За четыре дня до отбытия в захолустье Пайпера пригласили в Пениталь – на этот раз сам императорский посол, уверивший, что никаких недоразумений не будет.
Повсюду ходили слухи, что имперская свадьба вот-вот расстроится, и Хект решил, что посол просто хочет расставить все точки над «и».
Так и оказалось.
– Свадьбу снова отложили, – сообщил посол. – Раны короля Джейма не заживают так быстро, как рассчитывали. Оказалось, что он, вопреки собственной уверенности, не готов к путешествию. Перед самым Кауреном недуг его подкосил.
– Пытается уклониться?
– Отнюдь. Он даже слишком рвется на эту свадьбу. Ее величество сообщит вам, как только вновь назначат дату, – сказал посланник и улыбнулся какой-то, видимо, одному ему известной шутке.
– Благодарю.
Хект вышел из Пениталя, удивляясь такому вниманию императрицы. Почему она так им заинтересовалась?
Посланец, когда Пайпер спросил его напрямую, лишь пожал плечами.
К переправе через реку Дешар подошло две тысячи и четыре сотни солдат – именно столько Бонифаций VII отрядил для похода в Коннек. Патриарх счел, что большее войско может спровоцировать коннектенцев, а меньшее – не справится с грядущим наступлением сверхъестественных сил. Главнокомандующего не сопровождал ни один принципат. Члены коллегии предпочли остаться в Броте, ведь следующие выборы будут решающими. Сражение развернется не на жизнь, а на смерть; значит, больше никаких компромиссов, никаких временных стариков, чтобы дать молодым возможность все спланировать. Хект надеялся, что с выборами придется подождать еще не один год. Хьюго Монгоз в роли патриарха его вполне устраивал, и он хотел, чтобы принципат Делари и Кловен Фебруарен с помощью своей Модели продлили ему жизнь.
– Приближается какой-то всадник, – объявил Клэй Седлако. – Думаю, из Вискесмента скачет.
Хект посмотрел туда, куда указывал Седлако, и увидел верхового в мундире браунскнехта.
– Правильно думаете.
Несмотря на нынешнюю дружбу императрицы Катрин и бротской церкви, антипатриарха Непримиримого все еще охранял небольшой отряд браунскнехтов.
Всадник подъехал ближе, но из-за маячивших впереди людей его было толком не разглядеть.
– Мне кажется, мы уже встречались, – проговорил Хект и отъехал от дороги, по которой неторопливо шагали к Дешару солдаты. Вместе с ним с обочины съехали Седлако, Смоленс, Консент и еще несколько человек.
– Это Альгрес Дриер, – объявил Консент. – Так он назвался, когда приезжал за Драго Прозеком.
Дриер подъехал к ним, двигаясь излишне осторожно.
– Главнокомандующий, я привез послания.
– Здравствуйте, капитан Дриер. Я думал, вы охраняете принцессу Элспет.
– Больше нет. То было в иной жизни – еще до того, как я позволил ей отправиться в поход против чудовища с перевала Ремейн. Где эта девица, посрамив имперских рыцарей, разделалась с тварью. Меня же сослали в деревню. Но теперь я оправдан: мне дозволено верной службой вернуть себе былое звание – то есть во главе отряда из шести душ защищать того, кого императрица вроде как защищать и не желает. Но такова уж имперская традиция.
– Понимаю. Давайте сюда ваши послания.
Дриер достал толстый кошель из светлой кожи.
– Несомненно, весьма многословные, – сказал капитан. – Суть же гораздо короче. Непримиримый заключил сделку с Бонифацием. На Непримиримом линия вискесментских патриархов прервется. Потому что он станет преемником Бонифация. И уже после его смерти у нас останется только один патриарх.
Подчиненные Хекта не поверили своим ушам. Члены Братства откровенно рассмеялись. Он прочитал письма и объявил:
– Господа, капитан говорит правду. Хоть и церковная тарабарщина – но именно это тут и написано.
– В коллегии все полопаются от злости, – предположил полковник Смоленс.
– Вероятно, – согласился Хект. – Скажите-ка, капитан, сколько Непримиримому лет?
– За пятьдесят перевалило. Планов громадье. Вот только он калека. Перенес в детстве полиомиелит. Удивительно, что он вообще столько протянул.
– Понятно. Значит, коллегия, вполне возможно, спорить и не будет. Если разум возобладает и наберется достаточно принципатов, желающих разобраться с лишними патриархами.
Хотя мало кто в коллегии был способен принимать совместно взвешенные решения. Хект в подобное и сам слабо верил. Престарелые принципаты вели себя как избалованные малые дети.
– А еще, в соответствии с этим соглашением, – добавил Дриер, – вы с Непримиримым теперь союзники. Так что можете воспользоваться мостами через Дешар. Непримиримый надеется, что вы разместите свой штаб в Вискесменте, пока будете очищать ближайшую часть Коннека. Для местной торговли тоже польза.
Интересно.
– Полковник Смоленс, вам представится возможность вернуться на место своего преступления, – объявил Пайпер. – Возьмите наши основные силы, езжайте на север и переправьтесь в Вискесмент. Тогда войска окажутся как раз там, где надо.
Мадук насупил брови, уже заранее зная, что сейчас скажет его начальник.
– А я останусь с тем отрядом, который переправляется сейчас. Отправимся на север по западному берегу. Мадук, ничего не желаю слышать. А где мой парнишка? Куда, так его разэдак, он все время девается?
– С ним Престен и Мешок. Он захотел посмотреть, откуда вылез тот гигантский червь.
Хект оглянулся на южные холмы. Следов прошлогодних событий не осталось и в помине.
– Если с ним что-нибудь случится, объясняться будете не со мной. Я просто скормлю вас Анне. А теперь что стряслось?
По дороге от реки скакал еще один всадник – скакал во всю прыть, стараясь лишь не раздавить никого из солдат. Те уже начали останавливаться, прослышав о новом плане для переправы.
Всадником оказался один из пушкарей Драго Прозека – артиллеристы первыми перебрались на тот берег.
– Господин главнокомандующий, там коннекские вельможи поговорить хотят. И с ними граф Реймон Гарит.
– Лиха беда начало, – проворчал Хект. – Капитан Дриер, не уезжайте, пока мы с вами не побеседуем толком. Сержант Бехтер, устройте капитана Дриера со всеми удобствами. Мадук, я про мальчишку не шутил. Вчера Анна прислала письмо, очень волнуется.
А еще написала, что принципату Делари и принципату Донето не удалось одолеть засевшее под Бротом чудовище. Они отправились в катакомбы, прихватив серебро, железо и пушки, но после ожесточенной схватки существо сбежало и с тех пор прячется и не выходит на поверхность, даже чтобы поупражняться в своих зверствах. По городу уже поползли слухи об ужасных несчастьях, произошедших с теми, кто жил под землей. Из катакомб начали вылезать бледные люди, до этого никогда не выходившие на поверхность, чтобы не видеть ненавистный солнечный свет. Принципаты боялись, что тварь оказалась гораздо более могущественным Орудием, чем они полагали. Под Бротом не прекращались розыски. К охоте подключились другие члены коллегии.
Делари по-прежнему обещал истребить чудище.
Однако теперь принципаты опасались, что имеют дело не с обычным монстром, а с владычицей целого сонма подобных тварей. Им удалось поймать и уничтожить около дюжины смертоносных созданий рангом пониже. И всех их вызвали к жизни злоба и ненависть, живущие в душах беженцев, которыми был наводнен город.
Значит, Орудия можно создать, если собрать в одном месте огромную толпу испуганных людей.
Отчего-то Хекта это не удивило.
– Не о мальчике надо волноваться, – проворчал Мадук. – Его-то, в отличие от некоторых, можно поймать, когда это нужно телохранителям.
– Да-да. Вашу песню я уже выучил наизусть. Господа, поехали – встретимся наконец с Реймоном Гаритом, этим светилой коннекского сопротивления.
Граф Реймон оказался ничем не примечательным и с виду вполне благоразумным мужчиной. Он просто хотел точно выяснить, что собираются делать в Коннеке силы патриарха.
– В таком случае, главнокомандующий, я могу даже предоставить вам своих людей. А именно тех, кто сбежал из своих владений из-за воцарившейся там Ночи. Надеюсь, вы обрушитесь на захватчиков с тем же пылом, с каким обрушились на нас в прошлом году.