астральное тело исчезает тоже, спустя небольшой отрезок времени, потому что больше не может существовать без физического. Но иногда, когда воля умершего к жизни крайне сильна, обстоятельства смерти окрашены мощным эмоциональным всплеском, или находятся другие эмоциональные связи, за которые может уцепиться астральное тело после смерти физического, появляется самостоятельная астральная сущность. Медиум привел нам довольно объёмную классификацию подобных существ, которые делятся по десяткам различных типов, но на этом моменте я уже откровенно заигрывал со своей супругой, бесстыдно запустив руки ей под юбки и совершенно не слушая скучную лекцию. Хотя, возможно, именно в тех словах медиума и крылся ответ на вопрос, который я задам себе много лет спустя.
Эмоции? Ими была наполненная наши с Тессой жизнь. Стали ли они слабее после смерти супруги? Нисколько, ведь я вцепился в них мертвой хваткой и просто не позволял себе отпустить. Так может, и она, то, что от нее осталось там, с той стороны, держалась за них, и это не позволило Тессе исчезнуть.
Так продолжалось дни, гексалы, годы, пока не появился Яркий. Восстанавливая все пережитые события в своей памяти, теперь я четко понимаю, что в действительности увидел Тессу как раз после встречи с Ярким. А где я с ним встретился? На кладбище, рядом с могилой Тессы. Понимаете, к чему я веду? Если Зеркало миров способно усиливать связи своего обладателя с иными вселенными, и если наш с Ярким тандем начал свое существование именно там, на дереве, когда он оставил мне метку, то выходит, что первой связью, которую он усилил, была моя связь с Тессой, оставшейся по ту сторону смерти. И я увидел ее сразу, как подумал о ней, там, в букинистической лавке миссис Каранкет. Она появилась, пришла с Той стороны, потому что теперь для меня грань между мирами перестала быть такой прочной, как прежде. Но я не мог понять этого, не мог в это поверить, да и кто бы смог? Куда легче было поверить в то, что я просто схожу с ума. В том себя и убедил, дурак!
Ну что же, вот круг и замкнулся, и теперь, похоже, все стало на свои места. Или нет?
Глава 33. Маяк
– Ты в порядке, Клиффорд? – Вилорд Стрикс подошел ко мне с лампой в руках. Его голову снова покрывал парик.
– Как мне это сделать? – спросил я, все еще глядя на черную гладь озера, в котором скрылся Мудрец. – Как мне исполнить уговор?
– Давай-ка вернемся в дом.
Он протянул ко мне руку, желая помочь мне встать, но я схватил его за плечо и с силой потянул на себя. Яркий тут же зарычал.
– Как мне это сделать?!
– Успокойся, Клиффорд, – невозмутимо проговорил Вилорд. – Я понимаю твои чувства.
– Сомневаюсь.
– Ну, конечно, все всегда считают себя самыми несчастными, обиженными и непонятыми.
– Хватит нести этот бред! Просто скажи мне, что я должен делать.
– Я скажу обязательно, как же иначе? Но не здесь. Я голоден и замерз. Хочу подняться обратно, переодеться, съесть завтрак, а потом я все тебе объясню.
Вилорд резко сдернул мою руку со своего плеча и выпрямился, поправляя пальто.
– Ты можешь пойти со мной и разделить трапезу в тепле и уюте. Или ты можешь остаться сидеть здесь, глядя в темноту. Сам решай.
Он пошел прочь, и мне ничего не оставалось, как с трудом поднявшись на ноги, подобрать свою трость и двинуться следом.
В доме теперь стало куда теплее, пахло дымом, яичницей и пережаренным беконом. Гвардейцы играли в карты за столом, но как только вошел Вилорд, все как один подскочили.
– Спокойно парни, вольно. Осталось ли у вас тут что-нибудь перекусить?
– Сию минуту, сэр, – отозвался один из гвардейцев.
– Принесите нам две порции, пожалуйста. Пойдем, Клиффорд, – махнул мне рукой Вилорд, приглашая следовать за собой, и стал подниматься по лестнице наверх.
На втором этаже дома Вилорд Стрикс обустроил себе покои, с собственным умывальником, туалетной комнатой, ванной за небольшой ширмой, двуспальной кроватью, письменным столом, платяным шкафом и книжными полками. На полу был расстелен шерстяной ковер. Мне вспомнился дирижабль Заккари Виджа и подумалось, что люди, подобные этим двоим, умеют создать себе комфортабельные условия, где угодно: что на дирижабле, что на острове, затерянном где-то в Северном Море. На себя они не пожалеют никаких денег, лишь бы привычная им роскошная жизнь ни на мгновение не прерывалась.
– Прошу, присаживайся, – Вилорд указал на небольшой круглый столик. – Держу пари, ты не прочь выпить вина.
Я не ответил.
Вилорд наполнил два бокала красным вином и один поставил передо мной.
– Здесь и для тебя найдется, во что переодеться.
Я снова промолчал, поставив локти на стол и уперев лоб в сплетенные кулаки.
– Ну, как угодно.
Пока он подбирал в шкафу себе сухую одежду и переоблачался, я исподлобья глядел в окно, на котором капли мелкого дождя рисовали свои узоры, и размышлял, размышлял, размышлял. Яркий, сев у моих ног, казалось, задумался тоже о чем-то своем, а может о том же, о чем и я.
Скоро гвардеец внес поднос, на котором стояли тарелки с яичницей и обжаренными на огне ломтиками белого хлеба. От еды, как и от вина, я отказываться не стал. А так как Вилорд совершенно забыл про Яркого, я поделился со своим другом кусочком хлеба, на который положил часть своей яичницы – сколько поместилось.
– Что дальше? – спросил я, когда Вилорд очистил свою тарелку и облокотился на спинку стула с бокалом в руке – Ты насытился и готов продолжить нашу беседу?
– Тебя подгоняют к действию эмоции, я понимаю. Но поверь, они не лучшие друзья во всем, что нам с тобой теперь предстоит. Так же, как и спешка.
Пропустив его слова мимо ушей, я спросил:
– Ответь мне, как мы с Ярким, совершенно не владеющие взаимодействиями с иными пространствами, сможем открыть врата в мир, в который уже много столетий никто не знает, как попасть?
– Мудрец знает, – невозмутимо ответил Вилорд.
– Но ему мешает печать.
– Именно.
– И он рассчитывает, что мы ее снимем?
– Верно.
–