ХантерСосед: Да, потому что у тебя горячий развратный рот, созданный специально для этого, не так ли?
Я: Да, мне нравилось доставлять ему удовольствие.
ХантерСосед: Готов поспорить, что так и было. Ты, наверное, давилась этим членом, пока смотрела на него, не так ли, милая Айви? Шлепни свой клитор, а затем погрузи внутрь два пальца. Сделай это сейчас и скажи, что ты чувствуешь.
Я колеблюсь, волнуясь о том, что это может быть больно, и немного опасаюсь его просьбы.
ХантерСосед: Не заставляй меня просить дважды. Шлепни этот маленький клитор и засунь внутрь два пальца. Я хочу, чтобы ты кончила со мной. Я такой твердый для тебя, Айви, такой чертовски твердый.
Сильнее прикусив губу, я делаю так, как он говорит. Отведя руку, я опускаю ее одним быстрым движением. Я слышу звук и чувствую, как острое ощущение пронзает клитор и словно электрический ток проходит сквозь меня.
ХантерСосед: Расслабься и кончи для меня, Айви. Блять. Я кончаю на тебя. Представь, как я кончаю на твои сиськи.
Я погружаю в себя два пальца и чувствую, что уже на грани оргазма, но никак не могу переступить грань. Просто не могу. Что-то меня не отпускает, и я знаю, что это не только моя фобия.
Проклятье! Не в силах кончить, я рычу в отчаянии. Вытащив пальцы, я снова шлепаю себя, желая испытать оргазм, и представляю, как Хантер кончает на меня. Снова погрузив два пальца внутрь, я работаю большим пальцем над клитором, отчаянно желая испытать оргазм, моя спина выгибается, когда кое-что происходит. Все мое тело загорается, когда я читаю пришедшее сообщение.
Доктор Сейдж: Я так сильно хочу тебя, детка. Я глажу себя, думая о твоей красивой, вкусной киске. Ты думаешь обо мне?
И просто так, это происходит. Словно извергающийся вулкан, я взрываюсь. Мой первый оргазм захлестывает меня, все мое тело покрывается мурашками и воспламеняется. На лбу выступают капельки пота, и я смотрю на сообщение от Оуэна. Он написал мне, и это толкнуло меня за край. Я нуждалась в нем. Вот чего мне не хватало!
Я кричу, мой позвоночник едва не переламывается пополам. Я роняю телефон, выкрикивая имя Оуэна. В этот момент телефон звонит, и на экране я вижу его имя.
— Оуэн? — спрашиваю я, затаив дыхание.
— Блядь, Айви. Я кончаю. Ты нужна мне. Где ты? Мне нужно увидеть тебя.
Он стонет так же, как когда выпускал свою сперму в мое горло.
— Я дома. Мой адрес…
— Я знаю, где ты живешь. База данных сотрудников. Оставь окно в спальне незапертым и включи свет. Я хочу залезть в твое окно, как вор в ночи, и трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь свое имя.
— Оуэн, я… я…
Я задыхаюсь, отголоски моего оргазма ударяют по мне.
— Не отказывай мне в том, что принадлежит мне. Оставь окно незапертым и сними всю одежду. Я хочу тебя.
Я сглатываю, мое желание с ревом возвращается к жизни.
— Да, сэр, — отвечаю я по рабочей привычке.
— Ах, моя хорошая девочка.
— Быстрее, Оуэн, — хнычу я, услышав именно то, чего так долго ждала.
Глава 10
Оуэн
Айви кончила для меня. Сразу как пришло мое сообщение, она получила оргазм. Я наблюдал за ней в окно, когда она следовала указаниям Хантера, но он не мог дать Айви то, что ей было нужно, потому что это был не я. Как только отправил ей сообщение со своего телефона, она кончила. Айви нуждается во мне. Она хочет меня, а ревнивый зверь внутри меня все еще не приручен. Я — Хантер, а он — я, но Айви этого не знает.
После всего того, что мы разделили, ревность переполнила мои вены из-за того, что она так разговаривает с Хантером. Знаю, что я придурок, потому что не сказал ей правды, но Айви еще не готова к этому. Сначала я должен проникнуть в нее и убедиться, что она готова ко всему, что сопутствует возможности быть с таким мужчиной, как я. Я буду не просто иметь Айви, я буду, черт возьми, претендовать, обладать и владеть ею как своей. Она будет моей до мозга костей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я жду пятнадцать долгих мучительных минут в своей машине возле ее дома, прежде чем войти к ней, смотря на Айви, лежащую на кровати, голую и удовлетворенную. С руками, закинутыми за голову. Она потрясающе красива, и я жажду попасть в ее дом и в ее тело. Не только физически, но эмоционально и ментально. Она сводит меня с ума в моей одержимости ею. Блядь.
Как только проходит пятнадцатиминутная отметка, выхожу из своей «Ауди» и подхожу прямо к окну. Оказываюсь достаточно близко, и Айви замечая меня, садится, темные волосы каскадом ниспадают вокруг тела. Ее глаза одновременно полны желания и невинности, и я понимаю, что прямо сейчас сбылась моя фантазия.
Я открываю окно и медленно забираюсь внутрь. Айви сидит неподвижно, принимая меня, пока я возвышаюсь над ней.
— Я одета так, как ты хотел? — спрашивает она, краснея, и стыдливо смотрит на свое тело, не осознавая, что делает, но это заставляет меня зарычать.
— Ты чертовски идеальна и прекрасна. Не смотри на свое тело со стыдом. Оно было создано для того, чтобы ему поклонялись, а не стыдились.
Она поднимает на меня свой взгляд.
— Я ненавижу его. Оно заставляет меня чувствовать себя бессильной.
Я забираюсь на кровать, чтобы служить ее телу. Взяв ее ногу за лодыжку, целую ее.
— У тебя гимнофобия. Откуда это взялось, Айви? Кто-то сказал, что твоя нагота постыдна? — спрашиваю я, целуя и покусывая ее икры, каждый раз заставляя Айви вздрагивать.
— Да, — отвечает она, напрягается, когда я целую прямо в прекрасную киску. — Оуэн! — вскрикивает она и, вцепившись руками в мои волосы, пытается оттолкнуть.
Она уязвима, потому что находится в своем доме, в привычном окружении. Сегодня в офисе она была более открыта своему обнаженному телу и своему удовольствию, потому что находилась в моем пространстве и могла притворяться кем-то другим, кем-то сильным и бесстрашным. Но она также помешала мне заставить ее кончить, с чем я категорически не согласен. Но я слишком уважаю ее, чтобы заставлять выходить за свои пределы. Я должен помочь, научить и направить.
— Кто сказал тебе стыдиться своего тела? — спрашиваю я, поочередно целуя напряженные соски.
— Моя мать. Она всегда говорила, что наши тела созданы для греха, и нам должно быть стыдно за них.
Ах, вот оно.
— Зачем она это делала? Ложись, Айви, — говорю я, помогая, и ее глаза широко раскрываются.
— Мой отец много изменял, и мама говорила, что он не может сопротивляться грехам плоти. Она заставила меня поверить, что мое тело может погубить людей.
— Нет. Твой отец был трусом, потому что не ушел, если был несчастлив с твоей матерью, — говорю я ей и, схватив рукой ее подбородок, заставляю посмотреть на себя. — Ты близка с ним?
Айви качает головой, и на ее глаза наворачиваются слезы.
— Он умер много лет назад, но родители развелись, и он ушел к своей любовнице.
Я целую ее в щеку. Как можно добровольно уйти из ее жизни? Айви мудра, необыкновенно заботлива, умна, остроумна и уникальна. Я многому научился, наблюдая и слушая ее со стороны в течение долгого времени, изучая, ее.
— Вы близки с матерью?
Ее глаза становятся темными и самыми грустными на свете.
— Нет, — резко отвечает она, и взглядом скользит к окну.
— Айви, поговори со мной. Я хочу знать. Я хочу быть рядом с тобой, — прошу я, возвращая ее внимание ко мне.
— Она была ужасной. Брила мне голову и заставляла носить многослойную одежду даже в самый разгар лета. Меня часто дразнили за это, и иногда у меня даже случался тепловой удар.
Я шиплю, моя рука, лежащая на кровати, инстинктивно сжимает простыню, и я торопливо касаюсь бедра Айви, желая почувствовать ее. Мне нужно успокоиться.