Читать интересную книгу Карло Гольдони. Комедии_Карло Гоцци. Сказки для театра_Витторио Альфьери. Трагедии - Карло Гольдони

Витторио Альфьери «Брут Второй»

Действие второе

Явление первое

Цицерон, Кимвр.

Цицерон

Из мест, где можно говорить о Риме,Осталось только это…

Кимвр

Меньше слов!Все сказано почти. Теперь — за дело!Я Кассия и Брута пригласил,Сославшись на тебя, и скоро обаЗдесь будут. Медлить более нельзя.Предельная опасность завтра утромГрозит отчизне.

Цицерон

Медлить ни за чтоНе станет Цезарь, и его решимостьПоставить на своем спасает насОт промедленья. Ничего не хочетОн, кроме войска, убедившись в том,Что страх всеобщий для него надежнейЛюбви продажной черни. Он в душеНад выпадами нашими смеетсяИ вдоволь накричаться нам дает, —Была бы армия за ним. В сенатеОн большинство купил и может спатьСпокойно. Наши крики о свободеОн нам припомнит, возвратясь с войны.Он римских воинов бросает в битвуС парфянами, чтоб нанести ударПоследний Риму, как нанес на РейнеУдары первые. Давно пора,Я тоже так считаю, отказатьсяОт промедленья. Но, признаться, яКак добрый гражданин дрожу от страхаПри мысли, что, быть может, от того,За что беремся мы, зависит участьОтчизны.

Кимвр

Вот и Кассий подошел.

Явление второе

Кассий, Цицерон, Кимвр.

Кассий

Я опоздал? Но я пока не вижуИ Брута здесь.

Кимвр

Он скоро должен быть.

Кассий

Со мной хотели многие из нашихПрийти, но в этом городе теперьНастолько меньше граждан, чем шпионов,Что я из осторожности не взялС собою никого. К отваге Кимвра,И Туллия великого уму,И ярости моей непримиримойПрибавить только остается намГнев благородный Брута. Можно ль в РимеВнушительней, чем наш, собрать совет,И действеннее, и нужнее Риму?

Цицерон

Да будут боги римские за нас!Что до меня, то все готов я сделатьДля родины, и лишь о том скорблю,Что только вздох последний остаетсяМне ей отдать. Десница старикаМечом распорядиться не сумеет,Но если чувства вольные моиЯзык бесстрашно выражал в сенатеИли на форуме когда-нибудь,То откровенней прежнего сегодняСлова свободы в Риме прогремят,В том самом Риме, чей конец в оковахБесславный мне не пережить, клянусь.

Кассий

Ты был всегда оратором свободы,И речь твоя высокая не разДавала силы Риму. Кто, однако,Тебя достоин слышать ныне? ВсеСдались иль продались. Никто бы дажеВысоких чувств не понял…

Цицерон

Наш народ,Хоть он уже не римский, остаетсяВсегда народом. Сколь бы человекНаедине с собой ничтожен ни был,Как правило, попав на люди, онПреображается. Когда толпоюЗапружен форум, каждый в той толпеНе тот, каким он дома был. ЛюбуюИз истин так же, как любую ложь,Гнев, состраданье, боль, благоразумье,Величье даже, можно без трудаПривить любому сборищу, коль скороВоистину твои слова идутИз сердца. Если смысл еще осталсяВ вольнолюбивых пламенных речах,Сегодня я надеюсь на трибунуНе зря взойти. И, если нужно, яНа ней умру. На чем построил ЦезарьПравление преступное свое?На мненье большинства. Мечом смиряетОн Галлию, но льстивым языкомСмиряет, вычурными словесамиСначала воинов своих, а тамИ часть народа. Ни прикончить прежде,Ни подкупить он всех один не мог,Теперь же всех рабами сделать может,Сначала им обманутых. УжельИ мы открыть словами не могли быГлаза и просветить, оздоровитьСердца и головы? В речах диктаторНа силу опирается, а яНа истину. Когда я на трибуне,Я силы не боюсь. Еще сердца,Когда-то римские, услышат голос,Что римскими, хоть ненадолго, ихВновь сделает. Повержен будет Цезарь,Как только будет он разоблачен.

Кимвр

Сомнений нет: когда бы Рим услышалТебя, могла бы к жизни речь твояВернуть его; но если б ты решилсяОдин, взойдя на ростры, умереть(Ведь это смерть для тех, кто о свободеСегодня там дерзает говорить),Твой голос утонул бы в гнусных крикахЛюдишек подкупных. Они к рукамПрибрали форум и дорогу правымЗакрыли на него. Когда-то РимНа Тибре был. Теперь солдат и гражданВ провинциях далеких надлежитИскать. К войне открытой возвращатьсяЖестоко, но и этот мир — не мир.Увы, прибегнуть остается к силеИ полумертвый Рим от гнойных язвОчистить кровью. Римлянином истым,Конечно, был Катон и граждан кровьГнушался проливать, но, справедливыйИз справедливых, даже он сказал:«Рожденный от меча и от него жеПогибший, Рим воскреснет от мечаИ только от меча». У нас другогоНет выбора. Или погибнет Рим,И истинные граждане разделятЕго судьбу, иль будет он спасен,И врассыпную бросятся злодеиИль к лучшему изменятся. УжельНавеки Цезарь приручил победу?Одно лишь пораженье, и тогдаЕго же плебс, в его непобедимостьНе веря больше, все о нем пойметИ вслух назвать его тираном гнуснымНе побоится.

Кассий

Почему бы намНе объявить его тираном прежде?Мы ждем, чтоб этот приговор емуНарод трусливый вынес? Разве самиМы вынести его и привестиНе можем в исполнение? ПокудаНа римских улицах и площадях,В домах, в сенате даже есть возможностьУ нас бороться с Цезарем и верхПри этом взять, ужель на поле браниМы заманить ему дадим себя,Чтоб столько жизней положить, быть может,Не одолев его? Когда мечаЛишь одного, лишь этого, и гнева,Который мне решимости придаст,С лихвою хватит, чтобы с рабством в РимеПокончить, жизнь презренную прервав;Когда, чтобы расправиться с тираном,Достаточно лишь одного мечаИ римлянина одного, какаяПотребность в стольких римлянах? ПускайДругие заседают, тратят времяНа колебанья. Лучшим средством яБыстрейшее считаю. Средство этоК тому же и решительней других,И благородней, и верней. ОткрытоПреступника презренного убитьДостойно Рима. И достоин ЦезарьПасть от десницы Кассия. ДругимАнтония готов я предоставить.А вот и Брут. Послушаем его.

Явление третье

Брут, Цицерон, Кассий, Кимвр.

Цицерон

Насколько важен разговор, настолькоНе торопился Брут?..

Брут

Давно бы здесьЯ был, но помешал мне…

Кимвр

Кто?

Брут

Представьте,Со мной Антоний говорить хотелИ говорил.

Цицерон

Антоний?

Кассий

И клевретаДиктаторского удостоил БрутБеседой?

Брут

Да. Его направил Цезарь:Во что бы то ни стало говоритьСо мною хочет он и приглашаетК себе, иль сам готов прийти…

Кимвр

Но ты,Конечно, отказался…

Брут

Нет. УверенЯ искренне, что Цезарь-враг страшней,Чем Цезарь-друг. И здесь же, в этом храме,Я согласился выслушать его.

Кассий

Чего он хочет?

Брут

Видно, сладить сделку.Но Бруту верите, надеюсь, вы.

Кассий

Мы так себе не верим.

Кимвр

Даже трусыУверовали в Брута.

Брут

Так и есть;Как будто разбудить меня желая(Сплю, что ли, я?), на улицах ко мнеВсе время подстрекатели подходятИ льстят и упрекают, — дескать, яИзлишне медлю с тем, чего от БрутаЖдет Рим. Но мне не нужно шпор.

Кассий

Постой,Уж не надеешься ли ты, что Цезарь,Тебя послушав?..

Цицерон

Может, изменитьЕго рассчитываешь ты?..

Брут

Приятно,Что благородный Туллий разгадалМой замысел отчасти.

Кассий

В ожиданьеТебя пространно мнения своиМы изложили все. ЕдинодушныМы в ненависти к Цезарю, в любвиК отчизне и в готовности погибнутьЗа Рим. Но планов получилось три:В гражданскую войну отчизну ввергнуть,Иль, ложью ложь назвав, разоружитьНарод, иль Цезаря прикончить в Риме,Скажи, какой из этих трех путейУгодней Бруту?

Брут

Ни один пока что.Но если мой упрется в пустоту,То я за третий буду.

Кассий

Твой? Но есть лиЧетвертый путь?

Брут

Вы знаете меня:Я не любитель тщетных разговоров.Рим слишком болен, чтобы за день онМог выздороветь. Можно добродетель,Но ненадолго, пробудить в толпе,Которую ни за какие деньгиК деяньям добрым не склонить, хотяЗа деньги же другой ее толкаетНа подлости. Была ль когда-нибудьПродажна добродетель? НенадежнымФундаментом испорченный народСвободе новой был бы. Но, быть может,Сенат надежней? Сосчитать легкоПо пальцам не поддавшихся недугу,Но и злодеи ненависть в душеПитают к Цезарю — не потому, чтоОн никому свободы не дает,А потому, что, выйдя сам в тираны,Он не дает в тираны выйти им;Отсюда в них и ненависть.

Цицерон

К несчастью,Все это правда.

Брут

Добрый гражданин,Чтобы еще не стало хуже, долженДержать себя в руках. Всегда ли былТираном Цезарь? Нет! Совсем недавноПреступное стремленье в нем живетК господству полному. Подлец АнтонийПодогревает эту жажду в немИскусно, чтобы, может быть, споткнутьсяПомочь ему и вознестись над ним.Таких друзей пригрел диктатор.

Кассий

ЦезарьРожден с преступной жаждою в груди —Царить…

Брут

Оставь, он никогда о столькомНе смел мечтать. Его невольно тыПереоцениваешь. Жажда славы,Горячий нрав, желанье отомститьСвоим врагам и — главное — случайностьСчастливая заставили егоСтупить на этот путь. Подобным взлетомОн оглушен и сам. Его душеПока еще дороже жажда чести,Чем жажда царства. Разве это вамНе очевидно? Разве не намеренОн на парфян идти, оставив Рим,Где столько у него врагов?

Кимвр

ПобедныйВенец на царский чает он сменить.

Брут

Тогда снискать, скорее, чем присвоить,Венец он хочет. Значит, не злодей,А честолюбец он…

Кассий

И перед намиЕго ты славословишь?..

Брут

Подожди.Еще в сомненьях Цезарь, вкуса к славеОн не утратил, значит, он ещеНе до конца тиран. Но начинаетИ он, не знавший страха до сих пор,Бояться, — значит, истинным тираномВот-вот он станет. Ужас охватилЕго на днях, когда ему в коронеНарод его продажный отказал.И все же не заслуживает ЦезарьТого, чтобы раскаяться емуМешали. Если взять меня, то долженЯ презирать решительно себяИль чтить его, затем что я не умерВ тот день, когда меня он полонилВ сраженье под Фарсалом. Жизнь для Брута —Позорное пятно. Но я снимуС себя позор, не став неблагодарным.

Цицерон

Подобное не редкость на войне:И ты бы, если победил бы, так жеИспользовал победу. Разве жизнь,Что роковой для Рима оказалась,Тому же Цезарю не подарилПо доброте, а больше по ошибке,Однажды Сулла?

Брут

Да, ты прав. Но яДобра не забываю. В то же времяО долге и отечестве моемЯ свято помню. И для Брута ЦезарьТаков, что ни за что на свете БрутДиктатора-тирана не намеренТерпеть в живых, и я готов убитьЕго иль быть убитым. Но при этомЕсть и такое в Цезаре, что он,По мненью Брута, лишь один свободу,Империю, могущество и жизньВернуть сегодня Риму в состоянье,Коль гражданином станет вновь. ТолпаБоготворит его. Но да возглавитОн лагерь честных граждан, превративЗаконы в страшный бич для всех злодеев,И чтобы стало все, как в старину,Да будет он защитником законов,А не грозою их. Родился онС душою благородной. ГражданиномОн был. Он к славе не остыл еще.Он слеп, не отрицаю, но виноюТому благоприятная судьбаИ подлые друзья, из-за которыхОн к славе истинной утратил путь,Иль ничего мои не стоят речи,Или такие пламенные яНайду слова и доводы такиеРешительные приведу емуВ таком количестве, что Цезарь дрогнет,Надеюсь, и воистину тогдаВеликим станет, среди римлян первымПо добродетелям и вместе с темНе кем иным, как гражданином Рима,На славу большую, чем у него,Не претендую — лишь бы Риму пользаБыла от славы Цезаря. Когда жСлова потерпят пораженье, Кассий,Взгляни на это, он при мне всегда,Кинжал, что Цезаря быстрей настигнет,Чем твой хваленый меч.

Цицерон

Ты так велик,Что, Цезаря своею меркой меря,Не можешь знать, насколько он тиран.

Кассий

Твой план несбыточен, но он достоинТебя, великий Брут, и я сдаюсь.Попробуй. К сожаленью, только ЦезарьВ ошибке может убедить тебя.

Кимвр

Тирана переделать в гражданина?Вот лучшее свидетельство того,Что ты, о Брут, не мог бы стать тираном.

Брут

Отчет о том, чего добился я,Вы здесь услышите потом. И еслиСлова плохим окажутся крючком,Перед собою ты увидишь, Кассий,Убийцу беспощадного, клянусь.

Действие третье