Читать интересную книгу Путешественница - Диана Гэблдон

Джейми издал тихое рычание. По законам Шотландии мужчина и женщина действительно могли заключить договор перед свидетелями и их без венчания признавали мужем и женой.

– Ладно, – проворчал Джейми. – Но в брачную постель вы еще не ложились, а в глазах церкви договора недостаточно.

Он взглянул в кормовое окошко, где сквозь рваный туман как раз промелькнули удалявшиеся утесы, и кивнул, приняв решение.

– Мы сделаем остановку в Льюисе, чтобы напоследок запастись припасами. Там Марсали сойдет на берег, я пошлю двух матросов, и они проводят ее домой, к матери.

– Я ничего такого не сделаю! – сердито воскликнула Марсали и выпрямилась, буравя отчима взглядом. – Я поплыву с Фергюсом!

– Вот уж нет, девчонка! – отрезал Джейми. – Неужели у тебя нет ни любви, ни почтения к своей матери? Сбежать, не сказав ей ни слова, не оставив записки, бросить ее в таком волнении…

Марсали вздернула подбородок.

– Я оставила записку. Послала письмо из Инвернесса. В нем я написала, что вышла замуж за Фергюса и мы отплываем за море вместе с вами.

– Раны Христовы! Да она же вообразит, будто я знал о вашей затее!

Джейми выглядел не на шутку напуганным.

– Мы… я… попросил леди Лаогеру оказать мне честь и удостоить меня руки ее дочери, милорд, – вставил Фергюс. – В прошлом месяце, когда приезжал в Лаллиброх.

– Ага. Ладно, тебе нет нужды рассказывать мне, что она сказала, – сухо произнес Джейми, увидев румянец на щеках Фергюса. – Поскольку я догадываюсь, что общий ответ был «нет».

– Она сказала, что он бастард! – возмущенно заявила Марсали. – И преступник, и… и…

– Он и есть бастард и преступник, – заметил Джейми. – А еще калека без какой-либо собственности, что, я уверен, тоже известно твоей матери.

– А мне все равно! – Марсали схватила Фергюса за руку и посмотрела на него с пылкой любовью. – Он нужен мне.

Захваченный врасплох, Джейми потер пальцем губы, глубоко вздохнул и только потом возобновил наступление.

– Начать с того, – сказал он, – что ты слишком молода для замужества.

– Мне пятнадцать, я достаточно взрослая!

– Ага, а ему тридцать! – парировал Джейми и покачал головой. – Нет, девочка, прости, но я не могу позволить тебе сделать это. И помимо всего прочего, морское путешествие слишком опасно…

– Ты берешь ее!

Марсали презрительно мотнула головой в мою сторону.

– Оставь Клэр в покое, – невозмутимо сказал Джейми. – Она не твоя забота и…

– Вот как? Ты бросил мою мать ради этой английской шлюхи, сделал ее посмешищем всей округи, и это не моя забота? – Марсали вскочила и топнула ногой. – И тебе хватает наглости указывать мне, что я должна делать?

– Хватает, – сказал Джейми, с трудом сдерживая себя. – Мои личные дела не твоя забота!

– А мои – не твоя!

Встревоженный Фергюс встал, пытаясь успокоить девушку.

– Марсали, ma chère, ты не должна так говорить с милордом. Он всего лишь…

– Я буду говорить с ним, как хочу!

– Нет, не будешь!

Удивленная неожиданной суровостью в тоне возлюбленного, Марсали заморгала. Всего на пару дюймов выше своей новоиспеченной жены, француз обладал некой внутренней силой, позволявшей ему выглядеть значительнее, чем он был на самом деле.

– Нет, – произнес он более мягко. – Сядь, ma p’tite[22].

Фергюс усадил ее обратно на койку и остановился перед ней.

– Милорд для меня больше чем отец, – деликатно сказал он девушке. – Я тысячу раз обязан ему жизнью. И к тому же он твой отчим. Как бы ни относилась к нему твоя мать, он, несомненно, поддерживает и оберегает ее, тебя и твою сестру. Ты обязана, по крайней мере, уважать его.

Марсали закусила губу, глаза ее сверкали. Наконец она неловко повернула голову к Джейми.

– Прошу прощения, – пробормотала она, и обстановка стала чуть менее напряженной.

– Все в порядке, девочка, – хрипло произнес Джейми и вздохнул. – Но все равно, Марсали, мы должны отправить тебя обратно к матери.

– Я не поеду.

Девушка успокоилась, но подбородок по-прежнему был упрямо вздернут. Она бросила взгляд на Фергюса, потом на Джейми.

– Он говорит, что мы не спали вместе, но мы спали. Во всяком случае, я так скажу. Если меня отошлют домой, я всем заявлю, что он лишил меня невинности. Поэтому выбор простой: или я выхожу за него замуж, или окажусь опозоренной.

Ее тон был рассудительным и решительным. Джейми закрыл глаза.

– Да избавит меня Господь от женщин, – процедил он сквозь зубы, открыл глаза и хмуро посмотрел на нее. – Ладно! Женитесь, что с вами поделаешь. Но как следует, с венчанием. Мы найдем священника в Вест-Индии, когда сойдем на берег. А пока вы не сподобились благословения церкви, Фергюс не притронется к тебе. Понятно?

Он грозно взглянул на обоих.

– Да, милорд, – сказал Фергюс, сияя от радости. – Merci beaucoup![23]

Марсали сузила глаза, собираясь спорить, но вовремя смекнула, что Джейми ей не прошибить, а потому, покосившись на меня, скромно потупилась и пролепетала:

– Да, отец.

Суматоха вокруг бегства и женитьбы Фергюса хотя бы на время отвлекла Джейми от движения корабля, но этот эффект продлился недолго. Мой муж мрачнел, зеленел с каждым мгновением, но ни в какую не хотел уходить с палубы и спускаться вниз, пока побережье Шотландии оставалось на виду.

– Может быть, я уже больше не увижу родной земли, – хмуро сказал Джейми, когда я попыталась убедить его спуститься вниз и лечь, после того как его в очередной раз вырвало.

Он тяжело опирался на поручень и с тоской смотрел на остававшуюся позади невзрачную береговую линию.

– Нет, ты увидишь ее, – уверенно произнесла я. – Ты вернешься. Я не знаю когда, но знаю, что вернешься.

Он озадаченно взглянул на меня, но потом едва заметно улыбнулся.

– Ты видела мою могилу, – тихо сказал он. – Верно?

Я заколебалась, но он не казался расстроенным, и я кивнула.

– Все в порядке. – Он закрыл глаза, тяжело дыша. – Только не говори… не говори мне когда, если не против.

– При всем желании не могу, – ответила я. – Там не было никаких дат. Только твое имя. И мое.

– Твое?

Он вытаращил глаза.

Я снова кивнула, чувствуя, как при воспоминании о гранитной плите у меня встал ком в горле. То был так называемый брачный камень, высеченный таким образом, чтобы в сочетании с другим, парным, образовывать полную дугу. Я, конечно, видела только одну половину.

– На нем значились все твои имена. Поэтому я поняла, что это ты. А ниже было высечено: «Любящий муж Клэр». В то время я не поняла, что это значит, но теперь понимаю.

Он медленно кивнул, вбирая в себя услышанное.

– Понятно. Ну что ж, если я все же вернусь в Шотландию, причем в качестве твоего мужа, то вопрос «когда», пожалуй, не имеет особого значения. – Он слабо улыбнулся и добавил: – А еще это значит, что я обязательно найду Айена-младшего живым, потому что, говорю тебе, англичаночка, нога моя не ступит в Шотландию без него.

– Мы найдем его, – твердо сказала я, положила руку ему на плечо и стояла рядом, глядя, как Шотландия медленно исчезает вдали.

К вечеру скалы Шотландии скрылись в морском тумане, и продрогший до костей, белый как простыня Джейми позволил отвести себя вниз и уложить в постель. Именно в этот момент и обнаружились неожиданные последствия ультиматума, предъявленного им Фергюсу.

На корабле, не считая капитанской, были только две маленькие отдельные каюты, и коль скоро Фергюсу и Марсали было запрещено проживать в одной каюте до венчания, получалось, что Джейми придется делить каюту с Фергюсом, а мне с Марсали. Это весьма усложняло все предстоящее путешествие, причем по многим причинам.

Я надеялась, что морская болезнь утихнет, если Джейми не будет видеть, как медленно поднимается и опадает линия горизонта, но и тут мне не повезло.

– Опять? – спросил сонный Фергюс, приподнявшись на локте в своей койке посреди ночи. – Как он может? Он же весь день ничего не ел!

– Ты ему об этом скажи, – сказала я, стараясь не дышать носом, когда бочком продвигалась к двери с тазиком в руках, протискиваясь через крохотное тесное помещение.

Палуба качалась под моими непривычными ногами, и сохранять равновесие удавалось с трудом.

– Позвольте мне, миледи.

Фергюс сбросил с постели голые ноги, встал и, пошатнувшись, чуть не налетел на меня.

– Вы должны пойти и поспать, миледи, – сказал он, забрав у меня тазик. – Я позабочусь о нем, будьте уверены.

– В общем…

Мысль о сне, бесспорно, искушала. День выдался нелегкий.

– Иди, англичаночка, – пробормотал Джейми, чье покрытое потом лицо казалось призрачно-белым в свете масляной лампы. – Со мной все будет в порядке.

Разумеется, это утверждение представляло собой чистейшее вранье, но, с другой стороны, сомнительно, чтобы от моего присутствия была особая польза. То немногое, что требовалось, мог сделать и Фергюс, а средства от морской болезни все равно не существовало. Оставалось лишь надеться, что Джаред прав, и когда «Артемида» выйдет в Атлантику, где качает не так резко, недомогание пройдет само.