И теперь после стольких лет и множества бесполезных подделок он снова увидел то непостижимое выражение лица, услышал стоны, на которые когда-то готов был молиться. Внешность лорда Певерелла изменилась, но суть осталась прежней, и именно она соблазняла Волдеморта. Это был его Гарри и, несмотря на все, что с ним произошло за полстолетия, Лорд с ужасом понял, что готов снова пуститься во все тяжкие, чтобы добиться его благосклонности, внимания… Волдеморт горько усмехнулся. С подобной слабостью нужно было бороться, как-то заставить себя не выделять Поттера среди других людей, относится к нему так же, как ко всем остальным.
Лорд задумчиво посмотрел на темный волос, зажатый между пальцев. Он заметил его на своей мантии уже после того, как покинул кабинет и раскрасневшегося, соблазнительного бывшего любовника. Темный волшебник знал, что не получит всей гаммы ощущений, если воспользуется оборотным зельем. Но искушение оказалось слишком велико. Лорд достал палочку и вызвал к себе Люциуса.
У Волдеморта всегда был под рукой большой запас различных зелий, многие из которых он варил в свободное время сам. Лорд достал склянку с зельем и взглянул на неприятную на вид жидкость. Он помнил, что чуть позже она станет куда аппетитнее. Блондин появился несколько минут спустя. Он нерешительно огляделся, ибо из-за запрета Гарри Пожирателям свободно передвигаться по дому, в кабинет своего Повелителя слуги попадали не часто, и упал на колени. Малфой все еще был в немилости у Хозяина. Недавно был отмечен его сын. И Люциус подозревал, что на этом наказание не закончится.
– Да, мой Лорд, – смиренно поклонился он.
Лорд молча протянул ему склянку. По запаху, исходившему от напитка, Малфой тут же опознал Оборотное зелье. Оно было приятного золотистого цвета. Невольно Люциус задумался, кому бы мог принадлежать такой замечательный вид. Оборотное зелье, к которому добавляли частички большинства его знакомых, обычно становилось похожим то ли на грязь, то ли на болотную жижу. А Оборотное зелье, которое пил Барти Крауч, чтобы превратиться в Грюма, становилось ядовито-лиловым.
– Оно всегда было таким, – с какой-то смесью зависти, презрения и гордости в голосе пояснил Лорд, поймав его взгляд. – Некоторые вещи не меняет даже смерть.
Люциус молча поклонился. Он не понял, что имел в виду его хозяин, но перечить или переспрашивать было бы глупо. Гораздо интереснее узнать, кем он станет, когда превратится, и что ему предстоит сделать. Без предварительной подготовки, всего лишь за час он мог просто не справиться с заданием.
– Пей, – приказал Лорд.
Люциус покорно принял склянку с зельем и залпом осушил его. Внутренности запылали огнем мгновенно. Он вскрикнул и упал на пол, казалось, что внутри все рвется на части. Сердце колотилось, как бешенное. В ушах шумела кровь. Он почувствовал, как кости становятся меньше, и хрустят хрящики. Агония длилась несколько минут, а потом все кончилось. Люциус неуверенно открыл глаза. Перед ним все плыло, и волшебник понял, что у того, кем он стал на целый час, плохое зрение. Малфой неуверенно приподнялся. Лорд стоял над ним, но Люциус не мог рассмотреть выражение его лица.
– Встань, – велел Повелитель. – Валяться передо мной таким беспомощным. На тебя не похоже.
Люциус покорно поднялся, понимая, что Волдеморт обращается в данный момент совсем не к нему. Одежда была велика, и он немного запутался, когда поднимался. Тот, в кого Малфой превратился, оказался обладателем копны жестких темных волос и тонких подростковых рук, на одной из которых даже полуслепому в данный момент Люциусу удалось разглядеть причудливый шрам-надпись: «Я не должен лгать». Больше наблюдений он сделать не успел. На его щеку обрушилась пощечина, потом еще одна. Превращенный невольно отшатнулся, но Лорд поймал его за волосы и притянул обратно, а потом сделал самую неожиданную вещь. Волдеморт поцеловал его сначала нежно и осторожно, лаская губы языком, пока они не приоткрылись, потом жадно, врываясь языком в рот, кусая. Темный Лорд нетерпеливо переключился с губ на покорно подставленную шею, спустился к ключицам. Потом торопливо схватился за ворот мантии…
Никогда прежде Малфой не думал о Волдеморте в сексуальном плане. Не только потому, что Лорд не был привлекателен, но еще и потому, что от него всегда веяло холодом. Люциус входил в Ближний круг, был одним из самых приближенных слуг, но никогда не слышал, чтобы кто-либо состоял с хозяином в подобных отношениях. Хотя многие стремились, ибо власть и магическая сила являлись вещами не менее возбуждающими, чем внешняя привлекательность. Стать фаворитом Лорда было чертовски выгодно. И прикрыв глаза, Люциус подавался вперед, отвечая на ласки, которые, несмотря на жестокость и грубость, заставляли его тело плавиться от наслаждения. Малфой понимал, что Лорд пытается доставить ему удовольствие таким варварским способом. Впрочем, не ему, а этому неизвестному темноволосому юноше.
Все происходило быстро, ведь у них был лишь час. Люциус оглянуться не успел, как оказался на полу с раздвинутыми ногами. На его груди синяки от зубов смешались с влажными следами языка. Они оба тяжело дышали, и Малфой уже не пытался сдержать стона, когда рука повелителя легла на его промежность и сжала. Но тут Волдеморт замер и зажмурился, словно от боли. Малфой не знал, что в этот момент магия контракта, заключенного в далеком сорок втором году, решила напомнить о себе. Лорда словно молния ударила, несколько волн боли прошли от макушки до самых пяток, напоминая, кому он принадлежит. Волшебник постарался скрыть боль от мужчины, распростертого на полу. Волдеморт навис над ним, внимательно вглядываясь в лицо. Малфою, не подозревавшему о том, что сейчас чувствует его хозяин, было любопытно, что он рассчитывает увидеть на нем? Страсть, ненависть, любовь? Мысли сквозь туман страсти были мутными. Люциус хотел спросить, быть может, ему следовало что-то сделать. Что-то особенное? Использовать какое-то слово или движение, которое обычно делал этот брюнет?
Но Лорд неожиданно снова ударил его.
– Почему я это делаю? – прошептал он как-то растеряно. – Даже сейчас. Я сумасшедший, одержимый. Хочу убить, хочу целовать… Сам не знаю.
Он взмахнул волшебной палочкой, создавая дилдо, и резко вставил инструмент в Люциуса, заставив его кричать от боли. Возбуждение блондина тут же прошло. Он попытался избавиться от болезненного давления, но Лорд держал его крепко, да и Малфой почти сразу понял, что если будет сопротивляться, наказание станет гораздо хуже. Он просто закусил губу и замер, позволив Лорду наслаждаться своим телом. Хотя ведь не своим? А этого неизвестного ему темноволосого мальчика.