Она объясняла и показывала на примере, что все запутались и уже ничего не понимают. Он соглашался с ней, заранее обдумывая, как можно разворачивать конфликтные ситуации в свою сторону, но здесь и сейчас ему не оставили выбора. Кажется, любимая это понимала.
— Аня, мне некого поставить руководить городом! Здесь нет никого, кто видел бы дальше своего носа и переступил бы через ненависть к любому другому виду. Даже на смесков не смогу положиться, одарив их властью. Они всех ненавидят, и их интересует только месть.
— Оставь здесь Клетча. Пусть он начнёт работу и присмотрится к окружающим. За один день ты мог увидеть только тех, кто лезет вперёд, а ведь наверняка есть более спокойные и разумные волки.
— Ты права, любовь моя, разумные волки будут держаться в стороне от всех этих безумцев! Нужно время, чтобы они показались. Но Клетч мне тоже нужен, и я не могу его оставить здесь.
— Всё, чем я могу помочь — это дать в помощь твоему бете одного из своих помощников, чтобы он поскорее освободился и вернулся к тебе. Это очень перспективный лейн, и на него можно положиться. Правда, ему потребуется охрана — он не воин.
— Оборотни не будут подчиняться слабаку.
— Именно поэтому я предлагаю его в качестве помощника, а не на пост главы, хотя он справился бы с должностью, не будь препон насчёт демонстрации силы.
— Видимо, придётся оставить бету.
На следующий день Аня стояла с Гором на площади, будто накануне не было никакой резни, и со счастливым видом император сообщал, что теперь он женат и всех ждут перемены к лучшему. Ликования не было, но и крикнуть что-то гадкое никто не осмелился.
Гор оставил часть волков с Клетчем, пока из столицы не приедет пара отрядов для поддержки новых руководителей, а Аня написала Кираму, чтобы тот посоветовался со старшими, и в помощь её ставленнику отправили бы толковых лейнов.
Путешествие четы продолжалось и, несмотря на разные встречи при въезде, они покидали города с чувством удовлетворения, зная, что вся беспокойная энергия жителей направлена в деловое русло. Самыми опасными всегда были беры, и чем ближе караван приближался к их землям, тем тревожнее становилось.
Нападение произошло неожиданно. Не в том плане, что охрану застали врасплох, а то, что объединились и напали песцы, гиены, разных видов лисы, никем не признанные смески. Вообще-то полный сброд, но нападающих было безмерное количество, и они давили массой. Худые, всклокоченные, в изодранной одежде, с самодельным оружием, они исступлённо лезли на императорскую охрану, не обращая внимания на раны.
Гор не дал Ане выйти из повозки, но и находиться внутри было небезопасно. Стёкла в окнах были выбиты практически сразу, и её посекло осколками. Она схватилась за лук и, заняв позицию, пыталась помочь мужу, не подпуская к нему обезумевших оборотней.
В неё тоже что-то кидали, но накинутая на плечи шуба сглаживала удары камней. Сцепив зубы, она старалась не отвлекаться и продолжала целиться. Гор передвигался, Аня тоже меняла позицию и иногда видела, что работают ещё лучники. Все лейнки умели стрелять, но все ли взяли с собой луки? Скорее всего, это Марьяша и Данияра.
Женский крик заставил стрелять ещё быстрее, но рука вдруг нащупала пустоту вместо стрел. На ножи полагаться было бессмысленно. Аня быстро огляделась и схватила тяжёлый табурет, надеясь использовать его вместо сковороды.
Не успела приглядеться к нему, как выбили дверь в её вагончик, и она с замаха била по тем, кто осмеливался сделать шаг внутрь. Гор сражался рядом и пытался никого не подпускать к двери, но полезли в окна, и Аня приняла решение выскользнуть через дверцу в полу.
Она ужом протиснулась через люк, ранив следующего за ней жилистого оборотня с острым носом и злыми глазами. Его скрутившееся от боли тело замедлило преследователей, прикрывая собою тайный выход.
Ей бы отчаяться, впасть в то состояние безумной ярости, когда уже ясно, что смерти не избежать и хочется продать себя подороже, но, как назло, она удивительно чётко соображала и находила варианты, как действовать дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Быстро проползя под днищем повозки, она вынырнула и забралась на приставку, откуда топили печку. Схватив кочергу, Аня осталась на месте. Впереди кони, позади стенка и печка с дровами, надо защищаться только с боков.
— Гор, я здесь! — крикнула она мужу, и вскоре он прикрыл её с одной стороны, а с другой она молотила кочергой с такой скоростью, что к ней страшно было подступиться. Через несколько мгновений к ней смогли подобраться остатки охраны, и Аня перевела дух.
Поварихи уже не кричали, и это было страшно. Вдали послышался рёв, и все ускорились. Приближалась третья сторона, и в этой рубке она наверняка собиралась пожать собственный урожай. Аня с надеждой ухватилась в поднимающуюся внутри себя волну отчаяния, но в этот момент кто-то прыгнул на козырёк вагончика и он, не выдержав веса, обрушился на неё вместе с прыгуном. От удара у неё выбило воздух из лёгких, она попыталась восполнить его, но сдвинуть тяжесть не удалось, да ещё эта попытка отдалась резкой болью в плече, в груди и шее. Она ещё успела услышать, как её муж озверел и начал всех рвать в волчьем обличье, не обращая внимания на собственные раны от оружия. Потом снова рёв — и она сдалась.
«Боже, как я устала».
— Потерпи дочка, отдохнёшь, и все будет хорошо, — ласково произнесла склонившаяся над ней женщина.
— Мама?
Женщина знакомо улыбнулась, а Аня хмыкнула.
— Нет, вы не она.
— Почему? — она удивлённо приподняла бровь и чуть подбоченилась, но Аня отмахнулась.
— Мама сказала бы: полежала? А теперь встала и пошла! — незнакомка изменилась и превратилась из обычной земной женщины в домашнем халатике в потрясающую красавицу, окутанную до пят невероятно длинными волнистыми волосами, которая смотрела на Аню с сочувствием.
— Не жалейте, всё нормально. Иначе было нельзя, — отчего-то сочла нужным оправдать свою маму Аня.
— Держись дочка, не сдавайся! — красавица погладила девушку по голове, провела рукой позади шеи, по плечам и груди, потом, тяжело вздохнув, исчезла.
Была она или нет? Сон или видение? Кто разберёт?
Только когда откинули злосчастный козырёк, то вытащили оттуда свою правительницу без единого синяка и царапины. Хотя несколько ударов камнем ещё в вагончике наверняка должны были оставить огромные синяки, не говоря уже об испытанной боли при попытке дышать, находясь под упавшим козырьком.
Она осмотрелась и остановилась взглядом на муже, который не сводил с неё глаз, но не подходил.
— Гор? — позвала она, широко раскрывая глаза, пытаясь объять все его раны на окровавленном и обнажённом теле.
Он подмигнул ей и стал заваливаться назад. Аня ринулась к нему поддержать, но мужа подхватил бер Дорин.
— Вы? — выдохнула она.
Молодой оборотень кивнул и немного смущаясь, спросил:
— Куда его?
Аня сорвалась с места и бросилась в спальный вагон. Заскочив внутрь, она оглядела разрушения, быстро отметила, что всё поправимо и скинула засыпанное стёклами покрывало. Проверив, не осталось ли осколков, она дала уложить мужа на кровать.
— Нам нужен лекарь! Лорд Дорин, вы поможете?
Оборотень немного смущался: жена вожака обращалась именно к нему, полагаясь на него, и хотелось оправдать её доверие. Он кивнул и вышел из выстуженного домика. К Ане подошёл волк из охраны Гора.
— Доложите о наших потерях? — не оглядываясь на него, велела она.
Ей было некогда отвлекаться. Надо было остановить кровь, хоть как-то обтереть мужа и оценить, сколько у него ран.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Половина охраны полегло, вторая половина ранена.
— Лейны?
— Мужчины мертвы, женщины выжили.
— Сед?
— Старик плох.
— Позовите сюда Данияру. Вы её знаете?
— Да, госпожа правительница, сейчас её приведут.
Через минуту к Ане подошла её помощница и, посмотрев на неё, девушка уткнулась ей в живот и расплакалась.