У Гарри голова пошла кругом. Какие очки? Какая метла? Какое разделение очков пополам? Он же точно знает, что их дисквалифицировали, и с ним уже три недели никто не разговаривает… Что же ещё произошло?
Из спальни появились Джинни и Гермиона. Лица у них были загадочные. Увидев, что остальные разговаривают с Гарри как ни в чём не бывало, они радостно переглянулись и подошли к нему с таким видом, будто лопались от желания рассказать ему что‑то невероятное.
— Не ходи на завтрак, нам нужно рассказать тебе что‑то важное, – шепнула ему Джинни заговорщицки.
Все ушли в Большой зал, и тут из спальни появился соня–Рон.
— Рон! Рон! У нас получилось! – кинулись его обнимать девушки. – Мы всё исправили. Мы всё изменили!
— Может быть вы мне объясните, что случилось? – спросил Гарри, изнывая от любопытства.
— Рассказывай ты, Джинни, – потребовал Рон. – Раз уж ты всё это придумала.
И Джинни начала свой рассказ. Гарри только диву давался.
— Я больше не могла смотреть, как все тебя мучают. Тем более, что в душе каждый думал, что на твоём месте поступил бы так же. Два дня назад, вернее две ночи, помнишь? я увидела у тебя маховик времени, и у меня возник план. Помнишь, я сказала, что скоро все об этом забудут, и всё будет как раньше? Я решила кое‑что изменить в прошлом, самую малость, кое‑что совершенно незначительное, и рассказала об этом Рону и Гермионе.
— Сначала я отказался помогать предателю, но моя не в меру умная младшая сестрёнка заявила: А как бы ты повёл себя на месте Гарри, если бы тебе пришлось играть против Гермионы? – говоря это, Рон покраснел. Но Гермиона оставалась совершенно невозмутимой. – И тогда я понял, что я был к тебе несправедлив… Извини меня, Гарри…
— Ладно, чего уж там… – Гарри не знал, что ещё сказать.
Рон шмыгнул носом и от души обнял его. Потом пришла очередь девушек, которые друж–но разревелись.
— Ладно вам сырость разводить! – миролюбиво ворчал Рон, а у самого глаза были на мокром месте.
— Так вот, – продолжила Джинни, успокаиваясь и отсморкавшись. – Рон стащил из твоей тумбочки маховик, который ты позаимствовал у МакГонагалл, и мы все трое отправились в тот день, когда состоялся матч. План был весьма прост. Помнишь, Гермиона затемняла тебе очки перед матчем, чтобы солнце не слепило? Так вот, пока я–прошлая переодевалась в раздевалке, я–настоящая перехватила Гермиону–прошлую и отвлекла её, а Гермиона–настоящая взяла твои очки и уронила их, постаравшись разбить их в пыль, чтобы их нельзя было восстановить с помощью Репаро. Так как без очков ты играть не мог, ты просто не вышел на поле.
— А почему мне никто не наколдовал очки? Дамблдор же мог это запросто сделать!
— А вот тут ты ошибаешься, Гарри, – пояснила Гермиона. – Дамблдор, конечно, может наколдовать очки, но только такие, какие подойдут ему самому. У волшебных очков есть такая особенность, что они подходят только создавшему их. А ты сам очки делать не умеешь. Понятно теперь, что мы всё просчитали?
Гарри кивнул.
— А я, – вступил Рон, – заранее позаимствовал у тебя мантию–невидимку и пробрался в раздевалку когтевранцев. Я просто запер Чжоу внутри на щеколду, чтобы она не смогла выйти. Она оставалась в раздевалке последней, она такая копуша! Пока перед зеркалом крутилась, я её и запер! А потом я поколдовал над её метлой. Упасть бы Чжоу с неё не упала, но и летать по нормальному на ней уже было нельзя. Матч должен был давно начаться, а Чжоу всё не было. Её обыскались, не догадываясь заглянуть в раздевалку. А потом выяснилось, что у её нет метлы. Таким образом оба ловца не принимали участие в игре по независящим от них причинам. По правилам, которые мы тщательно изучили, игра всё равно должна была состояться. Но так как кто‑то должен был поймать снитч, чтобы игра закончилась, то это делал судья матча. Поэтому снитч пришлось ловить Мисс Найтингейл. Думаю, она была не в обиде. Когда ещё ей представился бы шанс поиграть в квиддич? Снитч она поймала виртуозно, через четыре минуты после его появления. Очки за него разделили пополам на основании какого‑то правила, какого‑то параграфа, какой‑то поправки, но выиграл всё равно Когтевран, потому что я умудрился пропустить парочку лишних мячей. Но это ничего, мы же выиграем у Пуффендуя, правда, Гарри? Говори сразу, как ты относишься к Саммерби – ловцу Пуффендуя?
Все рассмеялись, а Гарри ответил:
— Он, конечно, душка, блондин, и всё такое, но он не в моём вкусе. Мне больше нравятся рыженькие и в веснушках. – И он ещё раз обнял Рона, Джинни и Гермиону всех троих одновременно.
— Ладно тебе, раздавишь… – ворчал Рон. – И вообще, нечего к Гермионе лезть, а то обрадовался…
— Вы всё это сделали ради меня? – с надеждой спросил Гарри.
— Ну да. Мы же твои друзья, мы тебя любим. И если не мы, то кто помог бы тебе? – отве–тила за всех Гермиона.
— Спасибо… – у Гарри просто не было слов. Ради него никто никогда такого не делал. Не нарушал разом кучу правил безопасности, не рисковал своей жизнью, потому что с маховиком были шутки плохи.
Как хорошо, что у меня есть настоящие друзья! Они пойдут за меня в огонь и воду, пой–мут и простят меня тогда, когда я действительно виноват, помогут найти выход из безвыходного положения… – подумал он.
Впервые за три недели у Гарри было хорошее настроение. Немного мешало одно обстоятельство. Без очков он и правда видел хуже новорожденного котёнка.
*** Уроки Мадам Земфиры Гарри всё больше и больше нравились, несмотря на то, что она была цыганкой. В этот раз они изучали гадание на птицах – в частности на курице – или орнитомантику. Было довольно интересно.
В центр класса поставили большое круглое блюдо с написанными по краю буквами и цифрами в специальных выемках. В выемки Мадам Земфира насыпала по несколько зёрен пшеницы и пустила на блюдо курицу. Руководствуясь принципом, ведомым лишь ей самой, курица ходила по блюду и склёвывала зёрна из определённых выемок с буквами. Весь класс записывал буквы, а потом складывал из них слова, пытаясь угадать, какое отношение они могут иметь к будущему. Гадание было крайне неточным, но зато было очень весело. У Гермионы получилось, что она станет лучшей ученицей в этом году, (впрочем, как и всегда). У Лаванды получилось, что сразу после школы она выйдет замуж, а у Гарри – что его сова Букля выйдет замуж. У Невилла же получилось слишком мрачно, что его жаба Тревор умрёт.
В итоге все много смеялись, убедившись в том, как неточны гадания, и что каждый видит только то, что хочет видеть, да ещё и трактует гадание с удобством для себя.
За обедом Рон рассказал историю про своего брата Чарли, связанную с этим самым гада–нием на курице.
— У Чарли было много друзей, и среди них были юноша и девушка, которые нравились друг другу, но они стеснялись в этом признаться друг другу. И тогда Чарли с друзьями решили им помочь. Они решили якобы погадать на курице во время одной дружеской вечеринки. Курицу они заранее заколдовали, чтобы она склёвывала зёрна с определённых выемок. Буквы очень удобно сложились во фразу, что та нерешительная парочка скоро должна пожениться. Они прониклись гадательным намёком и вправду скоро поженились. Им было невдомёк, что это была всего лишь шутка! – закончил Рон свой рассказ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});