я видела, он не был заинтересован в победе Дункельфельгера — он просто хотел насладиться хорошей игрой. Несмотря на то, что он казался недалеким, в конечном счете он был комендантом общежития великого герцогства, поэтому манипулирование событиями в его пользу, вероятно, было для него довольно привычным делом, верно? А может быть, он даже не думал о том, что Дункельфельгер может проиграть.
Пока я внимательно наблюдала за Рауффеном, Хиршур слегка пожала плечами в ответ на мои вопросы, заданные очень тихим шепотом.
— Это сразу видно, что Рауффен умирает от желания поиграть в диттер с тобой, ученицей великого Фердинанда, — заметила она. — Он был ошеломлен, увидев в Дальнем Зале насколько ты слаба, но в диттере-краже сокровищ ты сможешь проявить свои таланты тактика. Я думаю, он надеется увидеть, будет ли Эренфест представлять угрозу на межгерцогском турнире в этом году.
Рауффен очень хотел выиграть в диттер во время межгерцогского турнира, так что вполне логично, что я привлекла его внимание как ученица человека, о игре в диттер которого были сложены легенды.
— Мне кажется, что намерения профессора Рауффена весьма далеки от причины, по которой мы собираемся играть, — заметила я.
— Совершенно верно. Я думаю, что его нисколько не волнует, станет ли лорд Лестилаут новым хозяином этих магических инструментов. Все, что его сейчас волнует, — увидеть, насколько силен Эренфест, и, в свою очередь, насколько сильны вы. В этом году в Академии есть только несколько студентов, которые знают ваш метод сжатия маны, но огромный рост в объеме маны, который они продемонстрировали, а также потрясающие оценки основной массы студентов из Эренфеста за письменные экзамены, вызвали настоящий переполох среди профессоров.
Я чувствовала все взгляды, которыми одаривали меня рыцари Эренфеста, и каждая пара глаз была полна муки. Я не могла отрицать, что это я придала им всем небольшое начальное ускорение и стимул, но их высокие оценки были в конечном счете результатом их собственных усилий, они почти не имели ко мне никакого отношения. Больше всего меня беспокоило то, что стоит нам выиграть, как Рауффен, сияя энтузиазмом, тут же потребует матч реванш.
— У меня такое чувство, что профессор Рауффен станет настоящей головной болью, если мы выиграем. Стоит ли нам тогда проиграть? — спросила я.
— Леди Розмайн! Что вы говорите?! — воскликнула Хиршур. — Вы должны победить! Иначе лорд Лестилаут завладеет Шварцем и Вайсом!
…Я вижу, профессор Хиршур тоже начинает горячиться, когда речь заходит о её исследованиях.
Надо было победить, но так, чтобы одержанная победа не сильно бросалась в глаза. Нашим козырем в рукаве было данное мною благословение, но рыцари еще не выработали ничего похожего на правильную стратегию боя. Получится ли у нас выиграть в такой игре, как "Диттер-кража сокровищ", суть которой заключается в том, чтобы перехитрить противника и застать его врасплох?
Хм… Игра, в которой надо перехитрить своих противников, да? Неудивительно, что Фердинанд был настолько хорош в ней.
Я отчаянно рылась в памяти, пытаясь понять, сработает ли здесь какая-нибудь из тактик, упомянутых в записях Фердинанда. Когда мы добрались до стадиона, я все еще была погружена в свои мысли.
Он огромен!
Мы стояли на круглом стадионе размером с бейсбольное поле, специально предназначенном для того, чтобы внутри можно было летать на ездовых зверях. Сначала я была уверена, что это место под открытым небом — над головой простиралось пасмурное серое небо, и к нам сверху летели снежинки, но я не чувствовала никакого ветра, и похоже, что снег ударялся о какой-то прозрачный потолок.
Коридор привел нас прямо из главного здания к стадиону, предположительно направляя к зрительским местам. Однако, это была всего лишь догадка с моей стороны — если только кто-то не стоял в самом первом ряду, это, конечно, не было бы самым удобным местом для наблюдения за игрой, так как сидения не были установлены так, чтобы задние ряды возвышались над передними, как я привыкла. Поле для игры было расположено намного ниже нашего местоположения, и я могла видеть, что внизу там и сям были нарисованы большие круги.
Рауффен остановился и обернулся. Он с оживленным выражением лица оглядел рыцарей учеников из обоих герцогств, прежде чем обратится к ним:
— Сейчас я объясню вам, что такое диттер-кража сокровищ. Обратите пристальное внимание, так как это не то же самое, что и скоростной диттер, играя в который вы проводите большую часть своего времени.
Согласно его объяснению, команды должны были в первую очередь охотиться на фей зверей, которые будут служить их сокровищем. Защитники должны были бы ослабить демонического зверя для их собственной безопасности, но не настолько, чтобы фей зверь мог быть легко украден нападающими. Команда считалась побежденной, если пойманный ей фей зверь умирал, поэтому было крайне важно овладеть искусством ослабления фей зверей, так как их сила являлась важным фактором для победы или поражения.
Каждая команда забирает захваченного фей зверя, являющегося её сокровищем, обратно на свою территорию. Оттуда нужно было отражать атаки и защищать свои сокровища, одновременно вторгаясь на вражеские территории, чтобы либо убить, либо украсть чужих фей зверей.
— Что ж, давайте определимся с размером команды, исходя из того, в каком герцогстве меньше рыцарей. Эренфест, сколько их у вас? — спросил Рауффен.
— Двадцать пять, — мгновенно ответил Корнелиус.
Рауффен кивнул в ответ и приказал Дункельфельгеру отобрать двадцать пять рыцарей.
— Это уже несправедливо, — пробормотала я. — Дункельфельгер выберет своих лучших игроков. У нас нет такой возможности, поскольку мы играем со всеми, кто у нас есть.
Корнелиус пожал плечами:
— Тот же самый метод используется в Межгерцогском турнире, поэтому малые герцогства с меньшим количеством людей редко там выигрывают. Тем не менее, есть и обратная сторона того, что они выбирают своих лучших людей. Это означает, что студенты великих герцогств, которых никогда не выбирают, никогда не получают шанса проявить себя в Королевской академии. Трудно сказать, что тут лучше или хуже.
Высокие оценки, естественно, были важны, но так же было важно и выступление в Межгерцогском турнире — это не только оказывало огромное влияние на то, кого Суверения выбирала, кто из