и переглянулись.
Татьяна начала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где они едут. Вокруг уже был город. Все казалось незнакомым, но без сомнений это была Москва. Из окраин они быстро подбирались к центру по широкому проспекту.
— Как? Когда? — спрашивал Вадим, поглядывая то на телефон, то на дорогу.
— Дотла. Лишь подвал остался. Сегодня. Я только вернулась оттуда.
— Все живы?
— Да. Там почти никого и не было.
Наступила долгая пауза. Арина часто и коротко дышала, как будто ее лихорадило. Татьяна сидела с приоткрытым ртом, пытаясь уложить все в голове, но буря только расходилась.
— Хочешь, я приеду сегодня к вам? — спросил парень.
— Да, хочу, — опустошенно ответила Арина.
— Бате позвоним.
— Да, — вздохнула она. — Его мне сейчас очень не хватает.
Вадим закивал.
— Тогда сейчас Таню отвезу домой и приеду.
— Окей. Я ей тогда звонить не буду, — сказала женщина и бросила трубку.
Прозвучало несколько коротких гудков, и динамики резко переключились на музыку. Девушка все еще пребывала в шоке, но вспомнила про подвал.
— Отвези меня в «Дэнсхолл»! — воскликнула она в ужасе.
— Зачем? — раздраженно спросил Вадим. — Ты слышала, он сгорел.
— Там Рыжка!
— Что?
— Кот. В подвале.
Вадим посмотрел на нее озабоченно и прикусил губу. В глазах его металось сомнение. Татьяна смотрела на него решительно и с мольбою.
— Отвези меня, пожалуйста, в «Дэнсхолл», — настойчиво попросила она еще раз, напряженная и сгруппированная. — Он там, наверняка, жив.
Парень пожевал губу, цокнул и кивнул. Все время пути до ночного клуба Татьяна сидела камнем, сосредоточившимся на одной из тысяч пылинок на лобовом окне с краю, в нижнем углу. Информации, с одной стороны, было так мало, что девушка не знала, что и думать. С другой, этой информации было достаточно, чтобы многое понять и осознать. Она еще ничему не верила. В ее памяти «Дэнсхолл» светился неоновыми огнями, отражая стеклянными стенами огни ночных фонарей и вывесок. В нем все отдавало глянцем и драйвом. В нем громогласно шумела музыка и толпы людей отдыхали и веселились. Она не могла представить, как все это может измениться. А когда они приехали на место, Татьяна не смогла поверить и собственным глазам.
Перед ними в темноте ночи предстала угнетающая картина. Само здание снаружи казалось целым, только некоторые стекла полопались и разбросали осколки вокруг на площадку перед клубом. Весь фасад покрылся густой сажей и остатками пожарной пены. В воздухе летал серый пепел. Воняло и гарью, и углями, и сыростью, и неестественными химическими ароматами, перемешавшимися и не поддающимися распознаванию. Сзади здание казалось полностью разрушенным. Вся его половина развалилась. Стекла превратились в песок и сажу. Арматура торчала отовсюду. На земле валялись обломки стен, мебели, дверей и другого хлама, что когда-то являлось стильным украшением ночного клуба. Парковку перед служебным входом, от которого тоже мало что осталось, засыпали разбитые стекла и отлетевшая отделка. В центре обвала виднелась куча оборудования вперемешку с декорациями. Стальные вазы так и остались стоять по углам, хоть сами углы исчезли. Вазы тоже пострадали, оплавились и стали еще более кривыми, чем прежде.
— Жесть, — протянул Вадим, медленно идя вдоль здания и разглядывая его останки.
Татьяна в первую очередь побежала к подвалу. Дверь казалась с виду невредимой, окна — не тронутыми. Одно из них было открыто. Они всегда оставляли его для вентиляции. Девушка опустилась на колени на землю и прислушалась к нему. Тихо снизу доносилось мяуканье. Татьяна с облегчением выдохнула.
— Он там, — сказала она парню, когда тот подсел к ней на корточки.
Вадим тоже прислушался и удостоверился, что она не врет. Они подошли к двери, но она была заперта. Татьяна сразу начала осматриваться на разрушенное здание в поисках ключей, но не имело смысла искать в такой груде хлама и пепла маленький ключ от двери, даже если она знала, в каком месте клуба он находится. Ее начала охватывать паника. Она побежала вдоль здания по заднему двору, ища хоть что-нибудь, что могло бы навести ее на идею о том, как открыть дверь, или кого-нибудь, кто мог бы помочь. Парень рванулся за ней и схватил примерно у служебного входа.
— Стой! Только туда не ходи! — он указал на обломки. — Щас все откроем.
Держа ее крепко за плечи, парень посмотрел Татьяне в глаза, чтобы убедиться в ее адекватности. Девушка замотала головой.
— Я и не собиралась, — взволнованно ответила она и высвободилась из его цепких и сильных рук, которые до боли сжали ей плечи.
Вадим выдохнул и повел ее за локоть обратно к двери подвала, всучил телефон и попросил посветить ему фонариком, пока сам разглядывал замок.
— Шпилька есть? — спросил он, сразу посмотрев на макушку ее головы с круглым пучком волос.
Девушка сначала растерялась и завертела головой, но потом, вспомнив, что у нее длинные волосы, которые она всегда закалывала шпильками, достала из пучка одну штуку. Вадим попросил две. Пришлось ослабить пучок совсем. Он без спроса разогнул обе и вставил их по очереди в узкую замочную скважину, повозился немного, понажимал там что-то и замок, как по волшебству, щелкнул. Парень одарил девушку самодовольным взглядом.
— Отец твой был прав, — с улыбкой заметила Татьяна. — Ты бы стал отличным медвежатником.
Вадим засмеялся.
— Увлекался в детстве просто.
Он распахнул дверь. В подвале было темно. Вадим осветил его фонарем в телефоне. На звук открывания двери Рыжка выбежал из-за коробок и сразу кинулся к Татьяне. Вид у него был возбужденный. Кот сразу начал нежиться, облизывать губы и тереться о ногу девушки. Она подняла его на руки и крепко-крепко прижала к груди. От души сразу отлегло. Мягкая мохнатая мордочка уткнулась ей в грудную клетку. Она поглаживала его по голове и чуть-чуть качала, как ребенка, будто хотела убаюкать.
— Бедный Рыжка, испугался, — сюсюкалась Татьяна, поцеловав кота в лоб.
Вадим смотрел на это с умильной улыбкой.
— Спасибо большое, — сказала девушка, когда они вышли на улицу.
Пепел залетал в глаза и в рот. Неприятный запах проникал в нос и заставлял его морщиться. Ветер разносил частички пожара над городом. От него холодели пальцы и губы. Татьяна поежилась.
— Да не за что, — пожал плечами парень. — Поехали.
Он направился к машине, но она не сдвинулась с места.
— Спасибо, я сама доберусь