– А бабушка Друэлла его не помнит? – надменно поинтересовался Драко.
– Судя по всему, она сама тогда была ребенком, – нахмурился Северус. – Нам нужны фото и письма тридцатых-сороковых.
– А таких много! – вдруг улыбнулась Нарцисса. – Один из членов семьи увлекался фотографией… О Мерлин, как же его звали… Регулус! Точно!
– Регулус? – насторожился Северус. – Он случаем не был женат на моей матери?
Он заметил недоумение присутствующих и пояснил с раздражением:
– Эйлин Принц.
– Да! – хлопнула в ладоши Нарцисса. – Была такая! Ой, жаль семейное древо Блеков находится в доме на площади Гриммо. Впрочем, ее, кажется, на нем и нет, ведь у них не было детей, а потом она сбежала с магглом… Прости, Северус.
– Тогда на его фотографиях точно есть мистер Певерелл, – усмехнулся Снейп. Такого рода шпильки о происхождении давно не трогали Северуса. Он претерпел их огромное множество в детстве, и теперь ему уже было все равно.
Миссис Малфой понятливо кивнула и быстро извлекла из сундука несколько пухлых альбомов. Все четверо принялись просматривать снимки. Они были черно-белыми, некоторые неподвижными. Часто фото просто оказывались сложены между страниц, на них не было подписей и пояснений. К счастью, все они отлично сохранились благодаря заклинаниям. С карточек на них смотрели незнакомые люди, в лицах которых легко угадывались собственные черты. На мужчинах и женщинах были старомодные мантии, странные прически, много украшений.
Под одной из фотографий, где сидела улыбчивая девчонка лет пятнадцати с живым лицом и веселыми глазищами, которая жизнерадостно помахала рукой доставшей снимок Нарциссе, стояла подпись «Вальбурга».
– Ничего себе, это и есть леди Блек? – не поверил Драко. Он несколько раз видел ее ребенком, и она здорово напугала его.
На другом фото рядом с Вальбургой стоял симпатичный юноша, который по-хозяйски обнял ее за талию и чмокнул в щеку, после чего самодовольно подмигнул Драко, вызвав невольную усмешку Малфоя.
– Это может быть Марволо? – осторожно уточнил Люциус. Он никогда бы не осмелился назвать повелителя по имени, если бы не хотел скрыть от жены и ребенка цель их с Северусом поиска.
– На обороте стоит подпись «Я и Ричард» и пара сердечек, – захихикала Нарцисса. – Поверить не могу, что тетя рисовала сердечки.
Северус пролистнул с брезгливой гримасой несколько страниц альбома. Ему вовсе не хотелось смотреть и слушать о прошлом истеричной старухи Блек. Неожиданно взгляд зацепился за совершенно иное фото. Мужчине на снимке было около сорока. Он стоял, небрежно опершись на кресло, в котором сидела девушка. Снейп сразу понял, что это его мать, хотя здесь ей было не более восемнадцати лет. Мужчина был точной копией Сириуса Блека, только еще более уверенный в себе и самодовольный. Ему нравилось позировать фотографу. Он небрежно-ласково держал жену за запястье и улыбался немного неестественно. Она была бледна и болезненно серьезна. Возникало впечатление, что они минуту назад поругались и теперь пытаются сделать хорошую мину при плохой игре.
– Регулус и Эйлин, – прочитала притихшая Нарцисса. – Он просто копия Сириуса, надо же. Знаешь, Северус, я не очень хорошо все это помню, но, кажется, Регулус покончил с собой где-то в пятьдесят девятом году. Наверное, твоя мама после этого вышла замуж за другого. Но они прожили вместе очень долго, лет пятнадцать точно.
Она перевернула страницу, открывая их взгляду следующую фотографию и еще одну, а потом еще. В этом альбоме они не нашли ничего и взялись за следующий, более старый. И уже через три страницы Драко остановил руку матери.
– Это что, Поттер? То есть, кто-то из его родни? – удивленно протянул он. На фото был молодой волшебник, лет двадцати пяти или чуть старше. Он с кем-то, кто остался за кадром, увлеченно разговаривал и явно не ожидал, что его сфотографируют.
– Действительно, очень похож, – кивнул Люциус. Малфои повертели фото, но нигде не нашли поясняющей подписи. Однако несколько снимков спустя они опять увидели его изображение. А следующий взятый в руки альбом, к их крайнему удивлению, оказался полностью заполнен его фотографиями. Тогда онии нашли красноречивую подпись.
– Так это и есть Найджелус Певерелл, – протянул Люциус, оценивающе оглядывая молодого мужчину. – Не красавец, конечно, но хорошенький. Можно понять, почему Регулус Блек потерял от него голову.
– С чего ты взял, что такое произошло? – огрызнулся Северус.
– С того, что он нащелкал столько его фотографий, – ехидно усмехнулся Малфой. – Кстати, я его где-то видел.
Мужчина минуту размышлял, а потом быстро достал из архива своей семьи один из верхних альбомов. Пролистнув пару страниц, он кивнул, довольный собственной памятью. Когда-то его мать часы проводила за разглядыванием своих свадебных фотографий.
– Он был шафером на свадьбе моих родителей.
– Значит, персона весьма влиятельная, – сообразил Драко.
Они еще около получаса листали альбом, полный фотографий этой таинственной личности, пока наконец не увидели снятым с мальчиком лет шестнадцати. Ошеломительно красивый юноша смотрел с фотографии с заметным презрением, словно все люди для него были кем-то второстепенным и не важным. А потом он потерял к ним интерес и обернулся к Найджелусу. Взгляд и эмоции изменились мгновенно, хотя выражение лица оставалось словно каменным. Ничем не прикрытое откровенное обожание и преданность, яркая страсть отразились на его лице. Найджелус совершенно поттеровским жестом сморщился и улыбнулся, потрепав своего юного протеже по плечу, а он в ответ поймал и поцеловал его руку.
Старшие волшебники переглянулись. Они еще застали время, когда Лорд пользовался своей настоящей внешностью. Да, уже тогда он перенял много змеиных черт, но сходство было достаточно выразительным. Однако Регулус и Сириус были тоже чертовски похожи. Следовало убедиться. Они молчали, Нарцисса переворачивала страницы. Пока под одной фотографией не увидели подпись.
– Значит, это его имя? Марволо Мракс? – испуганно пробормотала миссис Малфой.
– Да, – пробормотал Люциус. – О, Мерлин, да. Кто бы мог подумать, что наш Лорд… Он любил этого Певерелла, не так ли?
– Нет, Люциус, – так же потеряно ответил Снейп. – Если уж даже на этих снимках видно, то надо полагать, он был одержим им. И то, как на мистера Найджелуса похож наш Избранный, говорит о многом.
Люциус многое мог бы сказать, если бы хоть что-то помнил о своем недавнем «разговоре» с Волдемортом, однако память его была качественно подчищена. У них еще оставалась внушительная пачка писем, которые кое-что могли прояснить, а так же множество говорящих портретов в галерее, в том числе отца и матери Люциуса.