Читать интересную книгу ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО - Вадим Белоцерковский

Это заседание в сауне пьяных славянских вождей, по глубокому моему убеждению, войдет в историю как свидетельство опасной недоразвитости трех «великих» славянских народов бывшего Советского Союза. Немыслимо даже представить себе, чтобы вопрос такой важности решался подобным образом в цивилизованных странах!

И еще не забудем: тут есть один особенно позорный аспект — жажда Ельцина поскорее влезть в кремлевское кресло Горбачева, ради чего сплеча рубился Советский Союз. И эта спешка безропотно была принята демократической общественностью России. (Прошу читателя иметь в виду, что везде, где я употребляю эпитет «демократический» в приложении к российской общественности или интеллигенции, я подразумеваю кавычки!) И это уже не только проявление дальтонизма ко злу, но и симптом, на мой взгляд, разрушения личности российского общества, за чем обычно следует и разрушение тела.

Реформа Гайдара-Чубайса

Почти впритык за варварской ликвидацией СССР последовало, как известно, другое великое событие — варварская, грабительская реформа Гайдара — либерализация цен (в условиях национализированной экономики!). За ней накатила грабительская приватизация Чубайса с помощью ваучеров. Я горжусь тем, что первый в России по радио и в российской прессе стал говорить и доказывать, что ваучеры не только не сделают рядовых граждан собственниками средств производства, но и не принесут им никакого дохода. Я доказывал, что обещания Чубайсом двух автомашин за один ваучер через год или 200 тысяч рублей, как это обещал академик и депутат Бунич, — дерзкая ложь, и цены на ваучеры будут только падать, ибо со временем начнет все больше выявляться бесполезность ваучеров: бывшая партийная и хозяйственная номенклатура, доказывал я, оставаясь у власти, никого из народа не подпустит к приватизации потенциально прибыльных объектов, всеми неправдами распределит их между собой, а для маскировки поставит во главе концернов и корпораций отдельных теневых и криминальных дельцов, вроде тех же Березовского или Потанина.

Отмечу, что Союз трудовых коллективов с помощью благожелательно настроенных к нему депутатов Верховного Совета РФ упорно боролся за придание закону о приватизации выгодного для трудовых коллективов характера. В результате этой борьбы и был включен в закон второй вариант приватизации, когда трудовой коллектив мог получить 51% голосующих акций. Но представители Чубайса перечеркнули это дополнение, поставив условием принятия второго варианта — открытую форму владения акциями, т. е. с возможностью продавать их на открытом рынке. Плюс к этому они протолкнули еще и пункт, согласно которому на предприятиях ликвидировались Советы трудовых коллективов (чтобы затруднить консолидацию акций коллектива!), а в директорских советах допускалось присутствие представителей коллектива в размере не более 30% от общего числа членов совета. В итоге администрация и внешние покупатели легко могли скупать акции у рядовых работников, лишая коллектив контрольного пакета, чем они и не преминули воспользоваться, когда дело касалось предприятий из доходных отраслей.

На Западе все предприятия и учреждения с собственностью работников принимают форму закрытых акционерных обществ, если вообще используют акции в каком-либо виде. Изредка администрация таких предприятий выпускает в открытую продажу акции, но либо в форме привилегированных (не имеющих голоса, но с твердыми дивидендами), либо голосующие, но в небольшом количестве.

И еще деталь. Помощник Чубайса Д. Васильев, выступая в те дни в прессе, сказал, что только 50% трудовых коллективов выражают желание стать собственниками своих предприятий. Может быть, эта статистика и была правдивой, но только по отношению к числу коллективов, а не работников. Васильев сложил лошадей и рябчиков: в половине, желающей хозяйствовать, находились крупные и средние предприятия, на которых было занято около 70% всех работников промышленности, а в не желающей части — мелкие предприятия, в которых преобладали малообразованные и деморализованные рабочие, мнением которых администраторы могли легко манипулировать.

Большинство крупных и средних предприятий и научно-прикладных учреждений состояло в «нашем» Союзе трудовых коллективов.

В 1992 году я смог осуществить мечту об издании на родине своей главной книги — о принципах синтезного социализма. Она была опубликована под названием «Самоуправление — будущее человечества или новая утопия?» в издательстве «Интер-Версо» (дочернее предприятие издательства «Международные отношения»). Это была усовершенствованная русская версия изданной за три года до того у «Хердера» книги «Россия перед выбором — самоуправление или тоталитаризм?». Тираж был весьма велик по тому времени (для подобной литературы) — 9 тысяч экземпляров, половину тиража закупил Союз трудовых коллективов для распределения по предприятиям страны. Книгу потом видели у рабочих активистов в Воркуте, Кузбассе, Приморье.

Общение с «заводским народом»

В 92-м году осуществилась и другая моя мечта — я смог выступить с лекциями на заводах. Питерский филиал СТК организовал для меня цикл лекций на шести предприятиях города. Часть расходов взял на себя и филиал соросовского фонда «Открытое общество». Я сдружился тогда с Даниилом Граниным, которого мои идеи не оставляли равнодушным, и он как сопредседатель фонда выхлопотал мне поддержку. Уложил я эти лекции в десять дней отпуска.

Выступления мои слушались с большим вниманием и сопровождались заинтересованным обсуждением содержания лекций, радовали умные, опирающиеся на здравый смысл вопросы и высказывания рабочих и инженеров.

Запомнился финал одного такого обсуждения в крупном научно-производственном объединении. В конце обсуждения я высказал мнение, что если бы строй кооперативного социализма установился в России, то это способствовало бы его распространению в мире, что в свою очередь увеличило бы шансы человечества на выживание. И вдруг один из слушателей сказал: «Вот это и есть — достойная для нашей страны национальная цель!». Это было еще до того, как Ельцин поставил задачу найти такую цель или идею.

В другой аудитории я получил записку такого содержания: «Мне импонируют Ваши взгляды на переустройство нашего общества в настоящее гуманное общество. Не хотели бы Вы поменять место на радио «Свобода» на кресло и портфель Председателя Совмина РСФСР и применить Ваш опыт и опыт других стран на деле, коль Вы заинтересованы в этом искренне?».

Выступал я немало и в Москве на всяческих собраниях, которых тогда было много. И даже на телевидение и радио не боялись меня тогда приглашать. Я уж не помню по какому каналу, но очень интересная передача получилась из сочетания двух интервью: с директором авиационного завода в Саратове Мироновым и со мной, и с включением архивных и музейных кадров о Савве Морозове. Я сам тогда, впервые к своему стыду, узнал, что Савва Морозов пытался сделать своих рабочих акционерами и совладельцами его фабрики, за что и был объявлен матерью и другими родственниками сумасшедшим. Хозяйских прав добивался и коллектив саратовского авиазавода. Запомнились слова Миронова: «Почему у нас боятся дать рабочему право на участие в управлении и прибылях, но не боятся зеленому парню в армии давать автомат с магазином патронов?».

После 93-го года на телевидение меня уже больше не приглашали.

В Москве я время от времени посещал станкостроительный завод «Красный пролетарий», коллектив которого и директор тоже пытались приватизировать это симпатичнейший предприятие в собственность трудового коллектива. Директор, Юрий Кириллов, очень симпатичный человек, типичный выходец из рабочих, даже посылал своих сотрудников учиться опыту американских предприятий, принадлежащих трудовым коллективам. Приглашал и американских специалистов с таких предприятий к себе. Но общее разрушение обрабатывающей промышленности подкосило и этот завод. Кириллов мне объяснял: чтобы сдержать гиперинфляцию, власти резко сократили оплату продукции сельского хозяйства, и предприятия агропромышленного комплекса лишились средств на закупку техники — машин, тракторов, комбайнов, а производящие их заводы перестали закупать у нас станки. Так вот всю обрабатывающую промышленность и положили по эффекту домино. На «Красном пролетарии» перешли к выпуску очень примитивных, но дешевых станков, даже цистерны для разведения рыбы выпускали, и еще что-то подобное. Но это мало помогало, и приходилось все время сокращать число рабочих, вплоть до мизера. Держались на том, что сдавали или продавали по частям заводские помещения коммерческим фирмам под офисы или склады, благо завод был расположен почти в центре Москвы.