Имело место и еще одно обстоятельство. Против Германии, в сущности, велась не единая коалиционная война, а как бы две отдельных войны, очень слабо координированных друг с другом.
И велись они по разным правилам и с разной степенью ожесточения. Опять-таки можно привести совершенно конкретный пример:
8 апреля 1940 года английский эсминец «Глоуворм», расстреляв все свои торпеды, пошел в самоубийственную атаку на тяжелый немецкий крейсер «Адмирал Хиппер» и таранил его. Капитан «Адмирала Хиппера» Гельмут Хейе был так потрясен храбростью и чувством долга, проявленными его противником, что передал сведения о подвиге капитана «Глоуворма» в Британское Адмиралтейство с рекомендацией наградить его высшей наградой Великобритании – Крестом Виктории. После войны это ходатайство было рассмотрено и удовлетворено. Капитан Джерард Руп получил Крест Виктории – посмертно. И по представлению, сделанному его врагом, – вероятно, единственный случай в истории Великобритании.
Представить себе нечто подобное на Восточном фронте просто невозможно. И опять-таки понятно – почему.
4 апреля 1944 г. Черчилль сообщил парламенту, что начиная с сентября 1939 г. было убито 120 958 английских солдат, летчиков и военных моряков, а также 49 730 гражданских лиц и 26 317 моряков торгового флота, всего – 197 005 британских подданных. Потери Советского Союза на период с июня 1941 и по апрель 1944 г. неизвестны, и даже общие потери за весь период войны точно не подсчитаны и по сей день.
Имеются оценочные сведения: 12 миллионов солдат, а всего – до 27 миллионов, считая с гражданскими лицами, погибшими от голода и болезней. Степень ожесточения соответствовала уровню потерь, и если весной 1945 г. солдаты вермахта на Западном фронте сдавались в плен десятками тысяч (показатель на фронте у Монтгомери был 25 тыс. пленных в день), то на Восточном они сражались до последнего даже в безнадежной ситуации, с единственной целью – дать уйти на Запад как можно большему числу немецких беженцев. Что, естественно, влекло за собой подозрения Сталина в сговоре его союзников с немецким командованием.
Так что трений в Германии хватало. Но трения возникали не только там. Англичане вывели свои войска из Ирана, Сoветский Союз этого не сделал. Союзные республики, Грузия и Армения, как бы спонтанно стали выдвигать территориальные претензии к Турции. Bозникло «движение за воссоединение азербайджанского народа» – по обе стороны советско-иранской границы.
СССР требовал для себя военно-морскую базу в проливах между Черным морем и Средиземным. Выдвигались и другие идеи – например, пожелание доли в управлении Алжиром или передачи СССР одной трети от бывших итальянских колоний. Англия не имела никаких возможностей выстоять против давления, но США постепенно приходили к выводу, что силу надо встречать силой. Кризис вокруг Ирана достиг такого накала, что Трумэн грозился применить против СССР атомное оружие. Был даже подготовлен план «Boiler» атаки на 22 крупнейших города Советского Союза, если Сталин не выведет свои войска из Ирана.
«Фултонская речь» пала на хорошо подготовленную почву.
IX
Черчилль, собственно, к ядерной войне вовсе не рвался. Достаточно поглядеть на его переписку с Б.Шоу по этому поводу. В своей знаменитой речи он говорил, в частности, вот что:
«Я отвергаю идею, что новая война неотвратима… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии».
И далее: «…Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна».
Но Сталин понял это по-другому. Трудно сказать, что его так задело – суть речи или тот факт, что произнес ее человек, с которым он так недавно дружески беседовал о пустяках. На Потсдамской конференции Сталин сказал Черчиллю, что он стал предпочитать сигары обычным сигаретам, на что Черчилль предложил ему так сфотографироваться: «это фото облетит весь мир». В общем, судить о мотивах И.В. Сталина я не берусь, но через неделю после «фултонской речи» орудия советской пропаганды ударили по Черчиллю главным калибром.
В СССР текст речи не переводился, но был подробно пересказан в сообщении ТАСС от 11 марта 1946 года.
14 марта И. В. Сталин в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР, а также обвинил его в расизме:
«Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира».
Ну, это был перебор. Черчилль действительно сказал, что в настоящее время полноценная демократия устойчиво работает только в Англии и в США, но это было вполне понятно – в Греции и в Италии шла буквально латентная гражданская война, даже во Франции было очень и очень неспокойно, Германия лежала в полной разрухе, а в странах за «железным занавесом» говорить о демократии и вовсе не приходилось. Тем не менее, oбвинения Черчилля в «англосаксонском» расизме стали общим местом в советской пропаганде второй половины 1940-х – начала 1950-х. Дело доходило до того, что сам по себе факт владения английским языком делал человека как бы не вполне благонадежным.
Kонкретные тезисы «фултонской речи» в изложении опускались, зато много говорилось о ее антисоветской направленности. Смысл речи излагался как призыв к войне. Как это ни смешно, но даже в 1977 году в академическом издании «Всемирная история» утверждалось:
«Черчилльпризывал к организации военного похода против СССР …
…Цинично говорилось, что Запад имеет огромное превосходство в оружии, в том числе владеет ядерными боеприпасами, и есть возможность продиктовать свои условия сосуществования, а если СССР откажется принять их, то вполне допустима превентивная война против строптивца».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});