599
Графиню де Буань любовные узы связывали с канцлером Пакье, а Корделию де Кастеллан, жену графа Бонифаса де Кастеллана (не путать с организатором любительского театра Жюлем де Кастелланом!), — с председателем правительства в 1836–1839 гг. графом Моле; поэтому их салоны могли считаться политическими. В 1843 г. графиня де Кастеллан была «женщиной лет пятидесяти, которая блистала богатым воображением и с величайшей естественностью направляла ход беседы»; она с равным успехом обсуждала с разными собеседниками разные темы: с Гизо и Моле «труднейшие исторические и политические вопросы», со светскими людьми — предметы самые легкомысленные (Balabine. Р. 105–106). Другие собеседники графини отказывали ей в политических познаниях, но не отрицали, что в ее салоне царит «редкий по нынешним временам дух светскости» (Rémusat. Р. 167). Что же касается графини де Буань, то о ее знакомствах и познаниях можно судить по ее мемуарам — одному из ценнейших источников по истории Франции эпохи Реставрации и Июльской монархии (см.: Boigne).
600
Госпожа де Курбон, разведенная жена оперного певца Ролана, сохранившая девичью фамилию, унаследовала завсегдатаев своего салона на Королевской улице от аристократки княгини де Водемон, большой приятельницы Талейрана (та умерла в 1832 г.). В скромной квартире госпожи де Курбон не было «ни бархата, ни шелка, ни позолоты», но каждый приглашенный «чувствовал себя как нельзя более непринужденно» благодаря любезности хозяйки (Balabine. Р. 232–233).
601
Герцогиня де Майе, мать путешественника герцога де Майе (см. примеч. 417 /В файле — примечание № 527 — прим. верст./), автор ценных мемуаров о парижской светской жизни (Maillé, duchesse de. Souvenirs de deux Restaurations. P., 1984), устроительница любительских спектаклей (см.: Мартен-Фюжье. С. 305–307), жила в Сен-Жерменском предместье на улице Святого Доминика, напротив дома С. П. Свечиной.
602
Графиня де Шастене славилась также своими детскими балами (см. примеч. 422 /В файле — примечание № 532 — прим. верст./); по словам Балабина, она, «будучи женщиной умной, принимала все режимы, от Империи до нынешней власти, так что, благодаря общению со знаменитостями всех эпох, ум ее сверкал блеском не столько природным, сколько заемным» (Balabine. Р. 110). Дельфина еще до замужества декламировала в салоне госпожи де Шастене свои стихи.
603
В салоне герцогини де Розан, младшей дочери герцогини де Дюрас, русский очевидец находил «милую хозяйку, литераторов, ученых, депутатов, легитимистов, нынешних роялистов; смесь аристократии старой с новой; и наших петербургских дам» (Тургенев. С. 255). В 1820-х гг. юная Дельфина декламировала свои стихи и у герцогини де Розан, и у ее матери.
604
Леонтина де Ноай, вдова погибшего в 1812 г. при переходе через Березину виконта Альфреда де Ноая, принимала гостей в особняке на площади Бово в предместье Сент-Оноре; ее красота и ум пленили русского посла в Париже графа Поццо ди Борго, который в 1825 г. сватался к ней, но был отвергнут (см.: Мартен-Фюжье. С. 145).
605
Салон графини де Жирарден (урожд. де Вентимиль), жены графа Александра де Жирардена, отца Эмиля, Балабин называет «элегантным легитимистским салоном» (Balabine. Р. 110). Сестра графини де Жирарден была замужем за графом Филиппом-Полем де Сегюром, наполеоновским генералом, членом Французской академии и пэром Франции, автором книг «История Наполеона и Великой армии в 1812 году» (1824) и «История России и Петра Великого» (1829).
606
Внучка маркиза де Лафайета, в 1828 г. вышедшая за Шарля де Ремюза (см. примеч. 385 /В файле — примечание № 495 — прим. верст./).
607
См. примеч. 426 /В файле — примечание № 536 — прим. верст./. Салон графини Мерлен был одним из тех немногих, который Софи Гэ удостоила восторженного очерка в своих «Прославленных салонах» и о котором написала, что он делает честь как изящным искусствам, так и хорошему обществу (Gay. Р. 226).
608
Госпожа Дон, теща Тьера, принимала гостей зятя (см. примеч. 61 /В файле — примечание № 171 — прим. верст./). Поскольку Тьер после отставки своего кабинета в 1840 г. находился в оппозиции, его салон, естественно, притягивал к себе всех других разочарованных политиков. Чтобы соблюсти объективность, Дельфина намеренно упоминает не только жительниц легитимистского Сен-Жерменского предместья, но и салон Тьера, где, по оценке его друга и соратника Шарля де Ремюза, царил «буржуазный дух со всеми его притязаниями, эгоизмом и подозрительностью», дух «выскочек, не полностью лишенных вкуса», причем сам хозяин прекрасно это сознавал (см.: Rémusat. Р. 57). Впрочем, преимущество Дельфина явно отдает салонам аристократическим, а некоторые салоны, игравшие довольно важную роль в парижской светской и литературной жизни, например салон госпожи Ансело и ее мужа, тоже писателя, не упоминает вовсе. Правда, и госпожа Ансело в книге «Парижские салоны: угасшие очаги» (1858) о салоне Дельфины не рассказывает. Между тем госпожа Ансело также отстаивала способность салонов своего времени соперничать с салонами прошлого (см.: Marschall S. Les salons de la Restauration: un mythe, indice des mutations de la sociabilité au XIXe siècle. L’exemple de Virginie Ancelot // Repenser la Restauration. P., 2005. P. 321–346).
609
О княгине Ливен см. примеч. 63 /В файле — примечание № 173 — прим. верст./; княгиня Бельджойозо, итальянка, высланная из Милана за антиавстрийские выступления и с 1830 г. жившая в Париже, была известной меценаткой и устраивала в своем салоне в доме 23 по Анжуйской улице (в предместье Сент-Оноре) музыкальные вечера. Салон русской католички Софьи Петровны Свечиной, жившей в доме 71 (ныне 5) на улице Святого Доминика в Сен-Жерменском предместье, сыграл немалую роль во французском «религиозном возрождении» 1830-х гг.
610
Клубы, или «кружки» — сугубо мужские формы проведения досуга в местах, куда женщины доступа не имели. Для вступления в клуб, как правило, нужно было заручиться рекомендациями тех, кто в нем уже состоял, пройти процедуру голосования, заплатить вступительный взнос, а также платить некую сумму ежегодно. Член клуба мог за небольшую сумму получить там превосходный обед, к его услугам были ежедневные газеты, бильярд и карты (даже после закрытия официальных игорных домов), а в некоторых клубах читались лекции о самых разнообразных предметах. См. выше о парижском Жокей-клубе (примеч. 3 /В файле — примечание № 113 — прим. верст./) и о клубе «Союз» (примеч. 187 /В файле — примечание № 297 — прим. верст./).
611
Попугай из одноименной ироикомической поэмы Ж.-Б.-Л. Грессе (1734), ужаснувший целомудренных монахинь своей бранью.
612
Дельфина описывает старинную традицию расставлять стулья и кресла вокруг хозяйки дома; при этом в салоне господствовал жесткий порядок: хозяйка указывала гостям место, и, заняв его, они уже не имели права перемещаться по гостиной и самостоятельно выбирать себе собеседников. Эта традиция XVIII в. имела множество продолжательниц в эпоху Реставрации; именно так, например, принимала гостей упоминаемая выше госпожа де Монкальм. Напротив, у госпожи Рекамье мебель, была расставлена несколькими кружками; это были места для дам, а мужчины имели возможность прогуливаться по всей гостиной; в один большой круг кресла и стулья расставлялись только в дни литературных чтений или концертов.
613
Госпожа Кампан, камеристка Марии-Антуанетты, после Революции открыла в Сен-Жермене пансионат для знатных девиц.
614
Герцогиня де Сен-Лё (см. примеч. 39 /В файле — примечание № 149 — прим. верст./), воспитывавшаяся в пансионе госпожи Кампан, умерла 5 октября 1837 г. в Арененберге. 9 дней спустя Дельфина посвятила ей короткий очерк, в котором воспела достоинства этой блестящей женщины, «получившей от Небес прекраснейшие дары», и оплакала ее несчастливую судьбу: «Увы! корона все погубила! Умереть вдали от Франции после двадцатилетнего изгнания — жестокая участь» (1, 251–252).
615
Каникулы начинались в середине августа и продолжались до начала октября.
616
Любопытно, что автор этого юридического сочинения, кажется, внял антитабачным инвективам Дельфины; двадцать пять лет спустя, в 1869 г., под грифом «Французской ассоциации борьбы против злоупотребления никотином» он выпустил «Собрание законов и ордонансов, касающихся курильщиков на железной дороге».