взирая.
Пронзила боль, присесть клоня,
Я содрогнулся, задыхаясь, —
Она не видела меня,
В пространство мягко улыбаясь.
Одноразовый герой
Он в детстве кошку с ветки снял,
Залез на самую вершину.
Внизу весь двор в сердцах орал:
«Не повреди случайно спину!»
Был участковый и врачи,
Примчались быстро журналисты.
Ему твердили: «Не молчи!
Зачем подался в альпинисты?
Забрался по стволу легко?
Спас неразумного котёнка?
Не страшно лазить высоко?
Кровь на локтях – нужна зелёнка!»
Краснел герой и прятал взор,
Довольный налетевшей славой.
У школы произвёл фурор —
Его встречали всей оравой.
Он стал примером малышам,
О нём судачили девчата,
Стучали по худым плечам
Хвалебно старшие ребята.
Жизнь пролетела словно миг.
Клубком безликим слиплись годы.
Сейчас орёл – седой старик,
Проевший прежние доходы.
В сухом остатке – храбрый шаг
И благодарность в стенгазете.
Былой кумир – в душе смельчак,
Готов сплясать на парапете.
Икебана былых симпатий
Жизнь в ипотеке
Мне дали блестящую жизнь в ипотеку.
Я должен проценты платить каждый день
Душевно, сердечно, не в кассе по чеку,
Отбросив хандру и природную лень.
Мой ангел кредитный следит неотступно,
Чтоб приумножались благие дела:
«Досталось тебе, что другим недоступно,
Тогда, будь любезен, работай сполна».
Активно, мучительно, непринуждённо
Порой разгораются искры добра.
При первой возможности их восхищённо
Дарю тем, кто жаждет заботы, тепла.
Но знаю, когда-нибудь силы иссякнут,
Вернуть не смогу я долги небесам.
Дождём мелким низкие тучи размякнут.
Уйду разбираться с просрочкою сам.
Дом на окраине
Дом на окраине столицы,
На берегу спокойной речки.
В лесу поют вольготно птицы,
Камин на месте русской печки.
От центра час езды, не боле,
И пропадает суетливость.
На берегу другом, на поле,
В тумане царствует сонливость.
Дом жмётся к елям сиротливо —
Телёнок несмышлёный к мамке.
Трубу вздымает горделиво,
Как смотровую башню в замке.
В безветрии безмолвье правит,
Придя из самых недр склепа.
След лайнера ножом вскрывает
Живот беременного неба.
Тревога
Тревога в душе поселилась туманно,
Противной занозой засела в груди,
Всплыла из глубин подсознанья нежданно,
Как будто курс снова меняют вожди.
Томлюсь в нетерпенье, вокруг озираюсь, —
Возможно, опасное что-то проспал.
Подвоха большого всерьёз опасаюсь,
Надеюсь, фортуна подаст мне сигнал.
По городу, сонный, слоняюсь безвольно.
В потоке машины за мною следят,
Лучами ласкают в ночи сердобольно,
Клаксонами вслед с пониманьем гудят.
У окна
Если осенью в ночи тоскливо,
Я гляжу в продрогшее окно.
Город сверху противоречиво
Смотрится, как мокрое панно.
Празднично дома блестят в рекламе,
В переулках брошенных темно.
Ощущенье: на экране-раме
Крутится беззвучное кино.
Фонари подсвечивают лужи,
Ветер тучи рвёт на лоскуты —
Панорама предрассветной стужи,
Встреченной случайно наготы.
Помечтав в высотном «кинозале»,
Возвращаюсь в пледе досыпать,
Словно карандаш в сухом пенале,
Залезаю в тёплую кровать.
Трубы
Постучись в моё окно,
Мы пойдём гулять по крышам
И услышим заодно —
Трубы, как живые, дышат.
Не хрипят и не храпят.
Вторя завываньям ветра,
Глухо, жалобно гудят,
Под зонтами пряча недра.
Тянутся настырно ввысь,
К облакам и самолётам,
В устремленье вознестись,
Вопреки сухим расчётам.
Им мерещится – они,
Подрастая ежедневно,
Как-нибудь без болтовни
Оторвутся непременно,
Ровным клином полетят
В сизом небе на закате.
И коттеджи загрустят —
Без привычных мачт фрегаты.
На мёртвой остановке
Смотрю в окно: напротив разобрали
Трамвайные блестящие пути.
Брусчатку вскоре снимут, и едва ли
Вагоны будут вновь людей везти.
Со вздохом умирает старый город,
Под снос идут привычные дома.
Машины недовольно кранам вторят,
Мешает реконструкция весьма.
В моей душе отцветшее пирует,
Опять бузит проказница весна.
Сознание в прошедшее дрейфует,
В страну, где были счастливы сполна.
Хватаю куртку, кепку и перчатки,
Не в силах сердца барабан унять.
Бегу через дорогу без оглядки,
На мёртвой остановке тебя ждать.
Кувшинки
Кувшинки раздобыл я для тебя —
Река довольно сильно обмелела.
Вода текла прозрачная, рябя,
Её светило летнее прогрело.
Волшебно пахли жёлтые цветки,
А стебли извивались горделиво.
Так в сумерках, стесненью вопреки,
Ты предо мной змеишься прихотливо.
Новогодняя метель
Год завершается бесснежно,
Готовы зеленеть кусты.
Хочу просыпаться я нежно
На город снегом с высоты.
Укрыть деревья и газоны,
Дать елям праздничный наряд.
Пусть станут белыми вазоны,
Гирлянды в серебре горят.
Украшу площади любовно,
Припорошу в садах траву
На радость людям, в полночь ровно,
Метель чудесно оборву.
Гаджет