превратив в пепел, и развеял над планетой в слоях атмосферы. О его спасительных способностях не приходилось и мечтать.
— Окей, выкладывай план.
Предложение далось мне с трудом. Это мне — ярой пацифистке без криминального прошлого! В душе мне хотелось ругаться, орать, кричать, обвинять, обзываться. И это далеко не полный список. Мы уже, будто сотню лет сидели в этой комнате, а ему лишь бы развлекаться. Я была непривычно зла. Артём об этом даже не догадывался, хотя кому, как не ему, быть в курсе своего воздействия на робких впечатлительных барышень с куриными мозгами и напрочь отсутствующей в них женственностью. Но он решил соблаговолить и снизойти до ответа:
— На этой фотографии, — он ткнул мне под нос небезызвестное изображение в строгой деревянной рамке, — ты имеешь честь наблюдать Арину Родионовну, няню…
— Пушкина! — блеснула я интеллектом.
Шерхан и ухом не повёл, и глазом не моргнул, а тем же учительским тоном продолжил:
— … Анатолия Светова, сына мэра.
— У него есть няня? — не удержалась я от вопроса.
— Прикинь! — правая бровь взмыла вверх в причудливом изгибе.
— Но… я думала…
— Ты в последнее время частенько этим занимаешься. Это все моё влияние, — самодовольно заключил Артём. И вновь вернулся к менторскому тону: — Няня Толика большая фанатка сама понимаешь кого и употребляет в своей речи словечки из речи своего идола, одевается всегда как попугай, с другими общается надменно. Вижу твой дикий взгляд а-ля «а на хера её тут держат?» Понимаешь, она растила их сына, стала членом семьи, так как это где-то на уровне их личной шизы.
— Значит, я должна выдать себя за неё?
— Ага, верно мыслишь, малышка!
— Нет! Я не могу так. А вдруг она появится? И вообще это же враньё!
— Где твой нимб, детка? Потеряла? Или в ломбард заложила, чтобы достать денег для сиротского приюта?
— Как ты можешь говорить подобные вещи?
Наши голоса сорвались на крик.
— Да ты ведёшь себя, будто святая. А сколько её в тебе, этой святости?
— А сколько в тебе святотатства?
— Достаточно, чтобы…
Договорить он не успел, потому что зонт на двери предсмертно хрустнул, и в комнату вломились два античных шкафа в чёрных костюмах. Меня мгновенно посетил ступор, лишь глаза забегали, а затем остановились на Артёме. В его взгляде была мольба, отчаяние, что меня переполнила жалость, которая чуть ли из ушей не полилась. Я отмерла и погрозила пальцем охранникам:
— Но-но! — затем повернула лицо к Шеру и поманила его указательным пальчиком: — Парниша!
Парниша ждать себя не заставил, поддел мои руки и повёл на выход. Мои тапки истошно гавкали и мяукали, а обоим людям в чёрном передался мой недавний ступор. Теперь они вдвоём раззявили рты, распахнули глаза.
— Прошу вас, Арина Родионовна, — учтиво открыл мне дверь мой кавалер, а оба охранника, вмиг оценив ситуацию, метнулись ко входу и встали по обе стороны в стойку «смирно».
Я вздёрнула нос и не глядя на них, выплюнула на входе:
— Мрак! — и гордо, насколько позволяли тапки, продолжила с величавым видом свой путь.
Рядом беззвучно трясся Шер. Я висела на его руке и тоже тряслась. Сначала импульсивно — просто потому что мне передавались движения мужа. А к тому моменту, когда мы достигли второго этажа, меня пробрало, и я расхохоталась. Артёмка тоже перестал себя сдерживать и заржал во всю мощь своих вместительных лёгких. Благо, людей здесь не было, и мы не привлекали ненужного внимания.
Вот оно — сумасшествие. Ржу как ненормальная по пустякам. Или, наоборот, страдаю. Не жизнь, а мороженое вприкуску с солёными огурчиками.
Мы еле успокоились, и я задала ему мучивший меня вопрос:
— А почему они выбрали такую… интересную женщину для воспитания единственного сына? — и начала скидывать тапки и разматывать боа.
— Её зовут Арина Родионовна, — с видом «ну и что тут непонятного?» откликнулся Шер.
— И что?
— Родители решили, что если у него будет няня с таким историческим именем, то сынок вырастет гением, — нехотя поведал Артём.
— Чушь…
— Каждый сходит с ума по своему. Твоих-то тараканов никто не тревожит.
Я вздрогнула от мысли об этих маленьких коричневых противных пронырливых усатых гадах, скинула в довершении к остальным вещам огромную шляпу и была готова спуститься вниз, к людям, не всеобщее обозрение.
— Артём, не напоминай мне больше о… тараканах, пожалуйста, — попросила я его.
В моих глазах плескалась обречённость. Не из-за прытких усатиков, а потому что это было страшно — идти в народ в подобном непрезентабельном виде. Шерхан просто крепко взял меня за руку и потянул за собой вниз.
Я ожидала осуждающих взглядов, смешков, тыканий пальцем, но, как это обычно бывало в компании Шера, всё внимание было устремлено к нему, а не на мою скромную персону. По мне лишь скользили взглядом. Сначала заинтересовано, что это она делает рядом с таким красавчиком, затем удивлённо, что это она делает рядом с таким красавчиком, а затем и вовсе взгляд терял всякий интерес и приобретал некое отвращение, которое при возвращении на моего спутника тотчас пропадало и вновь приобретало одухотворённое желание.
Не так уж и глубоко в зал мы забрели, когда на нашем пути выросла богиня. Высокая, возвышенная, величественная. Темные волосы воздушными локонами ниспадали ей на плечи, обрамляя аккуратное лицо с идеальными чертами лица; в меру большие тёмно-карие, почти шоколадные, глаза, аристократичный нос, ровные губы без излишних выпуклостей; на шее золотой антикварный медальон. По её телу струилось лёгкое атласное платье длиною чуть ниже колен и без присущего всем дамам на этой вечеринке декольте, даже плечи не были обнажены — их покрывала узорчатая накидка. В руках леди держала брендовую сумочку, а её ноги были обуты в туфли на высоком каблуке, тоже брендовые и, чует моё сердце, невероятно дорогие.
Эта девушка впечатлила меня. В ней чувствовался уровень. Ей хотелось подражать.
Не из-за одежды. Или из-за того, что она так красива, не в пример мне. Было нечто иное. От неё исходило неприкрытое величие, заставляя окружающих испытывать к ней уважение и благоговение.
Не задержись мы с Шером на лестнице, выплёскивая свои эмоции, то имели бы возможность познакомиться с её кавалером, который мгновение назад убежал за напитками. И, если бы это случилось, всё пошло бы по другому сценарию. Но жизнь полна случайностей и поворотных моментов, которые так и норовят наполнить жизни людей своим присутствием. Сия судьбоносная встреча обошла меня стороной — тайными тропками по болотистым местам, где и полегла смертью храбрых.
Артём поприветствовал свою знакомую (теперь стало очевидно, что они знакомы). Она