После захода солнца мы по-прежнему лавировали под малыми парусами, чтобы удержать свое место в продолжение ночи и не пройти мимо какого-либо острова. В 6 часов утра
9 октября при свежем пассате и ясной погоде мы спустились на румб WtS, а через час увидели с салинга на NtO низменные острова и тотчас начали лавировать к ним, но сильным течением нас так увлекало к W, что все усилия выиграть сколько-нибудь против ветра и течения оставались почти без всякого успеха. В полдень по наблюдениям нашли широту места 11°30′32″ с., долготу по хронометрам 165°26′ в. Один приметный по высокому холму островок, образующий западную часть группы, находился на О от нас в 1½ милях, и мы ясно видели протягивающуюся от него к северо-востоку и юго-востоку цепь островов, которая терялась за горизонтом. Казалось, что по мере приближения к островам противное течение усиливалось все более, потому что, лавируя с утра до 2 часов пополудни, мы едва выиграли приметное пространство. Это обстоятельство воспрепятствовало сделать подробное описание; мы должны были довольствоваться определением одной западной части группы, которая, кажется, имеет значительное протяжение к востоку и, вероятно, как и все коралловые острова, кругообразной фигуры с лагуной в середине.
Я назвал эти острова по имени нашего почтенного доктора Эшшольца [Бикини]. Западная их оконечность, по нашим наблюдениям, лежит в широте 11°40′11″с., долготе по хронометру 165°22′25″в. Остается упомянуть, что ни одна из этих трех групп, по моему мнению, не имеет ни малейшего сходства с островами Пескадорес. Предполагая, что изданное капитаном Валлисом описание их верно и безошибочно, я имею основание думать, что случай наградил вверенную мне экспедицию и этими тремя открытиями, но утверждать не осмеливаюсь и предоставляю решение тем, которые по этой части сведущи более меня.
11 октября мы продолжали плавание от островов Эшшольца к W, намереваясь прийти к островам Браунсренж [Эниветок], чтобы проверить их широту и долготу. В 11 часов утра, находясь по счислению, выведенному из сегодняшнего полуденного наблюдения, в широте 11°2Г39"с., долготе 163°25′в., мы с салинга увидели эти острова несколько правее от нашего курса в 20 милях. Подойдя после полудня к южной части их на очень близкое расстояние, мы вдруг потеряли ветер, а течение стало прижимать нас к рифам; это воспрепятствовало исследовать надлежащим образом всю группу, и мы успели только определить хорошими наблюдениями южную ее оконечность, широта которой оказалась 11°20′55″с., долгота 162°31′30″в. Браунсренж составлен, как и прочие виденные нами группы, из цепи низменных, покрытых густым лесом островов, соединенных между собой коралловыми рифами и составляющих кругообразную фигуру с лагуной внутри.
Ночь мы расположились провести близ его южной оконечности, намереваясь с наступлением дня продолжать исследование, но с рассветом 12 октября оказалось, что течение унесло шлюп к W на такое расстояние, что с высоты мачт едва можно было ее видеть. Это обстоятельство принудило меня расстаться с Браунсренж раньше, чем мне хотелось, и мы направились к Марианским островам, где я намеревался запастись некоторым количеством свежей пищи.
19 октября в 8 часов утра, при курсе WtS, несколько правее его мы увидели с салинга в 25 милях о. Сайпан, а через час открылся северо-восточный берег Гуахама [Гуама], к которому мы и направили курс. В 10½ часов восточная оконечность Сайпана находилась на N от нас и долгота ее по хронометрам (исправленная по прибытии на о. Гуахам) оказалась 145°22′ в.
Обогнув северный мыс Гуахама, мы шли вдоль берега к городу Аганья, обыкновенному местопребыванию губернатора Марианских островов. Вблизи города нам навстречу вышла шлюпка под испанским флагом, посланная губернатором, от имени которого сержант поздравил нас с прибытием и предложил услуги по вводу шлюпа в гавань. Не имея нужды здесь долго оставаться и зная, как много затруднений и неудобств встречается при входе больших судов в гавань Калдеру и как неудобно и даже опасно стояние на якоре перед городом из-за кораллового грунта и открытого места, я отказался от сделанного мне предложения и счел за лучшее держаться под парусами вблизи города, пока будем запасаться свежими съестными припасами.
20-го числа я с некоторыми офицерами съехал на берег и был принят губернатором, штабс-капитаном дон Ганга-Ерреро, весьма ласково; он тотчас сделал распоряжение снабдить наш шлюп зеленью и свежим мясом. Как ни кратковременно было наше пребывание здесь, но я заметил и узнал, что со времени посещения на бриге «Рюрик» здесь произошли некоторые перемены, именно: возвысилась цена на все припасы; обыватели, жившие прежде в изобилии, ныне очень жалуются на бедность и недостатки. Причина этого, кажется, плохое управление нового начальства. Впрочем, Марианские острова остаются и поныне верными своему королю, дух разлившегося во всех колониях Испании мятежа здесь вовсе не заметен. От губернатора я узнал, что в гавани Калдера находится несколько английских китобойных судов; многие суда, ежегодно возвращаясь от японских берегов, где они производят свой промысел, обыкновенно заходят сюда для отдыха.
Один шкипер китобойного судна, возвращавшегося с богатым грузом в Европу, по случаю заведенного мною разговора о китовой ловле, сделал замечание, что род китов, известных под именем «спармацети», ныне наиболее водится у японских берегов; животное это по большей части любит жаркий климат и никогда не терпит холодных; оно, неизвестно по каким причинам, весьма часто меняет места своего жилища, и мореплаватели, особенно занимающиеся этим родом китов, их промыслом, приносящим им пред другими гораздо большие выгоды, должны отыскивать по океану настоящие их пристанища, которые они по привычке находят весьма легко.
Жители Гуама
Рисунок художника М. Т. Тиханова
Этот шкипер и другие капитаны китобойных судов, с ним бывшие, говоря об опасностях, каким они подвергаются у берегов Японии, с особенной похвалой и благодарностью отозвались о карте японских берегов контр-адмирала Крузенштерна [172], которую они по ее подробности и верности предпочитают всем картам японских берегов, изданным в Европе. Они употребляют исключительно ее во время плавания по японским водам.
К 22-му числу все наши нужды были удовлетворены за хорошую плату, и мы в 4 часа пополудни, оставив Гуахам, пустились в Маниллу. При свежем пассате, который почти беспрерывно сопровождал нас, мы быстро мчались вперед и, не встретив ничего особенно важного и достойного примечания, вступили к полудню 1 ноября в широту 20°15′ с., долготу 123°18′ в. При заходе солнца мы считали себя вблизи островов Баши и Бабуян, между которыми я предполагал пройти в Китайское море, но пасмурность и густые черные тучи покрыли горизонт в той стороне, где должны быть эти острова. К ночи поднялся крепкий со шквалами ветер от NO; мы, лавируя под зарифленными марселями, старались удержать свое место до рассвета.