– Но никто не собирается убивать Бога, – вмешалась Герис. – Нужно избавиться только от Орудий. От тех, кто отравляет людям жизнь.
– Люди сами отравляют себе жизнь, девочка моя, – сказал Фебруарен. – Орудия – это всего лишь убедительное оправдание.
– Кстати говоря, – вспомнил вдруг Хект, – не вы ли тут заставили кое-кого наложить на себя руки?
– Я? Зачем? И кто наложил на себя руки?
Пайпер рассказал.
– Любопытно. Может, у тебя появился еще один ангел-хранитель?
В это Хект не верил, как и в невиновность Фебруарена.
– Какое это имеет значение, если все они были причастны к работорговцам, похитившим тебя?
– Имеет… Не те – другие.
Неожиданно Хект заметил, впервые с самой встречи с Герис, какие сильные ее охватили чувства. Женщина буквально исходила ненавистью, словно паром.
– Другие? – Теперь в голосе Фебруарена прозвучало нечто похожее на искреннее удивление.
– Самоубийство совершили несколько человек, не имевшие отношения к работорговле.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Может, им просто жить надоело. Назови-ка мне хотя бы троих невиновных.
Хект промолчал.
– Ну или хотя бы назови другой мотив.
Пока Хект и Девятый Неизвестный мерились взглядами, принципат Делари встал, подошел к небольшому шкафчику у стены и достал из узкого ящика маленький, сложенный пополам листок зеленоватой бумаги. Листок этот он положил на стол перед Хектом.
– Это список твоего отца. Если можешь кого-то оправдать, оправдай.
Длинный список был написан мелким и неразборчивым почерком человека, страдавшего от мучительного недуга. Рядом с десятком имен стояли галочки. Хект знал лишь нескольких, в том числе и тех, чьи имена не были отмечены.
– Должен быть другой список.
Старик в коричневом плаще вытащил из рукава лист слегка потемневшей бумаги. Тем временем Герис схватила первый список – зеленый.
– О да! Вот эти двое. Мы служили у них в Шартеле. Минтан особенно жестоко обращался с матерью.
– Йосуф Минтан умер в прошлом году, – сказал Фебруарен. – Сгорел в своем доме. Умирал он медленно и перед смертью понял, почему страдает.
Хект почувствовал, что старик многого недоговаривает.
Сам он посмотрел на второй список. В нем были те имена, которые указал и Грейд Дрокер, – рядом с ними стояли галочки, – и еще два. Вообще неотмеченным там осталось лишь одно имя.
Герис взяла у него листок.
– Этот скрылся от нас, – пояснил Фебруарен, указывая на неотмеченное имя. – Ухитрился умереть или же вовремя сообразил, что ему грозит. Последний раз его видели на барже, поднимающейся по Ширну к Аль-Кварну, и он утверждал, что страдает от малярии.
– Тут кое-кого не хватает, – заявила Герис, она будто бы ожила и напоминала теперь мстительную гарпию.
– Я решил, что некоторых погибших объединяло некое знание, – сказал Хект.
– Значит, надо было оставить их в покое, пусть бы болтали об этом направо и налево? – хмыкнул Фебруарен.
– Этого я не говорил.
– Но подумал. Хоть и мельком. Врешь сам себе.
– Вы же не можете убивать всех, кто про меня знает.
– Арманда убивать нельзя, – вмешался Муньеро Делари.
– А почему, Муно? Он же шпион, мерзкий пронырливый шпион.
– Я знаю. И всегда знал. Когда он был у меня, я контролировал, что именно он передает в Альтен-Вайнберг.
– Анна и Титус Консент неприкосновенны, – сказал Хект.
Насчет Ферриса Ренфрау он не был столь уверен.
Герис что-то бормотала себе под нос, глядя на второй список.
– Дедушка, я повторяю, тут не хватает нескольких человек, – сказала она.
– Каких, солнышко?
Она назвала троих мужчин и одну женщину. Фебруарен расспросил ее, а потом сказал:
– Подходит только Хашейда. Все остальные – обычные рабовладельцы и обращались с вами точно так же, как и с другими рабами. А вот об этой женщине я уже слышал. Возможно, она помогла устроить тот набег. Ее представитель уже свое заплатил – еще до того, как я вышел на нее. Она ответит на несколько вопросов.
– Я бы сама с радостью занялась расспросами, – пробормотала Герис. – В пыточной камере, примерно этак годик.
– Вряд ли ты стала бы после этого счастливее.
– Принципат, а где вы были после возвращения из Коннека? – решил сменить тему Хект. – Все постоянно о вас спрашивают.
– Им знать не обязательно.
– Я им и не скажу. Но мне самому стало любопытно.
– Внизу сидел – занимался Моделью и ходил по катакомбам.
– И ни во что не вмешивались?
– Дважды являлся на голосование. И один раз выходил, чтобы провалить свою собственную кандидатуру на вторых выборах. С каждым днем в мире становится все хуже. У меня нет времени отираться с этими недоумками, которые не в состоянии понять, что им грозит.
– Пообщался бы с ними, глядишь, и открыл бы им глаза, – предложил Фебруарен.
– Нет уж, – фыркнул Делари. – Единственный среди них, кто жаждет не только власти и удовольствий, – это Бронт Донето. Только цели у него совершенно другие.
– Хьюго Монгоз произвел на меня сильное впечатление, – сказал Хект. – Хотя разговор наш вышел не таким долгим, как хотелось бы.
– Согласен, Бонифаций еще куда ни шло. Но он скоро нас покинет. И если ему и удается что-то сдвинуть с мертвой точки, то лишь потому, что остальные потакают старику.
– Сделайте так, чтобы он прожил подольше и успел побольше.
– Что?
– Вот он, – Хект указал на Фебруарена, – научился жить вечно. Сделайте вместе так, чтобы патриарх тоже подзадержался на этом свете.
– Хорошая идея. Но только в теории, – сказал Девятый Неизвестный. – По всей видимости, толку будет мало. Но я подумаю. Пайпер, не забудь про кольцо. Завтра же избавься от него. Это важно. Орудия скоро смекнут, в чем дело.
Хект кивнул и повернулся к Делари:
– А про Осу Стила вы всё знаете?
– Осу Стила? – нахмурился принципат.
– Про Арманда. Его настоящее имя – Оса Стил.
– Но откуда ты?.. Он шпион Ферриса Ренфрау, работает на империю, расстраивал планы церкви в Коннеке, пока ко мне не прибился.
– Осу подарили Феррису Ренфрау в Дринджере. Его создал эр-Рашаль аль-Дулкварнен, и лет ему почти столько же, сколько мне. Верен он в первую очередь Шельмецу, а не Ренфрау. И не своим любовникам. Думаю, эр-Рашаль намекнул Ренфрау, что Осу можно использовать в Коннеке. В том самом Коннеке, где аль-Дулкварнен и его дружки экспериментировали с древними богами. Они не учли, что епископ Серифс окончательно пойдет вразнос и браунскнехты скинут его со скалы.
– Тебе это точно известно? – спросил Делари.
– Про Осу Стила? Точно. А вот про интриги эр-Рашаля я лишь предполагаю.
– А сам-то ты теперь кому верен, Пайпер? – неожиданно спросил Фебруарен. – Тебя послали на запад на верную смерть. А поскольку умирать ты отказываешься, постоянно пытаются убить.
– Не знаю. Честно не знаю. Умом-то я понимаю, что Гордимер и аль-Дулкварнен меня предали и сами нажили себе врага. Но ша-луг меня не предавали. Отряд, которым я раньше командовал, был под Аль-Хазеном. И в Арн-Беду. Их самих предали. Из-за меня. Хотя они меня и не винят. Думаю, и остальные ша-луг не стали бы.
Хотя Хекта уже столько лет не было в Аль-Кварне, – наверное, мало кто там его еще помнил.
– Тот воин, по прозвищу Гора, – кивнул Фебруарен. – Который затесался среди праман под Арн-Беду. Нынче он в Люсидии – помогает каифу Каср-аль-Зеда. И собирает вокруг себя ша-луг, готовых пойти против Гордимера и эр-Рашаля. Но выходит у него не так хорошо, как он рассчитывал. Уже несколько раз на его жизнь покушались. Удача ему весьма пригодится.
– Завтра, – ни с того ни с сего объявил вдруг Делари.
Все удивленно уставились на принципата, но продолжения не последовало.
– Муно? Ты что-то хотел сказать, – строго заметил Фебруарен – так обычно взрослый отчитывает зазевавшегося юнца.
– А? Ой, да. Завтра. Герис, ты должна обучить Пайпера, как обращаться с Моделью.
– Но ему нужно к Бруглиони.