С лица Сьюзен вдруг исчезла улыбка.
— Мама… в общежитии для семейных студентов животных держать не разрешают. Я этого не знала. Придется, видно, ехать в Темпер и подыскивать себе другое жилье… не уверена, что нам это по карману. Ты не оставишь ее у себя? Я знаю, она моя кошка и все-таки… пожалуйста?
— Сьюзен, я сегодня продаю дом.
— Да, мама, — упавшим голосом сказала она. — Если ты поместишь ее где-нибудь… наверное, у ее доктора, я за ней приеду. Как только устроюсь. Придется реализовать какие-нибудь бумаги — надо посоветоваться с Генри. Но я тебя не подведу. Я обещала и сдержу свое слово.
— Милая ты моя. По-моему, Принцесса решила все за нас, добравшись домой всего за три дня, хотя раньше нигде не бывала. Да, дом я продаю, но мы будем жить в какой-нибудь миле отсюда. Мне нужен дом поменьше и не с таким громадным участком. Думаю, что сумею уговорить Полли поселиться в новом доме, если он будет близко к старому — у меня уже был такой опыт.
Сьюзен испустила глубокий вздох.
— Мама, я еще не говорила тебе, что ты прелесть?
— Нет.
— Так что ты прелесть!
— Спасибо. У тебя все?
(Стрелки часов подгоняли меня.)
— Еще одно. Сегодня тут была тетя Элеанор…
— Да? Я думала, она в Торонто. Она не говорила в субботу, что собирается в Аризону.
— Дядя Джастин улетел в Торонто, а она завернула сюда, то есть в Скоттсдейл — и сегодня же вернется домой, если получится. Она говорит, что теперь трудно со сторожами и просит нас с Хенки пожить у них и присмотреть за домом. Что ты на это скажешь?
(Скажу, что надо совсем рехнуться, чтобы поселиться в роскошном летнем дворце супермиллионера. Вы приобретете там дурные привычки и избалуетесь — не с этого надо начинать семейную жизнь. Кроме того, ежедневные поездки из Скоттсдейла и обратно — сколько там миль, шесть или семь? — помешают вашей учебе.)
— Это неважно, Сьюзен, что я скажу. Что твой муж говорит?
— Он предложил мне поговорить с тобой.
— Но что он сам думает на этот счет?
— Ну… не знаю. Может, поговоришь с ним?
— Попроси его мне перезвонить. Я опаздываю на деловую встречу, Сьюзен — придется отключиться. Пока!
Ух, ты! Тридцать пять десятого! Я набрала номер Гарримана и Стронга, снова попала на вчерашнюю зомби.
— Это Морин Джонсон. Соедините меня с Джорджем Стронгом.
— Мистера Стронга нет. Вы можете оставить…
— Вчера мы уже совершали этот ритуал. Я Морин Джонсон, и он должен через двадцать минут подъехать ко мне домой, как вам отлично известно. Поймайте его, пока он не ушел, или соедините меня с его машиной. Да поживее, черт возьми!
— Я здесь, Морин, — на экране появился Джордж. — Меня задержали. Ты извинишь, если я приеду в десять тридцать вместо десяти?
— Конечно. Джордж, помнишь те конверты, что я оставила у тебя в сорок седьмом году?
— Разумеется. Они лежат в моем личном сейфе. Всегда хранил их отдельно.
— Не захватишь ли ты с собой конверты номер один и два?
— Конечно, дорогая.
— Спасибо.
— Ну-ка, милые, все наверх — мыться и одеваться. Давай примем ванну вместе, Присцилла (и биде тоже поделимся, ты благоухаешь, как целый бордель, дорогая, и сама это не сознаешь), и мы подберем тебе что-нибудь из моих одежек. Что-нибудь легкое — похоже, сегодня будет пекло. Шорты и майку, к примеру. Дональд, после Патрика остались какие-то вещи — найди себе тоже какие-нибудь шорты и футболку или левисы. Потом заедем на Плазу и что-нибудь вам купим. Не выливайте всю горячую воду. Нам надо успеть к десяти двадцати. На старт, внимание, марш!
Джордж подобрал мне два дома. Один в графстве Джонсон, около пересечения Семьдесят пятой улицы с Миссион-роуд, недалеко от средней школы «Миссия Шоуни». Его строила гарри-мановская компания «Современное жилище», и в нем были все новомодные штучки, которыми славится эта компания, — мне он напомнил квартиру в небоскребе.
Моим отпрыскам дом очень понравился.
Другой был на миссурийской стороне, примерно на полдороге между старым домом и Юго-Западной средней школой, чуть в стороне от Линдон-роуд. Не такой новый, как первый. Судя по его архитектуре и моим воспоминаниям, его построили где-то около сорокового года.
— Джордж, это ведь николсовская застройка.
— Николс строит отличные дома. Этот достался мне от одного нашего сотрудника — он вынужден был срочно продать дом после трагического случая, когда погибли его жена и двое детей. Когда он вышел из больницы, мы отправили его в Таксон долечиваться, а потом устроили на работу в Парадайз, на АЭС. Полная смена обстановки — мой компаньон рассудил, что только так можно реабилитировать хорошего человека, у которого вся жизнь пошла на смарку. Делос — мистер Гарриман — заботится о своих людях. Зайдем?
Дом был приятный, в красивом месте, с огороженным задним двором и полностью обставленный.
— Он попросил, чтобы ему переслали только книги и его одежду, — сказал Джордж. — Одежду и все личные вещи его жены и детей отдали в Армию Спасения. Все остальное — постельное белье, одеяла, ковры, полотенца, занавески — прошло через химчистку, а матрасы через стерилизацию. Дом продается с мебелью или без мебели, как угодно, и сдается на тех же условиях.
Наверху была большая спальня и две поменьше, каждая с ванной. Большая выходила на запад, и при ней был «закатный» балкон, как в нашей квартире на Вудлоун в Чикаго, в сороковом. Внизу имелась и гостиная, и общая комната, что мне представляется очень желательным для любой семьи, где есть дети. Ребятам нужно место, где они могут устраивать кавардак, не беспокоя гостей, которые приходят к маме на чай.
Напротив кухни имелась комната для прислуги со своей ванной. Кухня была оснащена посудомойкой «Дженерал Электрик» и электронной плитой Рейзиона, такой же, как у меня, — оборудование и там и тут было новое, не в пример самому дому. Мне бросилось в глаза обилие встроенных книжных шкафов — кажется, они появились уже потом, в дополнение к двум маленьким по обе стороны камина в общей комнате. В большинстве домов и таких не было — люди больше не читали книг.
(К концу века следовало бы скорее сказать «люди больше не умели читать». Изучая историю своей родной планеты и своего столетия в разных параллелях времени, я узнала, что упадок и разрушение, наступавшие во всех параллелях, объединяла одна общая черта: безграмотность. В трех параллелях этому скандальному явлению сопутствовала наркомания, уличная преступность, коррупция и расточительность правительства. В моей параллели неисчислимые психопатические поветрия перешли в религиозную истерию; в седьмой параллели велись бесконечные войны; три параллели объединяло крушения семьи и брака, но в каждой параллели неизменно присутствовала общая безграмотность, причем — разгадайте-ка загадку — на обучение одного студента затрачивалось больше средств, чем когда-либо ранее. Никогда еще не затрачивали так много, чтобы достичь столь малого. К 1980 году и сами учителя стали полуграмотными.)
В доме были — mirabile visu![145] — две водогрейные колонки, одна наверху, другая внизу — для кухни, прачечной и ванной для прислуги. Я открыла кран и с изумлением убедилась, что вода горячая. Джордж сказал:
— Когда ты вчера позвонила, я велел смотрителю подключить все оборудование и проветрить дом. Можете ночевать тут хоть сегодня, если хотите.
— Посмотрим, — я заглянула еще в подвал, и мы уехали. Джордж Стронг угостил нас прекрасным ланчем в «Фиеста патио» на Плазе, и по моей просьбе завез к доктору Рамси.
Я поговорила с Джимом Рамси наедине и сказала, о чем именно мне желательно узнать — с ним я, слава богу, могу быть откровенна, он в курсе говардовских проблем.
— Не говори ей, беременна она или нет — скажи мне. Она крепкий орешек, мне с ней понадобятся козыри. Хочешь узнать ее подлинный возраст?
— Ты забыла, что я его знаю. Но постараюсь, чтобы это не повлияло на мое суждение.
— Джим, ты мое утешение. — Я поцеловала его, вышла и сказала ребятам — Сидите смирно. Ему нужно принять нескольких пациентов до вас. Дорогу домой найдете сами.
— Разве ты не подождешь? — удивилась Присцилла. — Я думала, мы поедем по магазинам.
— Нет, мы уже вышли из графика. Может, съездим на Плазу после обеда — Сирс, кажется, открыт допоздна.
— Си-и-рс…
— Ты что-то имеешь против Сирса?
— Тетя Мэриэн у Сирса никогда не покупает.
— Скажите пожалуйста. Ну, я жду вас дома. Дойдите пешком или сядьте на автобус.
— Минуточку! А ты сказала доктору, чтобы он не ковырялся у меня внутри?
— Наоборот — сказала, если ты будешь пищать или откажешься что-то делать, пусть позвонит мне.
— Я думала, мы поедем за покупками, — надулась Присцилла, — а потом вернемся и решим, который дом брать.