Глава 17
Никогда не думала, что буду так радоваться свободе. А ведь провела в относительном заточении не так много времени. Теперь я в полной мере понимала что чувствуют заключенные, выходя на свободу. Полное безраздельное нескончаемое счастье.
Когда серый мерседес Берга выехал за ворота, с груди упал камень.
И хоть я до конца не верила, что превращусь в узницу замка Иф, но все равно переживала. Только мысли не допускала о плохом. Своеобразная защитная реакция. Если не думать о неприятностях, они будут обходить меня стороной.
— Зачем вам ребенок от покойника? — задала вопрос, не особо надеясь на ответ. — Только не говорите что вы записали матрицу с сознания умершего и надеетесь ее куда-то там внедрить. В клона, например, — на большее у меня воображение не работало.
Мы с Бергом были одни. Все остальные бандиты остались в резиденции. Я не спрашивала почему он так поступил, наоборот, радовалась. Надеялась сбежать как только удастся такая возможность.
— Да ты фантазерка, Марина, — Андрей повернул голову в мою сторону, не забывая следить за дорогой. — Все гораздо проще и приземленнее. Дело в деньгах, — пояснил причину.
— Всего-то, — фыркнула я.
А сама подумала, что разве они стоят того, чтобы оказаться в тюрьме из-за похищения и еще десятка составов преступлений, о которых я заявлю, как только попаду туда, куда нужно. В приемную Генерального Прокурора.
Не оставляла надежду отомстить своим обидчикам.
— В очень больших деньгах.
Я скептически скривилась. Какие же люди алчные. Андрей в том числе. Вечно им не хватает денег для полного счастья. И вроде бы не голодные. И не бедные. И крыша над головой есть. Но надо больше. Больше. Бандиты, одним словом. А у них все упирается в дензнаки. Ничего святого. Одни баксы в глазах.
— В миллиарде, — произнес Андрей, ожидая ответную реакцию.
Она незамедлительно последовала.
— Рублей? — спросила пораженно. На большее мне не хватило воздуха.
О таких деньгах я слышала только с экрана телевизора и не могла представить как они выглядят мирно пасущимися в естественной среде. В смысле, лежат на столе.
Я видела десять тысяч. Знала как шуршат сто тысяч. Могла вообразить миллион рублей. Но на тысячу миллионов моей фантазии катастрофически не хватало. Она просто буксовала, отказываясь выдавать образ.
— Долларов, Марина. Долларов, — пояснение Берга окончательно меня добило.
Сидела в кресле и молчала, будучи придавленной пыльным мешком обстоятельств.
До меня медленно доходил весь ужас ситуации, в которой оказалась по чистой случайности. Миллиард долларов это такие деньги… такие деньги… которые доступны лишь двум тысячам самых богатых людей мира. Двум тысячам из более семи с половиной миллиардов живущих на Земле. Жалкой кучке. Могучей кучке, держащей большую часть всех богатств мира.
— В золотых слитках, — прозвучал контрольный выстрел со стороны Андрея.
— И-и-и? — у меня не находилось слов, чтобы сказать что-то более членораздельное. Я буквально онемела.
Вот это я вляпалась. По самые уши. И не в розовое масло. А субстанцию непонятного цвета.
— И эти деньги достанутся законному наследнику умершего, — «обрадовал» меня Андрей.
— Это полный … трындец, — я все же нашла в себе силы высказаться по поводу услышанного. — Без комментариев.
Молния и та нанесла бы меньший урон, ударь она прямо в темечко, нежели информация, сообщенная Бергом.
— Не то слово. Теперь ты понимаешь насколько важен твой ребенок.
Которого не будет, хотела прокричать я.
И если я раньше не говорила об этом вслух, только лишь из желания посмеяться над перекошенными лицами моих похитителей, когда узнают правду. Теперь же все менялось.
Мне следовало молчать. И не потому, что молчание — золото. А из-за того, что меня убьют, когда узнают, что ничего не получилось. Как свидетеля, знающего слишком много.
Я не забеременела. И уже не забеременею. Я была уверена, что со мной такого не могло случиться.
Целый год жила с мужчиной, не предохранялась, и ничего не произошло. И от какого-то там безумно богатого покойника не могла забеременеть. Никак. Это точно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да и не живут сперматозоиды долго. Дохнут, как мухи. Особенно на свету. От жары. Сухого воздуха. И всего остального. Они нежные создания. Ранимые.
Это вам не коронавирус, который и в огне не горит, и в воде не тонет. Сперматозоидам нужна подходящая среда, комфортные условия. А не жамканый презерватив и полная антисанитария. Я вспомнила как все происходило в кабинете доктора. Который не лаборатория, однозначно.
Оставшуюся часть дороги мы не разговаривали. Я тупо смотрела в окно и не видела что за ним происходит. Ни проплывающих мимо красот. Ни очарования вечера. Ровным счетом ни-че-го.
К моменту приезда в ресторан с пафосным названием «Артемида» я уже была ничему не рада.
Стоило машине остановиться перед входом, как моя дверь открылась.
— Ну, что, принцесса, приехала? — в дверь заглянул улыбающийся Гога. — Выходи.
В другое время я бы разозлилась на Андрея, все же он не пренебрег мерами безопасности. Но после всего о чем узнала, мне было совсем не до эмоций.
Из машины вылезла молча, но по-королевски, не обращая внимания ни на кого. В частности, на протянутую руку.
Кажется, Гога обиделся.
Это его проблемы. Он принес мне больше вреда. Ответочка прилетела.
Глава 18
— Ну как тебе заведение? — спросил Берг, смотря с любопытством. Анализировал мое состояние. Оценивал последствия произнесенного признания. Просчитывал дальнейшее поведение.
— Хорошо, — ответила, думая совершенно о другом.
В голове до сих пор слышался звук золотых монет, падающих с чистого неба и собирающихся в огромную кучу.
— Что будешь заказывать? — передо мной положили меню, в котором фигурировали только названия блюд. Без указания цен.
Я о таком трюке слышала.
Мол, чем дороже ресторан, тем все в нем таинственнее. Названия. Набор ингредиентов. Цены.
— На твой выбор, — перед глазами все еще мельтешили доллары, как у Скруджа Макдака в известном мультфильме.
Только он о них мечтал, а мне они чудились, как самый жуткий кошмар, который мог воплотиться в жизнь.
— Марина, ты почему-то притихла. Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Андрей, отрываясь от изучения меню.
— Да. Все хорошо, — произнесла односложно.
Вокруг ходили люди, сновали официанты. В отдалении сидели приспешники Берга. Охраняли. Псы подзаборные. Следили, разве что не лаяли.
Но до них мне не было дела. Внутри шла страшная борьба. Я отказывалась верить в очевидное. Стать заложницей положения не понравится никому. Вот и я не желала мириться со своей участью.
— Ты будешь лосось или тухлую курицу? — спросил у меня мужчина.
— На твой выбор, — улыбнулась одними губами, одновременно уйдя в собственные мысли.
— Тухлой курицы не завезли, но есть сморщенный тюфяк. Может быть его?
— Можно и его. Как скажешь, — мой стеклянный взгляд, наверняка, говорил о многом. Только я свой взгляд не видела. А вот Андрей видел.
— Марина, ты меня, вообще, слышишь? — чуть повысил голос.
Меня должно было насторожить подобное поведение.
Я слишком увлеклась собой. Пропустила движение со стороны Берга. Его руку накрыла мою. Сжала пальцы. Еще не больно, но уже на грани неприятных ощущений.
— Ты что-то спросил? — уточнила невинным тоном. — Простите. Я задумалась, — тут же перешла на «вы». Темнеющий взгляд Андрея лучше всего подсказал манеру поведения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С хищником нужно только по шерсти.
— Меня интересует, что именно столь сильно тебя поразило. Обычно девушки ведут себя несколько иначе, когда посещают ресторан, — тщательно скрытое разочарование сквозило в его словах.