— Разве тебе не известно, — спросила она, — что к тому моменту, как ты осиротел, из Поттеров никого не осталось в живых?
— А до того? — с нажимом произнес Гарри. — Они что, не одобряли мою мать?
— Кто тебе этим голову морочит? — потребовала МакГонагол.
Гарри пожал плечами.
— Тетя Петуния рассказала, что мамины родители не желали знать моего отца, — ответил он, — вот я и подумал, что возможен и вариант наоборот.
— Вот как, — кивнула сама себе профессор МакГонагол. — Даже не знаю, я ведь никогда не была членом семьи Поттеров. Но вот что я тебе скажу: они были хорошими людьми, но больше, увы, ничем не примечательны, — внезапно отрезала она. — И на твоем месте, Поттер, я сосредоточилась бы не на прошлом, а на настоящем. Не хочу быть банальной, но Вы должны закончить школу и достойно сдать экзамены!
И Гарри покинул ее кабинет, изнемогая от стремления подлить признавалиум и ей тоже.
— Ты слишком много себе позволяешь! — возмутилась, услышав об этом, Гермиона. — В этом году в тебе проявляется прямо-таки слизеринская вседозволенность! И это тебя не украшает.
— По-твоему, признавалиум в кармане меня портит? — усмехнулся Гарри. Он очень хорошо понимал, что она имеет в виду. Однако ему уже не раз приходилось проникать, в том числе и помимо воли, в мир чужих переживаний, и, увы, он не представлял, как без этого обойтись. Учитывая, что он все же намеревался победить Волдеморта.
— А по мне, иметь возможность разузнать все, что тебе надо — это отлично, — возразил ей Рон.
Гарри сам не сумел бы лучше озвучить свои мысли по этому поводу. Думая об уроках, полученных в прошлом, и о Дамблдоре, юноша с горечью осознавал, что его, и даже мудрого директора неоднократно подводило отсутствие нужных знаний. Впрочем, информацию порой можно было получить, просто глядя на то, что происходит вокруг.
После обеда он задержался в Большом зале, поскольку Эрни Макмиллан собрался сообщить ему нечто конфиденциальное, и друзья, дабы не смущать старосту мальчиков, удалились в гриффиндорскую башню.
— Знаешь, — с самым серьезным видом произнес хуффульпуффец, когда Зал опустел, — о тебе стали говорить, будто бы ты сам на себя непохож. И в самом деле, когда ты вернулся, ну, оттуда, — Эрни тщательно подбирал слова, ему было неловко, но он преодолевал себя, — странным стал, как будто тебя что-то сильно расстроило. Ты уверен, что не попал под заклятье подвластья, пока находился возле Лорда? — и он вопросительно уставился на гриффиндорца.
«Хорошо еще, никто не знает про мамашу Драко», — подумал Гарри.
— Посмотрел бы я, какими бы вы стали странными, если бы полдня голодали, — заметил он и отвернулся к двери. Снаружи явно что-то происходило, из вестибюля доносился приглушенный шум, выкрики, похожие на заклятья.
Переглянувшись с Эрни, они поспешили туда. Но сам вестибюль был пуст; звуки борьбы исходили из бокового коридора, причем, судя по всему, кто-то из учителей успел вмешаться. Несколько десятков шагов — и Гарри с Эрни наткнулись на скопление народа. Судя по тому, что услышал Гарри, драка началась, когда ученики расходились после обеда.
В центре профессор Строут и Пэнси Паркинсон сооружали носилки; рука Пэнси была перевязана в области запястья.
— Пустяки, это ожог, — морщась, уверяла она профессора. — У мадам Помфри есть зелье, которое мигом вылечит меня.
Оказавшись в задних рядах толпы, Гарри сумел разглядеть предостаточно. Объектами заботы преподавательницы и старосты были три парня значительно младше его, примерно курса с четвертого. У одного до безобразия укоротились ноги, а лицо было исцарапано. Второй оброс слизнеподобными щупальцами и напоминал желе; судя по тому, чего стоило профессору Строут собрать его и свалить на носилки, он и в самом деле почти растекался. Третий, пусть и в волдырях, выглядел относительно нормально, но находился без сознания.
— Один из них — нечистокровный, — услышал Гарри. — Из-за этого все и началось.
Простившись с Эрни и обдумывая, как бы развеять опасения членов Д.А., особо чувствительных к его настроению, Гарри поспешил в башню «Гриффиндора». Первыми, кто поднялся ему навстречу, были Фред с Джорджем.
— Привет, Гарри, — сказал Джорд, пожимая ему руку. — Вот, хотим узнать о твоих подвигах, что называется, из первых рук.
Гарри поморщился. Он привык обсуждать это чуть ли не каждый день, но повторять одно и то же снова сейчас не очень хотелось. К тому же, он считал нужным сообщить о произошедшем только что инциденте Рону и Гермионе.
— Пэнси Паркинсон? — переспросил Джордж. — Где она?
— В больничном крыле, — Гарри это казалось очевидным.
— Ничего ей не сделается, — напористо произнес Фред, но Джордж, обогнув Гарри, уже направлялся к выходу. — Ты ей опять будешь мешать заниматься делом! — выкрикнул Фред брату вдогонку, а, когда тот все же выбрался из гостиной, в сердцах выругался: — Вот черт!
— Только не говори, что он всерьез из-за нее переживает! — набросилась на оставшегося из близнецов Джинни.
— А ты как будто сама не видишь, — огрызнулся Фред. — Подозреваю, она его опоила. Они, слизеринцы, мастера варить всякие зелья.
Гарри приложил палец к губам; он обратил внимание, что Ромилда Вейн с парой подружек с интересом наблюдают за их разговором. Заметив это, Джинни притихла; было видно, что мысль о Джордже и Паркинсон всерьез задевает ее. Гарри отлично понимал, что она чувствует, но не находил слов для утешения; он только надеялся, что Джордж, невзирая ни на что, сам сумеет о себе позаботиться.
— Значит, снова подрались, да? Говорят, в общежитии «Слизерина» была дуэль по той же причине, — сказала, пользуясь возможностью сменить тему, Гермиона.
— А что там случилось? — спросил Гарри. Возросшая подпольная активность слизеринцев не могла не беспокоить его.
— Откуда я знаю? Они ведь не особо распространяются о своих делах, — напомнила Гермиона. — Мне Падма Патил сказала.
Однако вскоре изменение в делах слизеринцев стало очевидным. Гарри, превозмогая нежелание наблюдать за ними, предполагал, что после его вылазки должно случиться что-то значительное, даже если Темный Лорд, по справедливому замечанию Гермионы, занят поисками нового подходящего убежища.
— Он отреагирует, но позднее, — предполагала она.
А на другой день Малфой получил почту раньше всех. Его филин, и без того слишком заметный, влетел в Большой зал задолго до появления других сов. Большинство учеников, в том числе и слизеринцы-семикурсники, только рассаживались.
— Надо же, смотри, как задергался! — толкнув Гарри в бок, указал Рон. — Читает… Да ты посмотри!