Читать интересную книгу Собрание стихотворений - Юрий Мандельштам

2. «Нина, если б долгие мученья…»

Нина, если б долгие мученья,Если бы думы долгие моглиНаших мыслей изменять теченье,Наши чувства исправлять вдали,

В эти дни медлительной отравы,В тишине бесплоднейших ночей,Ты бы даже в ореоле славы,Даже в свете солнечных лучей,

Не нашла бы счастья и покоя,Ты бы только думала о том,Как случилось и какой судьбою,В этом мире, вечном и пустом,

Что душа душой овладевает,Что душа душе повелевает,

Без любви, без цели, без причин?

Но души к душе дороги тайны,И тоски бесцельной и случайнойТы узнать не можешь. Я — один.

3. «Опять, опять в мое уединенье…»

Опять, опять в мое уединенье,В молчанье повседневности моей,В котором все упорней и трудней,Но все-таки живей мое служенье,

Опять, опять, уже который раз,Ворвешься ты, прельщая, обольщая,И тьму паденья моего смущаяСияньем, светом, озареньем глаз!

Пускай с живою плотью, с теплой кровью,Но призраком бесплотным и чужим…О, не смущай бесстрастием своимМеня, завороженного любовью!

4. «В долгих разговорах за вином…»

В долгих разговорах за вином,Все привычно: утро и усталость.Только странно мне, что ты осталасьВ этой тишине со мной вдвоем.

Только ты, и эта тишина…И в почти непьяной, горькой мукеЯ тебе до боли стиснул руки.Я — с тобой! И не хочу вина.

В легком сне хмельного бытияЯ худые руки сжал до боли…Ты дала мне руки против волиИ тебе совсем не нужен я.

5. «Бессонница. Проходит ночь…»

Бессонница. Проходит ночь.В ночном мерцаньи и свеченьи.Часы стучат, струится дождь,Напоминая о мученьи.

И опьяненный тишиной,Я тяжелею, вспоминаяЧасы бессонницы иной,Часы бессонницы без края.

Твоей я не узнал любви,Но мы с тобою расставались,Прощальные слова твоиС дождем и сумраком сливались.

И в одиночестве моемВсе о любви мое молчанье.Глаза твои — воспоминанье!О, расставанье под дождем,О, неизбежное прощанье!

Не избежать, не превозмочь…В ночном молчаньи и свеченьиВсе о любви мое мученье…Бессонница. Проходит ночь.

«Дружба, что ты? Без тебя ли тлена…»

Дружба, что ты? Без тебя ли тленаИзбегу, — и как не взволноватьПреклоненьем пьяного ВерленаСердце, опьяненное опять.

Дружба… Или так мельчает вера?Или мудрость горький твой конец?Право, заслужил ли револьвераТы, Рембо, божественный гонец!

«Бессонными ночами говорили…»

Бессонными ночами говорилиНе по душам, а о душе живой.А вот — забылось, поросло травой,Покрылось облаками вязкой пыли.

Во власти жизни темной и простойНи голоса, ни даже отголоска,Когда-то называлось — друг и тезка —То, что теперь зовется пустотой.

«От любви моей, самой ничтожной и самой презренной…»

От любви моей, самой ничтожной и самой презренной,От любви моей, самой высокой и чистой на свете,Рушатся башни и в пыль распадаются стены,Море отходят и в тучах меняется ветер.

От любви моей тают миры в пустоте беспредельной,Падают звезды и ночь надо мной вырастает.От любви моей, самой тревожной и самой бесцельной,Тают созвездья — но сердце твое не растает.

«Мой честный друг, уж так устроен свет…»

Мой честный друг, уж так устроен свет:Никто не избежит проклятий старых.Бессонной ночью думает поэтО лестных отзывах и гонорарах.

Бежит, внезапным страхом побежден,Прославленный герой с полей сражений.Вдова, вернувшись с мужних похорон,Проспит всю ночь без горьких сновидений.

И если только он избегнет кар,Судьбою приготовленных жестокой,Изменит Элоизе АбеларВ хмельном чаду с подругой черноокой.

Ни цельности, ни райской чистотыНикто до самой смерти не узнает.И только то, во что поверишь ты,Нетленным цветом тайно расцветает.

И вот любовь хранит свои права,И вот поэт подвержен вдохновенью,И плачет безутешная вдоваНаедине с забытой всеми тенью.

И если знаньем сердца ты живешьВ неверном мире, суетном и ложном,Мой друг, забудь бессмысленную ложьТомительной мечты о невозможном.

«Носитель тайного таланта…»

Носитель тайного таланта,Несложной музыке внимай,И скорбный облик коммерсантаБез возмущенья принимай.Дневные думы над счетами,Простой расчет, чужой совет,И покер вечером, с гостями —Так проживи пятнадцать лет.А к сорока расправь морщины.Вздохни бесцельней и грустнейИ сероватые сединыВкруг плеши причеши ровней.Тогда, в холодный тусклый вечер,Ты вспомнишь молодость свою,Тогда для невозможной встречиЗабудешь прибыль и семью.Но ветреная балерина,В которой свет тебе мелькнет,От пожилого господинаЗемных страстей и денег ждет.И, может быть, в тебе проснетсяВсе, что ты прятал столько лет,Когда и скорбь твоя вернется,И ясный безнадежный свет.

«Если счастье улыбнется…»

Если счастье улыбнется,Ослепит мои глаза,Если в сердце отзоветсяБлагодатная гроза…

А пока прощай без срока,Продолжай нелегкий путь,Не даю себе зарока,Не пошлю тебе упрека.Если хочешь — позабудь.

Только если грусть проснется,Вспомни этот краткий час:Может быть, тебя коснетсяТайный луч, пленивший нас.

Если грусть в тебе проснется,Если луч тебя коснется,Если счастье улыбнетсяТоржеством лучистых глаз.

«Пронзительность со мною распрощалась…»

Пронзительность со мною распрощалась.Еще вчера она была средь нас,В друзей, в стихи и в женщин воплощаласьИ пела за вином в полночный час.

Я с нею жил, как с нежною женою,Которою был нехотя любим.И вот она прощается со мною,И тает в пустоте прозрачный дым.

Что ж, уходи — ведь мы свободны оба:Нелюбящий не вправе обвинять.Я не просил о верности до гроба,Я все могу, я должен все принять.

Но буду я, один во всей вселенной,Над строчкою стихов иль за вином,В среде друзей, уже невдохновенной,Грустить, и ждать, и думать об одном.

Ты не совсем со мною распрощалась:Тебя здесь нет, но ты во мне навек —Пронзительность, бессмыслица, усталость,Последний луч, осенний мокрый снег.

«Как Пушкин, в снежном сугробе…»

Как Пушкин, в снежном сугробеСжимающий пистолет —В последней напрасной злобеНа столько бесцельных лет…

Как Лермонтов на дуэли,Не отвернув лица…Как Гоголь в своей постели,Измучившись до конца…

Как Тютчев, в поздней печали,С насмешливой простотой…На позабытом вокзале,В беспамятстве, как Толстой…

Не стоит думать об этом —Может быть, пронесет!Или ничто не спасетТого, кто рожден поэтом!

«На темном моем небосклоне…»