«Мы с тобою — в трагическом мире…»
Мы с тобою — в трагическом мире,В том, который Шекспиром воспет…— Нет, уж лучше молчи о Шекспире.Ни Полоний, ни лэди Макбет,
Даже Яго, приспешник презренный,Даже гений предательства, Брут,Не дошли до пределов измены,До бесчестья последних минут.
Их, по крайности, мучила совесть,По ночам не давала им спать.Их печальную, мрачную повестьОсеняла порой благодать.
Перед смертью им ангелы пелиО свободе, любви, чистоте,О надежде, о белой метели,О далекой заветной мечте.
А теперь — не любовь, не свобода,Не раскаянье сердца, не честь…Только рабская подлость народаИ трусливых сановников лесть.
Как легко пережить униженье:Лишь бы нас не коснулась беда.О, безумной Офелии пенье,О, живая речная вода!
«Уже зима осталась позади…»
Уже зима осталась позади.Прозрачней стала высь.Уже совсем весенние дождиНа землю пролились.
Когда же небо легкой синевойНад городом дохнет,И ветер прошлогоднею листвойК моим ногам прильнет,
И солнца нежный и живящий лучМеня коснется вдруг —Мне все равно, что злобный враг могучИ что бессилен друг,
Что в мире торжествует суета,Жестокость и позор,Что вкруг меня знакомые местаНе узнает мой взор.
«Круженье ветра, прах и тленье…»
Круженье ветра, прах и тленье,Как говорит Экклезиаст…Еще надежду на спасеньеХранит в душе энтузиаст.
Еще доверчивый, наивный,Покорный раб своей судьбыНадеется, что вдруг призывныйРаздастся в небе звук трубы.
Напрасно! Над земным болотомСкользят безрадостно года,И ждет за каждым поворотомРазлука, ненависть, беда.
А ветер кружится и стонетНад прахом жизни без концаИ в грубой вечности хоронитОкоченевшие сердца.
«Не за шеломом русская земля…»
Не за шеломом русская земля…Не на чужом, татарском, вьюжном поле…Российские разорены поля!О русской недруг думает неволе!
О, может быть, впервые все равноКакая власть сейчас Россией правит:Народ, и власть, и войско заодно.Русь вечную изгнанник скорбный славит.
Не безразличен ли враждебный стяг —Со свастикою, что с орлом имперским,Но лишь бы снова разъяренный врагБыл посрамлен своим стремленьем дерзким.
О, лишь бы снова! А потом — как знать?Безрадостно суровое скитанье…Но и в печали можно прославлятьРодной страны победное сиянье.
«О чем ты плачешь, сердце? Гибнет слава…»
О чем ты плачешь, сердце? Гибнет слава,Любовь уходит, исчезает вдруг…На этот миг ты не имеешь права,На этот вздох, на этот чистый звук.
И разве ты не знаешь — год от годуНам суждено все более черстветь,Забыть навек надежду и свободу,Не ждать, не радоваться, не жалеть.
А если ты не хочешь… Что же, можно!Но только знай тогда, что все вокругВраждебно станет, призрачно и ложно,И каждый час — источник новых мук.
И лишь мечта — о чем ты плачешь, скрипка? —И лишь тоска, которой меры нет,Уводит нас за грани жизни зыбкойТуда, где радость, тишина и свет.
СТИХИ О НАДЕЖДЕ
1. «Лети, моя надежда…»
Лети, моя надежда,В далекие края.Как юноша-невежда,Тебе поверил я.
Поверил я, что все же,Хотя бы в кратком сне,Мое блаженство тожеВздыхает обо мне —
Мечтательно и хрупко,В томительном плену…Лети ж, моя голубка,В безвестную страну.
2. «Летит за стаей стая…»
Летит за стаей стая.Ты, может быть, средь них!Тоскует, улетая,Уже бесцельный стих.
Лети, моя тревога,Пронзительность моя!Трудна твоя дорогаВ забытые края.
Но мне еще труднееТебя в себе хранитьИ все же, не жалея,На волю отпустить.
3. «Июльским сновиденьем…»
Июльским сновиденьем —Его на свете нет —Далеким откровеньемБлеснул мне этот свет.
И я поверил в прочностьРомантики земной,В неверность, и неточность,Как в радость и покой.
Счастливейшею страстьюЯ смел назвать ее.Лети ж, мое несчастье,Безумие мое!
4. «А мне осталось много…»
А мне осталось многоПустых и светлых дней.Трудна твоя дорога,Но мне еще трудней.
И боль воспоминаний —Как ветер дальних стран,Как память о Монблане,Как пение цыган.
От нежного угараВ бессонницу очнусь…Лети ж, моя гитара,Моя живая грусть!
5. «И вот уходит лето…»
И вот уходит лето —Все дальше и верней.Лети, моя комета,Звезда души моей!
Лети, как птичья стая,Как вечный хор светил!Тебя преображая,Я мир преобразил.
Лети за грани мира,К истокам бытия —Надежда, верность, лира,Поэзия моя!
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ
ИЗМЕНА
Перед взглядом, мутным от истомы,Кругом радужным блестит слеза.На лице девичьем, незнакомом —— Злые, оживленные глаза.
Верно знал и Данте, как тревожноПрерывать мистическую нить…Как теперь смешно и невозможноВерность Беатриче сохранить!
И на что мне радостная тайнаИ связующее нас кольцо,Если улыбнется мне случайноКукольное, бледное лицо.
«На белой бумаге пятно…»
На белой бумаге пятно.Засохли, сгустились чернила.Чернит сокровенная силаСлепящее полотно.
Въедается мерно и люто,Как ржой покрывает струну.Недаром чернильницей ЛютерПустил в сатану.
Все глубже и все неустаннейЧернильный налет,И огненным кратером жжетПятно в разъяренном сознаньи.
К НИНЕ
«Durant ces longues nuits
d'ou le sommes est banni.»
Baudelaire
1. «Скажи мне, Нина, этой летней ночью…»
Скажи мне, Нина, этой летней ночью,Когда почти несносен лунный чад,И фонари вдоль темного бульвараСвечами одинокими горят,
Ты смотришь ли сейчас на те же звезды,И снится ли тебе такой же сонО вечности, глубокой и холодной,Где верностью неверный поглощен?
В такие ли стихи сейчас прольетсяТвоя любовь? Твоей любви я враг!В беспамятстве, в отчаяньи внезапном,Он также ль гулок, твой бесцельный шаг?
Скажи: влюбленным так легко назваться,А разреши потом свою печаль!Прервется сон — как эхо перельетсяЗемная близь в полуночную даль.
2. «Нина, если б долгие мученья…»
Нина, если б долгие мученья,Если бы думы долгие моглиНаших мыслей изменять теченье,Наши чувства исправлять вдали,
В эти дни медлительной отравы,В тишине бесплоднейших ночей,Ты бы даже в ореоле славы,Даже в свете солнечных лучей,
Не нашла бы счастья и покоя,Ты бы только думала о том,Как случилось и какой судьбою,В этом мире, вечном и пустом,
Что душа душой овладевает,Что душа душе повелевает,
Без любви, без цели, без причин?
Но души к душе дороги тайны,И тоски бесцельной и случайнойТы узнать не можешь. Я — один.
3. «Опять, опять в мое уединенье…»