Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

А вот британцы действовали по-другому. В Австралию, например, они ссылали уголовников — и можете представить, что там теперь было за общество. В Британской Индии процветало угнетение, причем повсеместное, там некуда было уехать. Да, там были огромные города, в которых численность населения была и под пятьдесят миллионов — тот же Бомбей с пригородами и городами — спутниками. Но это были не города — это были язвы на теле оккупированной уже почти триста лет страны. Нищета, недостроенные бетонные муравейники, набитые несчастными индусами, грязь и смрад на улицах, рикши — повозки на мускульной тяге. И как контраст — у самого океана, окруженные пятиметровым сплошным забором жилища британских владык.

Мне вспомнился один случай, о котором долго шумели в прессе — еще тогда, когда моим домом была съемная мансарда на окраине Белфаста. Подданная Ее Величества, полная благих побуждений, направилась в Британскую Индию, дабы помогать несчастным. В довершение картины — она была еще и голубых кровей, даже дальняя родственница Ее Величества.

Прибыв в Бомбей, она несколько дней пожила на охраняемой территории, дожидаясь пока не доставят продукты, лекарства и прочее, что она насобирала в рамках благотворительной программы. Когда все это прибыло — она, несмотря на категорический запрет полицейского суперинтенданта, отвечавшего за безопасность ее и других подданных в этом месте, буквально сбежала в город без охраны. Поиски продолжались несколько дней, в результате стычек с полицией и силами безопасности были убитые индусы. Наконец-то несчастную молодую герцогиню какую-то там нашли — верней нашли ее труп. Перед смертью, как установила экспертиза ее зверски и неоднократно насиловали, а потом, испугавшись облав, убили. Преступников, естественно, не нашли — но в ходе карательных операций убили или поймали и отправили на виселицу многих.

Британская пресса захлебнулась в возмущении — тема не сходила с первых полос целый месяц. Клеймили всех — полицию за неспособность обеспечить безопасность британских подданных на земле принадлежащей ее Величеству, либералов — выступающих за смягчение политики на колониальных территориях. Партии власти — за мягкость и либерализм. Всем сестрам по серьгам, в общем раздали — и успокоились.

Правы ли они были? На мой взгляд, взгляд русского человека волей судьбы оказавшегося в Великобритании — нет. И параллелей с Восточными территориями проводить не надо — их нет, они здесь неуместны. На нашей земле у каждого есть выбор — жить так или иначе. Хочешь — закончи гимназию и работай в поте лица на земле как работали твои деды и прадеды. Хочешь — стремись к лучшему, иди в армию, поступай в университет, открывай свое дело, работай и добивайся в жизни успеха. В армии — никто даже не подумает сделать начальным званием для русского «майор» потому что русский не может подчиняться арабу. Докажи, стань офицером — и русские будут подчиняться тебе беспрекословно. И поэтому ненависть некоторых арабов к русским — она не от безысходности, как в Индии, не от угнетения, нет… Она от того, что молодой араб окончивший к примеру Его Величества Багдадский Политехнический, и работающий в научной лаборатории — не бросит свои эксперименты и не встанет на намаз по первому зову азанчи. Вот за это они нас так ненавидят, за то, что сверхпроводимость намного интереснее Корана.

А вот в Индии — именно безысходность. Иных путей, кроме как быть в услужении у белых сахибов[287] — для индусов нет. Почти весь крупный бизнес — британские монополии. В Британии вообще полно монополий, государственных или полугосударственных — Бритиш Гас, Бритиш Рейл, Бритиш Телеком, Роял Орднанс. И безысходность очень быстро перерождается во всепоглощающую ненависть, при которой смерть, любая смерть — это избавление.

Да, и у нас неспокойно, верно. Но у нас нет дураков. И никто из русских не пойдет в неспокойный район без пистолета или винтовки. Никто из русских не будет питать иллюзий и считать исламских террористов, фанатиков — борцами за веру и угнетенными. Есть, конечно, и такие люди, особенно в столицах — но им слова не особенно и дают. И если уж кто-то решил пойти к исламистам с распростертыми объятьями и без оружия, это его личное дело. Найдут убийц — накажут по закону, но мстить, совершать карательные рейды, вешать первых попавшихся — никто не будет.

Каждый выбирает свою судьбу сам.

— Сэр…

Я повернулся.

— Извините?

— Вы едва не наткнулись на этот куст.

Куст и впрямь был хорош. В форме шара.

— Извините, я просто засмотрелся. Удивительно, просто живые скульптуры.

— Это так, сэр. Сейчас какие-то сумасшедшие ученые проводят эксперименты, пытаясь вывести породы деревьев и кустов, которым сама природа придаст правильные геометрические формы, сама по себе. Но разве это тогда будет настоящий английский сад если его не надо будет каждый день подстригать и приводить в порядок?! Нет, сэр! Ведь тогда британцы перестанут быть британцами, они перестанут помнить про свою обязанность — подстричь сад, подравнять газон и делать это каждый день, не пропуская ни единого! Ходят слухи, что британцы весьма необязательные люди — но эти слухи про нас распускают римляне! Те, которые несколько веков назад еще были варварами и носили звериные шкуры, а теперь рядятся в римские тоги. Настоящий британец никогда не забудет подстричь свой газон, потому что он знает, что до этого тот же газон подстригал его отец и дед и прадед и достаточно несколько дней небрежения, чтобы насмарку пошла вековая работа его предков. Британия гордится своими традициями, сэр.

Лично я в этот момент больше озабочен был не британскими традициями, а вон той зеленой изгородью, за которой явно кто-то был.

— Сэр, а что вы можете сказать про традиции России? — спросил меня сэр Уолтон.

— На удивление немного, сэр, за исключением праздников, которые мы празднуем. Масленица, например — праздник проводов зимы, в этот праздник положено есть блины, потому что после Масленицы наступит Великий пост. Есть традиции в русской аристократии, но они касаются только ее, сэр.

— Это печально. Традиции — повивальная бабка могущества, как говаривал один из мудрецов.

— Сэр, нашей стране, поверьте, хватает могущества — не имея никакого камня за пазухой, просто констатируя факт, сказал я.

— Это мы знаем — с унылым видом подтвердил посол — и именно об этом я и хочу с вами поговорить. Мало быть могущественным, надо и умело распоряжаться своим могуществом. Взять наш флот — в пусть в нем столько же вымпелов, сколько и в вашем, и даже больше но на нашей стороне многосотлетние традиции, делающие нас сильнее!

Это содомия, что ли?

— Сэр, как контр-адмирал флота скажу вам: не думаю, что многосотлетняя традиция защитит от стаи ПКР «Москит», прорывающейся к авианосному ордеру.

Разговор пошел куда-то не туда.

— Сэр, может быть, присядем — посол любезно указал на беседку, увитую плющом, чуть подсохшим — здесь нас ждет благословенная тень, большая ценность в такую жуткую жару и сервированный столик с чаем. Чай, кстати индийский, с высокогорных плантаций.

— Великолепно сэр. У нас хороший чай растет только в Грузии и кое-где на Востоке. А в России очень любят чай и мы вынуждены большую часть закупать у нас. Выдам вам военную тайну — лишите нас индийского чая и вы снизите боеспособность армии, потому что к кофе у нас мало кто привык, и кофе вообще не любят.

— Сэр, мы не такие варвары, чтобы лишать кого бы то ни было возможности выпить индийского чая.

— Рад это слышать. Признаться и мне будет тяжело без чая.

Чай и впрямь был хорош — чуть остывший, не обжигающий — но в самый раз. Тем более, что из-за бронежилета да на жаре я сильно взмок и потерял сколько жидкости, что в любой момент мог просто грохнуться в обморок.

— Великолепно, правда?

— Совершенная правда, сэр. Британцы знают толк в маленьких радостях жизни.

Посол подмигнул.

— Это правда, сэр. И стоит ли лишать этих маленьких радостей и нас и себя?

— Помилуй Бог, сэр. Никто не собирается этого делать.

— Сэр, я хочу верить вашим словам, но факты, увы, убеждают меня в обратном.

— Продемонстрируйте мне хотя бы один факт сэр — и уверен, что смогу развеять ваши опасения…

— Хотелось бы, сэр. Вы раньше имели дело с фотоснимками со спутника.

— С изображениями?[288] Безусловно.

— Тогда прошу.

Из папки, которую посол не выпускал из рук даже когда пил чай, появились изображения. Их было много.

— Лупу, сэр?

— Да, благодарю.

Приняв от сэра Уолтона небольшую, в медной оправе, но довольно мощную лупу на ножках — такой пользуются библиофилы — я положил изображения на стол, начал просматривать их — одно за другим. Делать это было непросто — нужно было постоянно помнить, что ты на чужой, на британской земле — и постоянно быть настороже в ожидании подвоха. Даже чашка с чаем — признаюсь, я внаглую взял не ту, что стояла передо мной, а ту, что стояла перед сэром Уолтоном, подвинув ему мою. А то мало ли…