Читать интересную книгу Учебник рисования, том. 2 - М.К.Кантор

Кто же он, новоявленный злодей?

И сказали мировые лидеры народам: главный злодей, оказывается, - мировой терроризм. Кто? - всполошились народы. Мировой терроризм, вот кто! И всплеснули руками народы: яснее не стало. Этот-то гад - он кто такой?

Видимо (так, по крайней мере, логически следует из речений лидеров мира), этот обобщенный мировой терроризм - есть зловредный союз всех национально- освободительных движений, имеющих место в мире. Курды, афганцы, персы, палестинцы, колумбийцы, чеченцы, иракцы - собрались вместе и решили создать фронт борьбы с мировой цивилизацией. Зачем? Цели не вполне ясны - однако на то они и выродки. Где же они встретились-то все? Ну, это, допустим, технический вопрос. Нашли где встретиться. Главное, объединились - и теперь все заодно. Выработали подпольщики и убийцы методы борьбы с миром: взрывы, шантаж, угоны самолетов, расстрелы заложников, бандитизм в горных селениях. И цивилизация не сразу заметила это тайное воинство, а заметила, когда враги сплотились. И теперь враг у ворот.

Данное толкование вопроса логически неточно. Если число выродков столь велико, что заставляет цивилизацию определить их как силу и армию, то нужно их в таком случае не числить по разряду террористов, а определить иначе. Мировой терроризм - такое же условное определение, как враг народа. Предполагается, что враг народа - ущербная единица. Но если единиц много? Поскольку количество врагов народа позволяет считать их, в свою очередь, народом, то не совсем понятно - кто враг народа: тот, кого убивают, или тот, кто убивает? Словом, путаница. Не могут враги называться террористами, если их много. Террористы - это те, кого мало. А если их мало - зачем их бояться?

Возможно иное толкование. Эти выродки, разумеется, нигде не встречались, общих планов не имеют. Но есть тенденция - небольшие отряды вооруженных людей считают себя врагами порядка и закона. Как правило, эти люди - религиозные фанатики, чаще всего - мусульмане. Они разрозненны, но их объединяет религия и метод борьбы с прогрессивным (то есть западным) человечеством - взрывы, поджоги, диверсии. Эти локальные группы определяют через общий термин - мировой терроризм.

И это определение ясности не добавляет.

Если банды разрозненны - не проще ли их подавлять поодиночке, не давая одной знать о существовании другой? Не ведет ли политика обобщения к тому, что отдельные банды осознают себя как единую силу, например религиозную? А когда случится так, то не станут ли фанатики - религиозной державой: с целью, историей и будущим? И кто будет в этом виноват? И вообще - откуда эти банды заводятся? От сырости, что ли?

Можно дать и третье толкование.

Некогда вольные отряды кондотьеров скитались по средневековому миру, продавая свое военное умение князьям. Так, руками вольных отрядов Сфорца был взят Милан, а известный бандит Гаттамелата - брал Феррару. Наемная военная сила продавалась в соответствии с коммерческой структурой общества - и следует согласиться, что коммерческий принцип деятельности вольных отрядов сохранился без изменений. Разница состоит в том, что теперь вольные отряды берут деньги за то, чтобы не разрушать города, но принцип торговых отношений не поменялся. В условиях растаскивания государственных структур на составные части - терроризм не более чем приватизация войны.

Однако и это толкование не выдерживает критики.

Всякая приватизация, в том числе приватизация войны, имеет смысл тогда, когда есть структура, гарантирующая ценность присвоенного предмета. Иначе усилия, потраченные на приватизацию, не имеют смысла. Скажем, захватили горцы Гудермес, бойцы ИРА - Белфаст, палестинцы - сектор Газа, - и этого никто не заметил. Ну, доложили правителям, а те сказали: плевать. Так что, если бы дикие боевики приватизировали войну в условиях всеобщей мирной политики, - они бы смотрелись несуразно. Как можно, скажите, приватизировать войну - в обществе, занятом глобальным мирным строительством? Значит, что-то иное происходит в диких селениях. Однако убивают.

К счастью, ни первое определение, ни второе, ни третье - действительности не соответствовали. И постепенно в умах граждан Империи стало вызревать следующее соображение. Та самая разруха, которая (по выражению одного профессора) наступает, если борцы с разрухой мочатся мимо унитаза, вполне сравнима с загадочным мировым терроризмом. Он есть только потому, что его ежесекундно создают - теми или другими условиями. Разделили Курдистан, курды и недовольны. Отняли у палестинцев землю - они стреляют. Так может - перестать их провоцировать? Может быть, если (для разнообразия) мочиться непосредственно в унитаз, то и разрухи не будет? Дайте мерзавцам, наконец, свободу, рассуждает обыватель, пусть получат, что хотят, только пусть не взрывают домов. Отпустите Чечню, объедините Курдистан, дайте Корсике статус независимой республики, утвердите герб и флаг у колумбийца Маркоса. Дайте моджахедам резать друг друга, - и черт с ними. Ведь пробовали уже: пустили Индию на волю, дали залиться кровью? Вот и этих пустите - их, чай, не миллиард, нехай сами разбираются, что им там надо.

IV

Две дамы (одна в красных колготках, другая - в оранжевых) выразили эту мысль с прямотой, достойной Троцкого.

- Ни мира, ни войны, - сказала авангардистка Роза, - армию вывести, а торговлю вести.

- Открыть широкую дискуссию, - сказала правозащитница Голда. - Собрать в горах журналистов всего мира, построить в Чечне пресс-центр, пятизвездочные гостиницы, издать альманах «Горняя совесть».

- Помилуйте, - сказал ей Луговой, - мы это и делаем. Гостиницы пока не построили, но фундамент заложили.

По многим приметам в горах шла гражданская война - если посчитать, что в годы советской власти образовался так называемый советский народ, если учесть, что добрая треть чеченцев давно ассимилировалась в русских городах, то народ они представляли. Гражданской войной можно было именовать события в Афганистане, Ирландии, Курдистане, Колумбии и т. д. Одна часть населения убивала другую - и имперское начальство сетовало. Партизаны скитались по горам, стреляли из-за утла в солдат регулярной армии, прятались по домам сочувствующих. Все вышеперечисленное - вещи обычные, и тем не менее было нечто непонятное в их сегодняшнем употреблении. Тактикой и принципом вербовки сторонников войны походили на гражданские, а гражданская война - есть любимое средство революции. Идеологи революций минувшего века считали гражданскую войну главным методом разрушения старого мира. Перманентная революция должна была идти по миру именно в виде гражданской войны - как же иначе? Гражданская война, воспетая во всей своей жестокости Марксом и Троцким, должна была утопить старый порядок в крови. И Маркс, и Троцкий внимательно относились к тому, чтобы крови и террора было достаточно для достижения целей, стоило гражданской войне пойти на убыль, как Троцкий расстраивался. И вот парадокс: крови на современной гражданской войне проливалось достаточно - однако старый порядок от этого не страдал. Очаги гражданских войн, тлеющие в провинциях Империи, перманентную революцию не торопили. И даже напротив.

И вот какой вопрос странен: почему испанская гражданская война была никому не нужна, а чеченская гражданская война нужна всем?

Революция, возникая, причиняет неудобство цивилизации тем, что разрушает связь в экономической цепочке, ломает договоренности. Революция - в этом ее смысл - заменяет цивилизованный обмен иным методом распределения, кладет предел рыночным отношениям. Представители цивилизации боятся того, что собственность будет разделена по новому принципу, а старый будет отменен. Этим досадила миру Октябрьская революция, они испортила порядок ведения бизнеса. И мир научился мстить революционным режимам именно экономическим путем. Стоит прийти к власти опасному социалистическому фантазеру, и можно быть уверенным: цивилизованные люди введут разнообразные эмбарго на торговлю с таким мерзавцем. Он хочет изменить порядок вещей - значит, будет исключен из общей связи вещей. Так мудрые банкиры поступали с Кастро и с Альенде. Не давать врагам порядка денег, не покупать у них олово, сахар, медь - пусть мрут с голоду! Они не признают власть рынка? Мы им покажем, что это за власть! А вот с партизано-бандитскими освободительными движениями так не обращались. Поразительно то, что локальные очаги свободы никто экономическими санкциями не душил - эмбарго не вводили, но напротив того: деньги в эти огневые точки отсылали немереные. И сами очаги свободы рынок и систему обмена не отменяли, наоборот: жестко контролировали бесперебойность ее работы. Чеченские и афганские люди с автоматами были великолепными торговцами и предпринимателями. И банкиры, портфельные инвесторы, президенты корпораций не спешили с осуждением этих гражданских войн. По всей видимости, угрозы рынку национально-освободительные движения не представляют. Почему с Кастро никакой торговли нет - а из Афганистана (Колумбии, Чечни) идут караваны героина в мир, все об этом знают, но караваны идут, и никто их не останавливает? Почему экспорт меди в республике Альенде был заблокирован, а финансовые потоки в Колумбию или Чечню идут непрерывно?