Бип!
От раздавшегося автомобильного гудка я подпрыгиваю. И музыка в наушниках не спасает. Обернувшись, утыкаюсь взглядом в здоровенный капот и, задрав голову, через лобовое стекло вижу Севера.
— Напугал, — пытаюсь возмутиться я, отчаянно жестикулируя. — Что за детский сад?
Поравнявшись со мной, автомобиль замедляет ход.
— У меня тот же вопрос. — Голос Севера полон иронии. — Что за детский сад ты вчера устроила? Специально ждала, когда я выйду, чтобы накинуться на своего экс-сожителя?
Мои щеки заливает густой румянец. Я и без того вчера весь вечер думала о том, что, накинувшись на Родиона с поцелуем, поступила глупо и по-детски. Понятия не имею, что на меня нашло. Север мне абсолютно неинтересен и недостоин того, чтобы тратить на него хоть малейшие усилия.
— Много чести, — фыркаю я, ускоряя шаг.
— Завтракала?
— Нет, — буркаю я, не подумав.
— Поехали. Кофе хочу. Дома машина сломалась.
— Соседку пригласи.
Север громко смеется.
— Так это за соседку месть была? Ревнуешь, что ли, малая?
— Я собиралась тебя прирезать, — огрызаюсь я. — Ты всерьез полагаешь, что я могу тебя ревновать?
— От ненависти до любви… — Он подмигивает.
Я стискиваю зубы. Когда Север прибывает в таком игривом настроении, противостоять ему сложно. То и дело тянет улыбнуться.
— Я выставила тебя из квартиры, будучи пьяной в стельку. У крокодила больше шансов мне понравится.
— Твой крокодильчик, кстати, вчера не поздоровавшись, мимо пробежал, — замечает он с усмешкой. — Никакого уважения к старшим. Так что, составишь мне компанию? Покажу, где делают лучший кофе.
— Только потому что я голодная, — предупреждаю я и, проклиная себя за слабохарактерность, забираюсь к нему в машину. До ближайшей кофейни со сносными ценами еще примерно полкилометра, а в желудке уже урчит.
— Мне не важно, какие отговорки ты для себя придумываешь. — Север протягивает упаковку жевательной резинки. — Будешь? Предлагаю из вежливости.
— Нет, спасибо, — бормочу я, отвлекаясь на звук входящего сообщения.
Пришло СМС от папиного адвоката.
«Линда, вы где сейчас находитесь?»
— Как называется кофейня? — Я вопросительно смотрю на Севера.
— Кофеин. Будем там минуты через три.
«Кофеин, — печатаю я. — Вы скоро подъедете?
«Минут через двадцать. Вы одна?»
«Одна».
Прикусив губу, я смотрю в окно. Надеюсь, я не зря соврала. Признаться, что поехала пить кофе с Севером не хватило духа.
— Надеюсь, это не твой мямля бывший собирается к нам присоединиться? — Север шутливо морщится. — Хотя вряд ли. Кишка тонка.
— Отставь Родиона в покое.
— Мне до него по-прежнему нет никакого дела. Как и тебе, кстати. Вдруг я бы решил ему морду набить, чтобы больше не совался.
Я раздраженно кривлюсь.
— Тебе-то это зачем?
— Из принципа.
Мне хочется спросить, что это за принцип такой, но вместо этого я углубляюсь в телефон. Слишком много общения с тем, кто не должен был приближаться ко мне и на пушечный выстрел.
Кофейня оказывается двухэтажным лофтом, забитым людьми, по виду напоминающих айтишников — половина из них сидят с ноутбуками.
Спустя пару минут после заказа нам приносят две большие кружки ароматного капучино и два пышных круассан с сыром. После такого сохранять кислую мину не получается, и я даже позволяю себе пошутить на тему того, что Север превращается в хипстера. Он говорит, что понятия не имеет, кто это такие и мне приходится провести ему небольшую лекцию по современным субкультурам.
Кофе, к слову, оказывается отменным, и стоит вдвое дешевле, чем в любом модном заведении из моей прошлой жизни. Парадокс.
— Другое дело. — Север окидывает меня задумчивым взглядом. — Улыбка тебе идет.
Ответить мне не удается, так как приходит очередное лаконичное СМС от Дениса.
«У входа».
— Я скоро вернусь. — Резко вскочив, я нащупываю висящую на стуле сумку и быстро семеню к выходу.
В дверях наклоняюсь, чтобы завязать шнурки на кедах и слышу над собой голос Севера:
— Выйду с тобой, перекурю.
Ругаюсь себе под нос. И что теперь делать? Запретить ему курить я не могу. Идиотка. Не нужно было врать о том, что нахожусь одна. Можно было перенести встречу… Или попросить Севера меня высадить.
Ладно. Буду надеяться, что Денис просто передаст какие-то бумаги от папы и сразу же уедет.
Расправив плечи, я выхожу из дверей первой. Север выходит следом. Прямо у входа стоит грязно-серый крузер. Я знаю марку, потому что когда-то давно у папы был такой же.
Машина наглухо тонирована, поэтому я наобум дергаю ручку с пассажирской стороны.
— Денис…
Слова испаряются, когда вместо невыразительного лица папиного юриста я встречаю знакомый пытливый взгляд.
— Ну здравствуй, моя хорошая. — Папа, прищурившись, смотрит поверх моего плеча. — Вижу, опять меня не слушаешь. Просил же, чтобы была одна.
26
Если бы в эту секунду на моих глазах упал метеорит — такого эффекта бы не было. Папа здесь. И не в тюремной робе, а в привычной одежде — брюках и серой тенниске. Его поседевшие волосы, как и раньше, зачесаны назад. Я растерянно моргаю, не зная, заплакать или засмеяться. Хотя делать нужно конечно второе. Папа на свободе. Это же самое настоящее счастье!
— Что ты… А почему… Почему ты мне ничего не сказал? — От неожиданности и шока все я даже забываю о том, в чьей компании меня застали. — Я думала, что это Денис приехал.
— Так надо было. — Повернувшись, папа что-то говорит незнакомому мужчине за рулем, и опустив ногу на металлическую подножку, выходит из машины.
— Ну дай, что ли, обниму?
Захлебнувшись эмоциями, я стискиваю его шею. Такие нежности в нашей семье не приняты, но повод сегодня особенный. Самый близкий мне человек вернулся домой. И неважно, что дома в привычном смысле у нас уже нет. Дом — это там, где семья, а с остальным мы обязательно разберемся.
— Я очень соскучилась, пап, — шепчу я, зажмурившись. — Ты даже не представляешь, как.
— Об этом потом поговорим. — Похлопав меня по лопатке, он отстраняется. — Ну здравствуй, Север. Сигаретой угостишь?
Затаив дыхание от ощущения приближающейся катастрофы, я медленно оборачиваюсь. Хуже компании для сегодняшнего завтрака придумать сложно. Север ненавидит папу, а папа презирает Севера за тот, что тот со мной сделал. Если бы я знала… Если был хотя бы единственный намек на то, что папу могли освободить, я никуда не выходила. Просто бы терпеливо ждала его звонка.
— Ты же вроде бросил? — Север неспешно подносит сигарету ко рту и глубоко затягивается. По его лицу и не скажешь, что появление папы его шокировало. Оно похоже на застывшую маску.
— Так ведь день какой? — Сощурившись, папа смотрит в небо. — Дай одну, чего ты. Поболтаю со старым другом.
— Это с кем?
— Ну как же? С тобой конечно. — За миролюбивым тоном папы мне чудится ирония. — Не один пуд соли ведь вместе съели.
— Соли не помню, а вот говна благодаря тебе я нажрался. — Север сплевывает себе под ноги.
Я кусаю щеку изнутри. После всего, что от сделал, он даже не пытается наладить диалог.
— Держи. — Он все же протягивает пачку.
Папа неторопливо вытягивает из нее сигарету, вставляет ее в уголок рта и вежливо осведомляется:
— Прикуришь?
Вместо этого Север протягивает ему зажигалку. Я вижу, что папе это не нравится, но он терпеливо сносит это и прикуривает сам.
— Ну расскажи, как тут у вас, на воле? Слышал, ты неплохо освоился по возвращению. Караоке бар, мотели, база отдыха своя. Это немалые деньги.
Север смеривает его ледяным взглядом.
— Ты мои деньги решил посчитать?
— Да нет, конечно. Просто радуюсь за тебя. И кстати, спасибо, что за дочкой присмотрел. Хотя после того, что ты с ней сделал, тебя можно было где-нибудь на пустыре прикопать. Ты не думай, что я забыл. Я ведь тоже почти ростовский.