Ну, про превентивную войну Черчилль не говорил. Он призывал к «политике сдерживания». Что интересно – эта идея, первоначально сформулированная американским дипломатом Джорджeм Ф. Кеннаном (George F. Kennan) практически одновременно с Черчиллем, в феврале 1946 г., а потом подробно им разработанная и оформленная, действительно легла в основу всей внешней политики США вплоть до окончания «холодной войны».
Процитируем энциклопедию:
«…В июле 1947 года, в журнале «Foreign Affairs» («Международные отношения») появилось эссе за подписью некоего «Х» [Джордж Ф. Кеннан], в котором излагалась стратегия сдерживания, вскоре воплощенная в жизнь. Значение этой стратегии трудно переоценить: она оказала влияние на выработку американской доктрины на последующие 40 лет, обусловила политику других государств в отношении Америки и, наконец, легла в основу многих важных дипломатических и политических начинаний, таких, как доктрина Трумэна, план Маршалла, НАТО и Берлинский воздушный мост».
Черчилль не зря считал «фултонскую речь» самой важной в своей карьере.
X
Бернард Шоу однажды написал небольшую пьеску под названием «Тележка с яблоками». Есть такая английская идиома – «опрокинуть тележку с яблоками», что означает расстройство чьих-то планов, а также большой переполох и беспорядок. Ставилась она на фестивале в городке Мальверн, специально для Шоу и устроенном. Большoго хождения пьесa не получила, хотя в 1929 г. ee почему-то поставили в Варшаве. Oнa представляла собой, по определению автора, «политическую экстравагантность», и нагорожено там действительно немало.
Действие происходит в Англии в каком-то неопределенном, но явно недалеком будущем, и сюжет вертится вокруг ее короля, на которого то и дело валятся всякие проблемы и неприятности, с которыми ему никак не сладить. В довершение всего этого абсурда к королю является американский посол с сенсационной новостью – Америка раскаялась в своем выходе из состава Британской империи в XVIII веке и желает вернуться, как блудный сын, к очагу родной Англии. Но сын этот вовсе не бедный, покрытый язвами неудачник – вовсе нет, он вполне преуспевает и несметно богат и хочет просто «воссоединить разрушенные семейные узы». С мелкими изменениями – король получит титул императора, потому что государь в ранге обычного короля никак не подходит Соединенным Штатам. A общая столица, скорее всего, будет в Дублине, потому что весь этот трюк и выдумал ирландский президент с непроизносимым гэльским именем – ну, и так далее. В общем, Шоу развлекся тогда, в далеком уже 1929 году, и очень даже неплохо, хотя успеха его пьеска не имела.
Но в 1946 году Черчилль совершенно серьезно предложил Америке, как он сказал, нечто меньшее, чем формальный военный союз, но и нечто большее – «братское сотрудничество на всех уровнях», основанное на общем языке и культуре, вплоть до общего гражданствa.
Великий зубоскал в театре и великий фантазер в политике сошлись во мнениях – и не знаешь, кому из них удивляться больше.
Вся эта занимательная история с общим гражданством имела некое основание. «Фултонская речь» прославила имя Черчилля, но это все – в будущем. A сейчас, весной 1946 г., на его голову посыпались шишки и справа, и слева. Разумеется, «слева» – по английским меркам. Коммунистов в таком раскладе можно было не считать, их было слишком мало. Зато большая группа членов парламента от лейбористской партии потребовала от Эттли и от Бевина немедленно отмежеваться от речи Черчилля в Фултоне, а когда те отказались, составили коллективное письмо с требованием все-таки сделать это. Письмо собрало в парламенте 93 подписи.
Что касается неодобрения справа, то влиятельнейшая газета «Wall Street Journal» сообщила своим читателям, что никакой союз с кем бы то ни было Соединенным Штатам не нужен. Больше всего редакцию, как ни странно, задело именно то, что так не понравилось И.В.Сталину – идея о «союзе англоговорящих народов».
Черчилля такие вещи не смущали – он привык. Резкая реакция в парламенте его и вовсе не обеспокоила – Эттли делал все возможное, чтобы получить в США огромный заем на восстановление экономики Англии, и считал, что о таком лоббисте, как Черчилль, можно только мечтать.
Но своим критикам справа он счел нужным ответить. Он дал газетное интервью, в котором сказал, что хотел бы не формального военного союза с США, а чего-то, что будет и меньше, и больше – широкого взаимного сотрудничества на всех уровнях жизни, вплоть до достижения в будущем какой-то формы общего гражданства. Что, естественно, только подлило масла в огонь.
Трумэну пришлось поклясться, что он не знал заранее о содержании речи Черчилля – газетчики рвали его на части.
Но газеты газетами, а государственные нужды требуют действий. В ответ на «деловое предложение» Советскoго Союза о предоставлении ему военно-морской базы в Триполи, в бывшей итальянской колонии Ливия, Трумэн отдал приказ о направлении в Средиземное море американской эскадры.
Он даже сообщил об этом Черчиллю и прибавил, что в состав этого соединения войдет линкор «Миссури», тот самый, на борту которого состоялось подписание капитуляции Японии.
Черчилль написал об этом Эттли, прибавив, что «корабль оснащен 140 зенитными орудиями» и что в состав американского средиземноморского флота войдут и авианосцы.
Он больше не чувствовал себя беспомощным. К его мнению снова прислушивались. Жизнь начинала нравиться ему опять. Поражение на выборах действительно было благословением, xоть и хорошо скрытым.
Клементина была права.
Возвращение
(1946–1951)
I
Новое правительство лейбористов, пришедшее к власти в июле 1945 г., главной своей заботой полагало глубокие внутренние реформы. Собственно, одной из главных причин поражения партии консерваторов на выборах было то, что их лидер, Уинстон Черчилль, все свое внимание концентрировал на внешней политике, да еще не собственно Англии, а в куда более широких рамках – всей Британской империи. Английским избирателям было более или менее все равно, как будет устроена Европа в послевоенный период и что следует делать для «сдерживания экспансии Советского Союза». Их мало волновали проблемы, которые могли образоваться в результате предоставления независимости Индии, или факт, что самыми сильными партиями во Франции и в Италии были партии коммунистические.
А интересовали их три вещи: быстрая демобилизация, быстрое трудоустройство, достойный (и более эгалитарнo ycтроенный) уровень жизни. Правительство было избрано именно на фундаменте этой программы и действовать начало немедленно. Пошла полоса больших национализаций: под контроль государства переходили целые отрасли промышленности – уголь, железные дороги, электричество, радио.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});