши голову, по волосам не плачут.

(Если первый миллиард живчиков тебя не достал, милая, у следующего миллиарда шансов уже не будет. Так что наслаждайся, пока можно — ведь если ты беременна, нас ждет целый букет неприятностей. Мы еще не обсуждали истинную причину недопустимости инцеста — но погоди, скоро ты услышишь страшную лекцию бабушки Морин о жуткой опасности совмещения рецессивных генов — мне кажется, я ее читаю через некоторые промежутки уже много веков подряд.)

Ну, кажется, попала я из огня да в полымя. Совсем недавно я сидела в своей камере, гладила Пикселя (он пропадал три дня, я уже стала волноваться) и смотрела от нечего делать какую-то дурацкую порнушку. Тут ввалились страхидлы — четыре штуки в масках и балахонах, схватили меня, надели, как водится, ошейник с четырьмя поводками, но никуда не повели, а пристегнули к кольцам на стенах.

Пиксель, как увидел их, сразу улизнул. Двое стражников, один слева, другой справа, начали сбривать мне волосы за ушами.

— Могу я спросить, что происходит?

— Стой смирно. Это для электродов, чтобы оживить тебя на церемонию.

— Какую еще церемонию?

— После суда и казни. Не дергайся.

Я стала дергаться еще пуще, страхидла смазал меня по лицу, потом вошли еще четверо, убили первых четверых и засунули под мою койку. Меня отстегнули, и один из новых чуть слышно сказал:

— Мы из Комитета Эстетического Устранения. Делайте вид, что боитесь и сопротивляйтесь, когда мы вас поведем.

Сделать вид, что я боюсь, оказалось нетрудно. Меня вывели в коридор и повели мимо «зала суда», потом резко свернули налево и через служебную дверь вошли в грузовую камеру, где меня втолкнули в фургон и захлопнули за мной дверь. Открыли дверь снова, кинули ко мне кота, захлопнули дверь, грузовик дернулся и поехал. Я упала, кот на меня.

— Это ты, Пиксель?

— Мрру! (Не будь дурочкой!)

Мы все еще едем. О чем бишь я? Ах, да. Утром я пробудилась от кошмара, в котором один из моих сыновей трахал свою сестру, а я говорила: «Дорогой, не надо этого делать на лужайке перед домом — соседи увидят».

Проснувшись и поняв, что это только сон, я вздохнула с облегчением. Но потом вспомнила, что не такой уж это и сон — слишком реальная под ним основа, мозг послал в кровь порцию адреналина, и я окончательно пришла в себя. Господе Иисусе! Мать твоя богородица! Дональд, неужели ты обрюхатил свою сестру? Дети, я искренне хочу вам помочь — но если вы допустили до этого, помочь будет нелегко.

Сидя в туалете, я вновь услышала ритмичную музыку — ту же, что и ночью, и с тем же эффектом: опять возбудилась. Зато сразу полегчало — такого еще не бывало, чтобы возбуждение уживалось во мне с депрессией. Они что, всю ночь этим занимались?

Когда скрип прекратился, я спустила воду — раньше не хотелось их беспокоить. Потом воспользовалась биде, чтобы не начинать день воняющей мускусом, почистила зубы, наскоро умылась и причесалась.

Порывшись в гардеробе, я нашла старый летний халат Патрика, который в свое время конфисковала у него, подарив ему к медовому месяцу новый. Один из своих халатов взяла для Присциллы, другой — для себя и постучалась к ним.

— Входи, мама! — счастливым голосом крикнула Присцилла.

Я открыла дверь и протянула им халаты.

— Доброе утро, милые. Разбирайте. Завтрак через десять минут.

Присцилла выскочила из постели и поцеловала меня. Дональд немного замешкался, но тоже не постеснялся предстать нагишом перед своей строгой мамашей. Запах в комнате был еще гуще, чем мне помнилось.

Что-то потерлось о мои ноги — ее светлейшее высочество. Она вскочила на кровать и громко замурлыкала. Присцилла сказала:

— Мама, ночью она стала ломиться в дверь и подняла жуткий шум, так что мне пришлось встать и впустить ее. Она побыла с нами немножко, потом спрыгнула и потребовала, чтобы ей снова открыли. Я ее выпустила и опять закрыла дверь. Не прошло и получаса, как она явилась снова и давай скандалить. Но тут уж я оставила ее без внимания — мы были заняты.

— Закрытые двери ее возмущают, — объяснила я. — Свою я оставляю приоткрытой, и остаток ночи она провела со мной. Она ведь кошка Сьюзен, а вы спали в ее комнате. Может, перейдете в другую? Иначе она постоянно будет вас будить.

— Нет, я просто выдрессирую Донни, чтобы вставал и открывал ей дверь.

— Ну ты, Девочка Наоборот…

Я замесила оладьи, вылила их на огнеупорную стеклянную сковородку и сунула в печку на шесть минут. Пока они пеклись, завернула в бекон вареные яйца и положила на другую сковородку. По свистку переставила оладьи в подогреватель, снова включила цикл и поставила в печку яйца. Разлила всем апельсиновый сок и молоко, включила самовар. Постелила на стол веселые салфетки, поставила яркую мексиканскую посуду — пусть завтрак будет праздничным. Появилась Присцилла.

— Донни сейчас спустится. Тебе помочь?

— Да, дорогая. Выйди на задний двор и нарежь желтых роз вот в эту вазу. Да побыстрее — сейчас подаю завтрак. Полли! Кыш со стола! Возьми ее, пожалуйста, с собой. Она прекрасно знает, что на стол лазить нельзя, и постоянно лезет, — я поставила на стол еду и села. Пришел Дональд.

— Тебе помочь?

— Да. Гоняй кошку со стола.

— Да нет, по-настоящему помочь?

— Эта работа займет тебя целиком.

Через полчаса я уже вкушала вторую чашку чая, а Присцилла испекла еще одну сковородку оладий, приготовила еще бекону и открыла еще одну банку «Фермерского мармелада». Я чувствовала себя столь же умиротворенной, как Принцесса Полли. В сущности, дети и кошки приносят больше радости, чем акции, боны и прочие ценные бумаги. Вот поженю этих двоих (только не друг на друге!), и настанет время Морин взяться за империю Гарримана, сказав ей: «Кошелек или жизнь!»

— Полли! Кыш от мармелада! Дональд, тебе было велено следить за кошкой.

— Я слежу, мама, но она шустрее меня.

— И умнее.

— Кто это сказал? Девочка Наоборот, ты пожалеешь об этом дне…

— Тихо. Дети. Поговорим о Фонде Говарда.

— Давай уточним, — сказал Дональд чуть попозже. — Значит, я должен жениться на девушке из своего списка, а Присс — выйти замуж за парня из своего?

— Нет-нет-нет! Ничего подобного. Никто ничего не должен. Присцилла сама выберет себе мужа, а ты — жену — не обязательно говардовцев. Есть только один брак, в который вам нельзя вступать — и это друг с другом. Впрочем, пожениться вы можете — у нас в стране заключаются тысячи кровосмесительных браков, судя по исследованиям Кинси[144]. Можете уехать куда-нибудь и сами зарабатывать себе на жизнь, пока немного не подрастете и не сумеете убедить какого-нибудь регистратора, что вам уже двадцать один. Это возможно — и я не стану чинить вам препятствий. Но и помогать не стану, и не дам вам ни цента. Сейчас, с утра пораньше, я не буду читать вам лекцию по генетике, но позднее прочту. А пока согласимся, что инцест противоречит не только библейским законам, не только законам штата Миссури и всех остальных пятидесяти пяти штатов, но и законам природы, поскольку от него рождается неполноценное потомство.

— Знаю — но я могу сделать вазектомию.

— Можешь. Только где возьмешь деньги на операцию? Я за нее платить не стану! Дональд, мне больно это слышать. Уж лучше бы тебе вынули глаза, чем стерилизовали. Ты пришел в мир не только для того, чтобы прожить свою жизнь, но и чтобы передать эту жизнь потомкам. У тебя очень ценные гены — вот почему Фонд платит за тех детей, которые родятся у тебя от говардовской девушки. То же относится и к тебе, Присцилла: вы оба несете в себе гены долгой жизни. Если не произойдет несчастного случая, вы можете прожить больше ста лет. Насколько больше, неизвестно, но срок жизни увеличивается с каждым поколением. А теперь посмотрим, по какой системе действует Фонд Говарда. По вашей просьбе вам выдается список говардовских женихов или невест примерно вашего возраста, а каждому из вашего списка тоже будут известны ваше имя и адрес. В мое время в списке числились только те, кто жили поблизости — в пределах пятидесяти — ста миль или одного штата. Теперь, когда крылатые ракеты могут облететь всю Северную Америку за полчаса и люди мечутся туда-сюда, как в потревоженном муравейнике, можно по желанию сообщить свое имя всем холостым говардовским парням или незамужним девушкам на континенте и получить взамен список толщиной с телефонную книгу. Ну, не совсем так — кажется зараз выдается не более двух дюжин кандидатов, по географическому принципу, но можно продолжать поиск, пока не найдешь того мужчину или ту женщину, с которой тебе захочется прожить всю жизнь. И вот еще что. Когда встречаешься с очередным кандидатом, это очень серьезно, хотя, может быть, и приятно. Ты, Присцилла будешь смотреть на каждого из них, как на будущего мужа. Если он тебя почему-либо не устроит, надо будет сказать ему, чтобы больше не возвращался… или ты скажешь мне, а я ему. Но если он тебе понравится и ты сможешь представить его себе будущим мужем — значит, надо будет лечь с ним в постель, прямо здесь, дома, и я устрою так, чтобы вам никто не мешал.