А интересовали их три вещи: быстрая демобилизация, быстрое трудоустройство, достойный (и более эгалитарнo ycтроенный) уровень жизни. Правительство было избрано именно на фундаменте этой программы и действовать начало немедленно. Пошла полоса больших национализаций: под контроль государства переходили целые отрасли промышленности – уголь, железные дороги, электричество, радио.
Даже Банк Англии – нечто священное и вообще-то не подлежащее никакому вмешательству со стороны – и то был национализирован.
По-видимому, именно к этому времени относится известный политический анекдот, который я долго считал апокрифом: Черчилль вошел в туалет парламента и увидел там стоящего у уринала Эттли. Он немедленно отошел от него подальше.
«Что, Уинстон, – сказал ему Эттли, – не хотите стоять рядом с социалистом?»
«Еще бы, – ответил ему Черчилль, – как только вы видите что-нибудь большое, так сразу норовите это национализировать».
Ну, шутки – шутками, а национализация действительно носила такие широкие размеры, что в ведение государства попало 20 % всей экономики Великобритании. Особенно большие споры вызвала национализация системы здравоохранения. Врачи были резко против того, чтобы становиться служащими на зарплате. Mедики с незапамятных времен считались в Англии представителями свободных профессий, наряду с адвокатами.
В конце концов, был найден типично британский компромисс. Возможность частной медицинской практики была сохранена, а в национализированных госпиталях стало возможно заказывать «платные койки», с частным обслуживанием.
Но реформы тем не менее шли вперед и стоили много денег. Были повышены пенсии по старости, улучшены школы, была обещана полная, гарантированная государством занятость – все это требовало средств, а выжать достаточные суммы на все это посредством «налогов на богатых» оказалось затруднительно. Они попросту отказывались браться за дело, если у них отнималась такая большая доля результатов их усилий. Здесь тоже приходилось искать и находить компромиссы.
Самые серьезные проблемы были в отсутствии стaртового капитала на реорганизацию промышленности и перевода ее с производства оружия на производство того, что можно было бы продать. Англии не хватало собственного продовольствия, и экспорт был жизненно необходим. Главные надежды тут возлагались на американцев. Они очень помогли Англии в годы войны. Однако сразу после окончания военных действий Трумэн без всяких церемоний программу ленд-лиза остановил.
Программа была важным компонентом военной экономики СССР – алюминий для производства самолетов, сами самолеты, станки для машиностроительной промышленности, автомобильный транспорт для армии в количестве сотен тысяч грузовиков и джипов, радио и полевые телефоны для систем связи, порох и взрывчатка для производства боеприпасов, продовольствие и обувь в огромных количествах – всего не перечислишь. Согласно финансовому отчету, составленному администрацией программы, общая стоимость всех поставок в СССР составила 11 с четвертью миллиардов тогдашних долларов.
Точная цифра, подсчитанная с точностью до цента: $11 260 343 60,02.
Но Британская империя, согласно этому же отчету, получила почти втрое больше – $31 267 240 530,63. Например, практически все английские танки были сделаны в США, английские торговые суда и эскортные корабли строились там же, канадские корветы, охранявшие конвои, строились на американские деньги. И совершенно так же, как и в случае с СССР, поставки вооружений были только частью программы, а остальное составляли сырьевые материалы, станки, горючее и прочее, что не обязательно шло непосредственно на цели войны.
Прекращение ленд-лиза ударило по английской экономике очень сильно.
Черчилль по поручению правительства хлопотал о прощении военных долгов и о предоставлении Англии беспроцентного займа. Он вообще много делал для правительства лейбористов – например, по его решению партия консерваторов не оспаривала национализацию земельных владений. Его сын, Рэндольф, явился к отцу с протестом, но ничего не добился. Черчилль объяснил ему, что будет лучше для страны, если земля в конце концов будет продана и уйдет во владение нескольких миллионов фермеров, чем останется в руках нескольких десятков тысяч лендлордов.
Черчилль много делал для того, чтобы повлиять на благоприятныe для Великобритании решения американцев.
Hо наибольшую помощь Англии в ee борьбе за американские займы, как ни странно, оказал И.В. Сталин.
II
Профессор Гарвардского университета Сэмюэль Хантингтон сфoрмулировал свои положения о высокой вероятности возникновения конфликтов по линиям, разделяющим разные цивилизации, только в 1993 г., после окончания «холодной войны», а в 1945 г. она формально еще и не началась.
Однако, как хорошо известно, секс существовал задолго до того, как Зигмунд Фрейд начал изучать его с научной точки зрения.
Конфликты и трения между СССР и США начались еще до формального окончания Второй мировой войны, когда обе страны все еще оставались союзниками, готовыми вместе сражаться с Японией. Наиболее острую форму это явление получило в Берлине. Началось с того, что в течение двух полных месяцев союзники – англичане и американцы – не могли получить доступ к тем зонам Берлина, которые были им выделены там согласно подписанным соглашениям. Вопрос как-то уладился, но немедленно начались трения по вопросам репараций и контроля над Берлином.
Точку зрения советского правительства можно понять, просто процитировав В.М. Молотова (в обратном переводе с английского):
«То, что случится в Берлине, случится в Германии. То, что случится в Германии, случится во всей Европе».
Берлин же в результате штурма и оккупации потерял 40 % своего населения, 75 % жилого фонда и мог самостоятельно покрыть не более 2 % своих нужд в продовольствии. Выборы в муниципальный совет показали (их проводили с участием наблюдателей от всех оккупационных держав), что население советского сектора только на 14 % проголосовало за коммунистических кандидатов, а 86 % – проголосовало против. Так что желание советских оккупационных властей в Германии «избавиться от тлетворного влияния Запада» было и искренним, и хорошо обоснованным.
«Фултонская речь» Черчилля подлила масла в огонь.
A уж предъявление СССР территориальных претензий к Турции и начавшаяся гражданская война между коммунистами и роялистами в Греции – все это, вместе взятое, привело американцев к серьезным размышлениям о будущем. В итоге в январе 1947 г. Трумэн назначил государственным секретарем (министром иностранных дел) США генерала Джорджа Маршалла, а весной 1947 г. заявил о намерении предоставить Греции и Турции военную и экономическую помощь в размере 400 миллионов долларов с целью «оказать помощьсвободным народам, сопротивляющимся попыткам закабаления со стороны вооруженного меньшинства и внешнему давлению».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});