девочек, из-за кованых прутьев которого за ним украдкой подглядывала стайка хихикающих двенадцатилеток. Никто из них ни разу с ним не говорил. Никто из них даже не знал, как его зовут. Но он был их героем, предметом первых наивных девчоночьих мечтаний и тайных вздохов. Кто-то из старшеклассниц рассказал, что его мама была благородной дамой. По большой любви она вышла замуж за простого рабочего, лишившись наследства. Вскоре её муж начал пить, а потом и поднимать руку на жену и маленького сына. Через несколько лет она умерла. Говорили, муж забил её до смерти, а потом по пьяни спалил дом и себя заодно. Худой, вечно расписанный отцовскими синяками мальчик в пожаре не пострадал, но остался сиротой. Какое-то время мыкался по улицам, сбегал из приютов, а потом поступил в медицинскую академию и пристроился в учебное общежитие. Его прозвали Зеркальным мальчиком: болтали, будто сердце его бьётся не слева, как у всех, а справа.
В этот день солнце светило совсем по-летнему, было даже жарко. Стайка девочек в форменных платьицах вновь сбилась в кучку за прутьями школьного забора — как по часам, в обеденный перерыв. Именно в это время Зеркальный мальчик возвращался из академии в своё общежитие. Конечно, о существовании кружка своих тайных поклонниц он даже не подозревал.
Скади Грин, девочка не по годам строгая и аккуратная, сидела поодаль с толстым томиком «Истории развития военной авиации в Досмане». Она то и дело бросала быстрые взгляды поверх потёртого библиотечного корешка на секретничающих одноклассниц. Нет, конечно, её не волнуют такие глупости! Цеппелины гораздо увлекательней. Цеппелины — это её мечта. Жаль только, что цеппелины нельзя пригласить к себе на день рождения с ночёвкой. И поболтать с ними о красивом, совсем уже взрослом мальчике тоже не получится.
Одноклассниц пригласить можно, но они всё равно не придут. Ни разу не приходили. Для них Скади слишком скучная. Слишком послушная.
«Ну что ты, как старая матрона, Скади?»
«Зачем тебе столько книг? Это так странно… Моя мама говорит, что девушка не должна быть слишком умной. Она должна быть красивой и воспитанной, иначе никто не захочет взять её в жёны!»
«Лучше бы ты новое платье у отца попросила. Какое-нибудь… с кружевом!»
— Скади! — нежный голосок Марго выдернул девочку из задумчивости, — Скади-и! Она опять где-то летает! На своих цеппелинах, наверное! — подружки захихикали.
Скади не заметила, когда они успели столпиться вокруг неё.
— Хочешь к нам? Будем дружить, — красивая Марго с неизменной алой лентой в тёмных локонах протянула девочке ладошку, как делали взрослые, когда о чём-то договаривались.
Скади вскочила со скамейки, толстая книжка бухнулась к её ногам, взметнув облачко пыли. Краснея за свою излишнюю поспешность, неловкость и слишком очевидную радость от предложения одноклассниц, она крепко пожала протянутую руку.
— Вот только… — замялась Марго.
— Что?
— Ты должна выдержать испытание! Все проходят испытание, чтобы заслужить членство в нашем клубе.
— И что я должна сделать? — нехорошее предчувствие шевельнулось в душе девочки, но идти на попятную было совсем стыдно — она только что скрепила договор рукопожатием.
— Проверь, правда ли сердце Зеркального мальчика бьётся справа!
Внутри Скади всё похолодело. Мало того, что ей знатно достанется и от директрисы, и от отца, попадись она за пределами школьной территории, так ещё и никакой отваги не хватит, чтобы заговорить с Зеркальным мальчиком! Ведь стоило ей увидеть его даже издалека, как дыхание перехватывало, а коленки становились ватными.
— Давай, Скади, — подбодрили её девочки, — дело чести!
И она пошла. Пунцовая, косноязыкая от удушающего волнения. Она и сама не понимала, что лепетала, путаясь под ногами Зеркального мальчика. Она опять уронила свой тяжёлый томик про цеппелины и замолчала. Лицо горело так сильно, что жгло глаза. Предмет всеобщих восторгов бросил взгляд на притаившихся за забором девочек и обо всём догадался. Он расстегнул куртку, поймал ладонь Скади и прижал к своей груди. Сердце и правда стучало справа, а девочку затапливали жгучий стыд пополам с восторгом.
— Как тебя зовут? — спросил Зеркальный мальчик, протягивая ей поднятую книгу.
— Скади Грин, — девочка уставилась на обложку, не в силах поднять глаза на собеседника.
Она потом очень жалела о том, что упустила возможность рассмотреть его вблизи.
— Тебе нравятся цеппелины, Скади Грин?
Она лишь кивнула.
— Ты не такая, как они, — он бросил взгляд на её одноклассниц, — и это хорошо. Запомни, Скади Грин: посредственность всегда в большинстве. Не теряй себя, подстраиваясь под чьё-то мнение. Отстаивай свою правду и не играй по чужим правилам, обещаешь? А я запомню тебя, Скади Грин, как девочку, которая любит цеппелины. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся не потому, что тебя заставили играть в чьи-то глупые игры, — он усмехнулся и пошёл дальше, а она молча провожала его взглядом из-под длинных ресниц, прижимая к груди «Историю развития военной авиации в Досмане».
На следующий день взрывом самодельной бомбы убило императора, но юного царевича спасли и тайно увезли в безопасное место до того времени, как он достигнет возраста престолонаследия. Началась война. И маленькая девочка никогда больше не видела Зеркального мальчика. Но их единственную встречу запомнила на всю жизнь, пусть даже не знала его имени, пусть уже давно не помнила его лица.
***
— Отступаем! — крик Винтерсблада утонул в грохоте сражения. — Все назад! Возвращаемся!
Воздушная пехота, которую семь транспортных цеппелинов десантировали за линией фронта, прямо в расположение врага, вырезала весь гарнизон Бресии. На помощь уже погибшему гарнизону спешило подкрепление, замыкая солдат Распада в кольцо, и цеппелины должны были успеть забрать своих пехотинцев.
Это была рискованная и сложная операция: Распад начал отступать, удача в бою перешла на сторону Бресии, и положение требовало отчаянных мер. Лучших пилотов пересадили на транспортники, которыми можно было управлять в одиночку.
«Давай, Медина, не подведи!» — Винтерсблад отыскивал глазами транспортник своего полка. Со всех сторон раздавались выстрелы и взрывы, под ногами дымился перемешанный с кровью снег, всполохи пламени отражались в глазах лежащих на земле мертвецов.
«Да штепсель в ваш дроссель, собаки вы недорезанные!» — на перехват транспортникам летел вражеский дредноут. Один из цеппелинов примет огонь на себя и даст шанс уйти остальным. Его пехоту заберут оставшиеся