Островитяне обрадовались нашему неожиданному любопытству и дружно прокричали: – Мы – посланные на …
– Ничего не понимаю, – сказал Суер, – давайте подойдём к острову с зюйда.
«Лавра» привели к другому берегу, и старпом снова проревел в трубу:
– Кто вы?
– Мы – посланные на …, – дружно ответствовали островитяне.
– Приходится констатировать, – пожал плечами Суер, – что это действительно люди, посланные на …
– А за что вас послали? – крикнул старпом.
– А по разным причинам, – дружелюбно поясняли островитяне, – а больше без причин.
– Ну и что вы теперь делаете?
– А ничего особенного. Стоим на этом каменном …ю посреди океана. Иногда хлебопашествуем. Бортничаем. Выращиваем сахарную свёклу.
– Но позвольте, – развивал беседу сэр Суер-Выер, – признаться, меня самого не раз посылали на … Но что-то я не вижу среди вас, так сказать, себя. Я тут, на корабле, а вы – на острове.
– О, что вы, капитан, – ответствовали посланцы, – где-то между нами, конечно, имеетесь не только вы, но и вся ваша команда.
– Эй, ребята, – крикнул кто-то из посланцев, – нет ли среди нас Суера-Выера или кого-нибудь из команды этого фрегата?
К нашему изумлению, островитяне слегка пораздвинулись и к берегу протиснулись семь или восемь Суеров-Выеров в капитанских фуражках.
За Суерами продирались лоцманы Кацманы, а за ними пятнадцать штук меня.
Наши двойники замахали нам пилотками, восклицая:
– Да-да, это мы… А мы – это вы, посланные на … Вас посылают, а мы тут отдуваемся, сахарную свёклу выращиваем.
За Суером, за лоцманом, за мною стала продираться к берегу пожалуй что вся наша команда.
– Наши приехали, наши, – радостно гомонили они. – Хоть поглядеть на братьев.
Были тут, конечно, и многочисленные Хреновы, и многократные Семёновы, но особенно много оказалось боцманов Чугайло. Он измерялся сотнями.
Это неожиданно понравилось капитану.
– Позовите боцмана, – приказал он.
Чугайло явился на палубу в каких-то полупортах, в одной подтяжке, крайне раздражённый тем, что его разбудили.
– В чём дело, кэп? – ревел он. – Чья вахта? Поспать не дадут! В чём дело?
– А дело в том, господин Чугайло, что я хотел бы послать вас на …
И тут Суер не долго думая взял да и послал.
И что же вы думаете?
Среди островитян немедленно объявился новенький боцман в полупортах и подтяжке.
А старый Чугайло, хоть и посланный, остался стоять на борту. Тут все наперебой стали посылать боцмана на …, и на острове становилось всё больше и больше боцманов.
Чугайло терпел-терпел, да вдруг взял да и всех нас послал на …, и мы тут же очутились на берегу, хотя и оставались на борту.
Тут на нас разобиделись островитяне.
– И так места нет, – бубнили они, – а вы друг друга всё посылаете и посылаете. А ведь вы не одни на свете. Вся планета, а в особенности Московская область, то и дело посылает кого-нибудь на … Если уж вы так хотите, то пошлите нам кого-нибудь из чиновных сановников или руководителей банкионерных обществ.
Ну, мы не стали чиниться и дружно послали пару сановников и с десяток руководителей другого ранга.
Островитяне охотно потеснились, и наши посланцы дружно выстроились в их рядах.
Надо сказать, что они тут же стали демократичны, жали другим посланным руки и всячески братались.
– С посланными нам всё ясно, – сказал капитан, – но интересует ещё и судьба пославших. Неужели для них особый остров?
– Что вы, что вы, капитан. Пославшие тоже тут, среди нас. Ведь любой посланный тут же пославшего посылает. Так что у нас большое равенство. Настоящая демократия, сэр!
– Ах, – сказал Суер, – надо отплывать, но всё-таки напоследок я очень хочу послать на … такого-то товарища, вроде господина … Разрешите, братцы!
Мы дружно разрешили, и капитан послал.
Я крепился-крепился, а потом последовал примеру нашего великого капитана, взял да и послал одного там на … Послал, но тут же пожалел, такой уж у меня характер. Но отозвать посланного обратно, как вы сами понимаете, было уже невозможно.
Глава ХL. Остров Лёши Мезинова
– …и прочая суета, – сказал Суер, погружая уголь своего тела в топку вместительного кресла.
Тулумбасы гудели…
Они гудели всю ночь, и под утро Суер выкинул шлак своего тела из сытого чрева топки вместительного кресла и сказал:
– Не чувствую морального права. Не чувствую!
– Да ладно, бросьте, кэп, – заныл Кацман. – Мало ли островов, на которых мы не побывали? Плюнем и на этот.
– Проплыть мимо острова Лёши Мезинова – это кощунство, – шептал капитан. – Старпом! Сушите шлюпки!
– Всё высушено, сэр, – безмолвно ответствовал Пахомыч. – Не надо ли чего обрасопить?
– Не надо, – отвечал капитан. – Лёша сам обрасопит, кого захочет.
Остров Лёши Мезинова формою своей напоминал двуспальную кровать с пододеяльником. Но это сбоку, а сверху – станцию Кучино.
На берегу топтались два человека, которые и били в тулумбасы. Один из них, кроме тулумбасов, держал на груди атлетическую штангу. Это и был сам Лёша Мезинов. Рядом с ним в майорском мундире махал тулумбасом его брат Бес.
На остров мы поплыли вдвоём с капитаном.
– Я Лёшу боюсь, – сказал лоцман.
– Весьма они строгие, – соглашался старпом.
Но Лёша не был никаким строгим. Он бросил штангу в океан, крепко обнял нас с капитаном и только шепнул мне на ухо:
– Бесу много не наливай.
И я много не налил, но Бес скоро пал на песок и заснул богатырским майорским сном в отставке.
Суер же Выер между тем с Лёшею смотрели друг на друга, узнавая и не узнавая.
– Суер! Ты ли? – толкал его Лёша в грудь кулаком.
– Да, Мёша, это я, – шептал капитан, вспоминая старую кличку островитянина.
– А помнишь каннибала по имени Ганнибал?
– Как забыть, Мёша, – отвечал капитан, – он мне ведь яйца чуть не отгрыз, и если б я не растворился тогда в лазури…
– А ты здорово растворился в лазури, – говорил Лёша. – Это редко кто умеет – в лазури растворяться.
– Но и вы мне здорово помогли раствориться, – смеялся Суер. – Жалко, что тебя нету в нашем новом плаваньи.
– Да ничего, вы с Дяем доплывёте до конца, – говорил Лёша, вспоминая мою старейшую кличку. – Конечно, я не знал, что вы попадёте на остров голых женщин, а то бы поплыл вместе с вами.
– Ради тебя мы снова готовы вернуться! – уверял Суер. – Правда, Дяй?
– Сэр, – отвечал я, – конечно, вернёмся. Возможно, Лёша растолкует нам смысл младенца по имени Ю.
– Этот смысл вам откроется, – успокаивал Лёша, – а ради меня на остров голых женщин возвращаться не стоит, я всё-таки не боцман Чугайло. Давайте лучше сядем на берегу и вспомним былое.
И мы сели и стали вспоминать.
Мы вспоминали о том нашем первом плаваньи, в которое мы когда-то пустились втроём: Лёша, Суер и я.
С нами были тогда ещё эфиоп Яшка, главный махало-опахальщик, Дик Зелёная Кофта и Билл Рваный Жиллет. На фрегате «Корапь» мы открыли остров каннибалов да и один завалященький островок с кладом. Вспомнился и текст записки, запечатанной во флаконе Мумма:
Каменище найдите.Сто раз поверните.Под камнем сим черпайАсьгнации, Чепай.
Надо отметить, что автор записки имел в виду не героя гражданской войны В.И. Чапаева, а английского кладоискателя Тчепая.
– А помните Аллевопээгу? – спросил Лёша.
– Песнь джунглей свела меня тогда с ума, – невольно вздрогнул капитан.
– Я и сейчас дрожу, – признался Лёша. – Давайте же подрожим вместе и споём эту заунывную песнь. Ностальгически.
И мы запели песнь в честь Аллевопээги – вечного странника.
ООуэ, балява!Звери выходят из нор.Вечному страннику слава,Вечносидящим позор.
ООуэ, рассоха!Росомаха приносит жуть.До последней миазмы вздохаРуку отдам ножу.
ООуэ, синега!Встаёт над горами страх!Век тебе, о Аллевопээга!Бегать на тощих ногах.
ООуэ, как мудры!Дети законов тьмы.Люди приходят утром.Ночью приходим мы.
Так мы пели и дрожали, как вдруг с океана донёсся пронзительный клич.
– Что это? – вздрогнул Суер.
– Не знаю, – шептал я.
Вихляющий каноэ приближался к острову. Одинокая фигура правила парус.
– Неужели? – сказал Лёша. – Неужели она с вами?
Да, это была мадам Френкель.
– Идиоты, – обругала она нас с капитаном, – поплыли к Лёше, а меня не взяли. Пришлось раскутываться самой.
– Мадам! – кричал и плакал Лёша Мезинов. – Как вы странны!
– А помнишь, как мы плавали вместе? – всхлипывала мадам. – Я за всё плаванье ни разу не раскуталась, а вот эти волки, – кивнула она на нас с капитаном, – совсем обо мне забыли. Кутаюсь так, что мачты дрожат, а эти – ноль внимания.
– Мадам! – приглашал Лёша. – Закутайтесь в одеяло и ложитесь вот здесь рядышком на песок.
– Нечего ей здесь особо кутаться, – строго сказал Суер. – Ты уж, Лёша, прости, но мы должны продолжить плаванье. Ты сам решил остаться на этом острове, и мы завели новый фрегат. В шлюпку! А то мы здесь растаем от ностальгии.