Вылезли из «Гранты» у нового краснокирпичного дома этажей в тридцать.
— Здесь я живу, — сказал Тамерлан почему–то осуждающим тоном, пропуская гостя в подъезд.
— Я осмотрюсь и подойду, — остался в машине заместитель «триэновской» контрразведки.
Поднялись на шестнадцатый этаж.
Дверь открыла заплаканная, с осунувшимся бледным лицом, очень красивая девушка.
— Знакомьтесь, — сказал Тамерлан. — Роман, Шехерезада, моя дочь.
— Очень приятно, — сказал Роман, вспоминая, что это жена Афанасия.
— Проходите.
Мужчины вошли.
Прихожая поразила Романа обилием зеркал, дверец, ниш и полок. Что таится за дверцами встроенных в стены шкафов, спрашивать было неудобно, однако полки были заставлены книгами, и это обстоятельство примирило эстетические вкусы Романа с тем, что он увидел.
Книгами, как оказалось, была полна вся квартира. Книжные полки стояли даже на кухне, где гостю предложили чай с мёдом.
Шехерезада, накрыв стол, тут же скрылась в одной из комнат, и Тамерлан пояснил:
— Переживает за мужа.
— В Москве его нет, — пробормотал Роман.
— Знаю, сам искал. Мы тоже кое–чему обучены.
Виска Романа коснулся тёплый лучик, проник под кости черепа. Он напрягся, отражая лучик, посмотрел на хозяина.
Тамерлан усмехнулся.
— Можем общаться на неяслухе. Если понадобится. Но к делу. Где ты искал Олега?
— Только в Москве, в области не успел. Но его, по–моему, нет и там.
— Спорное заявление. Он может заблокировать ауру, и увидеть его никто не сможет, даже ты.
— Его могли заблокировать извне.
— Могли, — согласился Тамерлан. — Но только после неожиданной атаки и если бы он не смог отреагировать на опасность. Что исключено.
— Я хотел сначала найти Афоню, а через него Олега Харитоновича.
— Что ж, располагайся в гостиной, здесь тебя никто не потревожит. Я буду рядом, в случае надобности зови.
Стукнула входная дверь, пришёл контрразведчик, выполнявший роль водителя, но в гостиную не заглянул. Заговорили мужские голоса, стихли.
Роман огляделся: библиотека, право слово, а не гостиная, сколько книг! Сел в удобное кожаное кресло.
Итак, продолжим наши поиски, висв? Пора отдавать долги? Если ты не сможешь найти Афоню и Олега Харитоновича, то кто сможет?
Пространство вокруг ответило тихой вибрацией.
6
Озарение — субстанция эфемерная, мистическая, зыбкая и очень идивидуальная. Адепты воинских искусств и философских учений идут к нему годами, десятками лет упорного труда, медитирования, а иногда — истязания плоти и духа.
Роман плоть не истязал и медитацией в одиночестве занимался редко. Тем не менее его возможности, в полной мере раскрывшиеся с помощью специалистов «Триэн», позволяли ему добиваться просветления без особых процедур и применения спецтехники. А когда он выходил на космические высоты астрала (ментала, хроник Акаши), то есть получал канал доступа к полю вселенской информации, озарение снисходило к нему само собой.
Атмосфера в доме Тамерлана царила такая, что он впервые почувствовал себя в полной безопасности. Поэтому переход возарень дался ему совсем просто. И тут же пришла мысль просканировать сначала Джокера, с которым встречался Афанасий перед контактом с Олегом Харитоновичем. Странно, что я не сообразил раньше, подумал Роман с сожалением, чувствуя наполнявшую душу уверенность. Придётся навёрстывать упущенное.
Погружение в ментал длилось несколько секунд.
Облик Джокера Роман помнил хорошо, так как уже не раз встречался с ним, и обнаружить его ауру не составило труда. Хотя, судя по совсем слабому свечению биоэнергетического «маркера» Сильвестра, он то ли спал, то ли был пьян, то ли находился где–то глубоко под землёй. Такое складывалось впечатление. Пришлось определять местоположение экстрасенса (на севере от Москвы, двенадцать километров от МКАД), а потом разбирать «ком» его спутанных мыслей и чувств.
Джокер не был пьян и не спал. Он находился под сильнейшим наркотическим воздействием! Разобраться в паутине хитросплетений его памяти не представлялось возможным, но и того, что смог выяснить Роман, хватило для вывода.
Он вернулся в тело, позвал Тамерлана.
— Слушаю, — возник на пороге Захария Салахетдинович, не пожелавший переодеться в домашний костюм.
— Джокер и Афанасий сейчас находятся за городом. Километров двенадцать по Ярославскому шоссе…
— Холмогоры! Примерно в том же направлении у Олега дача! Я искал его там, не нашёл.
— Джокер и Афоня там, оба в…
Тамерлан прижал палец к губам.
В гостиную шмыгнула Шехерезада, вопросительно глянула на гостя, на отца.
— Нашли?!
— Не переживай, — подошёл он к ней, обнял за плечи, вывел из гостиной, кинув на Романа косой взгляд, — мы его найдём.
Через минуту вернулся.
— Она его любит, как… — Тамерлан с усилием остановил себя, пожевал губами. — М–да! Что с Вьюгиным?
— Боюсь, он совсем плох, аура почти не видна, задавлена. Джокер под наркотиком… хотя это может быть и внушённая программа.
— Они точно в Холмогорах?
Роман непонимающе посмотрел на координатора. Тот криво усмехнулся.
— Извини за дурацкий вопрос. Олега не нашёл?
— Его там нет… или я не вижу.
— Поехали!
Тамерлан стремительно вышел из гостиной, послышался его голос, отдающий какие–то распоряжения по мобильному.
Роман вышел в прихожую. Там уже с озабоченным видом надевал куртку замначальника контрразведки.
Появился Тамерлан. За ним выбежала Шехерезада.
— Я с вами!
— Ты останешься, — ответил координатор не терпящим возражений тоном. — Мы скоро вернёмся, жди.
Мужчины вышли на лестничную площадку, спустились во двор.
Роману потом долго помнился взгляд широко раскрытых глаз девушки, полный боли, тоски и надежды.
Выехали на МКАД, свернули на Ярославское шоссе.
К белой «Гранте» Тамерлана присоединилась ещё одна машина — белый микроавтобус с подмосковными номерами. Через пять минут свернули направо, мелькнул указатель: «Мытищинский лесхоз». «Гранта» подала ещё правее и остановилась у старого, наполовину разрушенного бетонного забора. Рядом с ней уткнулся в забор микроавтобус.
— Ищи, — сказал Тамерлан.
Роман не ответил. Он уже сканировал причудливую паутину местных энергоинформационных полей, отыскивая среди них «спящую» ауру Джокера.
— Километра полтора отсюда, на окраине посёлка.
— Там торфяники, — обернулся сидевший за рулём Ростислав Филиппович. — Рядом садовое товарищество, не помню название.
— В таком случае это дача.
— Скорее всего.
— Олег как–то говорил, что у него по Ярославке живут родственники. Наверное, он назначил Вьюгину встречу здесь.
— Десантируемся.
— Где Кирилл?
Замначальника контрразведки поднёс к уху телефон:
— Капитан? Понятно… высаживайтесь скрытно, окружайте участки, перекройте все дороги, любое движение квалифицировать как прорыв. — Он опустил мобильный. — Серебренников на восток от нас, в паре километров.
— Выходим. — Тамерлан глянул на Романа: — Сможешь точно указать дом?
— Смогу, — ответил Роман, сдерживая нервную дрожь.
Из микроавтобуса выпрыгнули парни в чёрных комбинезонах, увешанные оружием, натянули на головы шапочки, надвинули на глаза толстые, как консервные банки, очки.
— Группа готова, — доложил один из них.
— Отследите лазеры и активные линии охраны, если они есть, — приказал Ростислав Филиппович.
Парень в комбинезоне, не отличимый от остальных, если не считать антенны на плече, сделал знак пальцами, и на локтях двух его бойцов раздвинулись щитки органайзеров и каких–то приборов с экранчиками.
— Всё чисто, — доложил командир группы через минуту. — Тринадцать дворов, девять машин. У шести домов — по одной машине, у самого последнего, на болоте, три машины.
— Посёлок не охраняется?
— Судя по всему, это самый обычный садовый кооператив, элитные коттеджи рядом с болотом не строят.
Тамерлан направился вдоль забора к горевшему одинокому фонарю у первого домика садового товарищества.
Здесь когда–то были ворота, но в данный момент они отсутствовали, столбы ворот покосились, а на перекладине над въездом в посёлок красовалась ржавая табличка с надписью: «Ла…р…й СОУ».
Бойцы спецгруппы рассыпались по сторонам дороги, бесшумно метнулись вперёд, опережая координатора.
Роман споткнулся, и его поддержала чья–то твёрдая рука.
— Осторожнее, колдобины, — сочувственно проговорил Ростислав Филиппович.
— Я сам, — освободился Роман, продолжая вылавливать в призрачной каше биополей знакомые «угольки» и «лучики».
Стало понятно, что тёмные световые «пятна» концентрируются у самого последнего дома садового кооператива.