Читать интересную книгу Английский язык с У. С. Моэмом. Театр - Илья Франк

standing near the bed with her hands behind her back, a little like a Circassian

slave introduced by the chief eunuch to the inspection of the Grand Vizier; there

was a hint of modest withdrawal in her bearing, a delicious timidity, and at the

same time the virgin's anticipation that she was about to enter into her kingdom.

Julia gave a sigh that was ever so slightly voluptuous.

"My dear, it's been such a wonderful evening (мой дорогой, это был такой

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

705

удивительный вечер). I've never felt so close to you before (я никогда не

чувствовала себя так близко к тебе)."

She slowly raised her hands from behind her back (она медленно подняла /свои/

руки из-за спины) and with the exquisite timing that came so naturally to her

moved them forwards (и, с тем совершенным чувством времени, что было в

ней столь естественным, она подняла: «выдвинула» их вперед; to come

natural to smb. — быть естественным для кого-либо), stretching out her arms

(протягивая /свои/ руки), and held them palms upward (и держала их ладонями

кверху) as though there rested on them, invisibly, a lordly dish (как если бы на

них покоилось, невидимое, роскошное блюдо), and on the dish lay her

proffered heart (и на этом блюде лежало ее предложенное /ему/ сердце). Her

beautiful eyes were tender and yielding (ее прекрасные глаза были нежны и

податливы) and on her lips played a smile of shy surrender (и на ее губах играла

улыбка стыдливой капитуляции; surrender — сдача, отказ, уступка).

She saw Charles's smile freeze on his face (она увидела, как улыбка Чарльза

застыла на /его/ лице). He had understood all right (он все понял, несомненно;

all right — /зд. разг./ разумеется, конечно).

("Christ, he doesn't want me (Боже, он не хочет меня). It was all a bluff (все это

было блефом).") The revelation for a moment staggered her (это откровение на

какой-то момент ошеломило ее). ("God, how am I going to get out of it (Боже,

как же мне выпутаться из этого; to get out — /разг./ найти выход из трудного

или неприятного положения)? What a bloody fool I must look (какой чертовой

дурехой я, должно быть, выгляжу).")

revelation ["revq'leIS(q)n] surrender [sq'rendq] stagger ['stxgq]

"My dear, it's been such a wonderful evening. I've never felt so close to you

before."

She slowly raised her hands from behind her back and with the exquisite timing

that came so naturally to her moved them forwards, stretching out her arms, and

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

706

held them palms upward as though there rested on them, invisibly, a lordly dish,

and on the dish lay her proffered heart. Her beautiful eyes were tender and yielding

and on her lips played a smile of shy surrender.

She saw Charles's smile freeze on his face. He had understood all right.

("Christ, he doesn't want me. It was all a bluff.") The revelation for a moment

staggered her. ("God, how am I going to get out of it? What a bloody fool I must

look.")

She very nearly lost her poise (Джулия чуть было не потеряла: «почти что

потеряла» самообладание). She had to think like lightning (она должна была

думать /со скоростью/ молнии). He was standing there (он стоял /там/), looking

at her with an embarrassment that he tried hard to conceal (смотря на нее со

смущением, которое он с трудом пытался скрыть; to try hard — очень

стараться). Julia was panic-stricken (Джулия была охвачена паникой). She

could not think what to do with those hands (она не могла придумать, что же

делать с теми руками) that held the lordly dish (что держали роскошное

блюдо); God knows, they were small, but at the moment they felt like legs of

mutton hanging there (видит Бог, что руки: «они» были небольшими, но в тот

момент они ощущались бараньими ногами, висящими на крюке: «там»). Nor

did she know what to say (не знала она и что сказать). Every second made her

posture and the situation more intolerable (каждая секунда делала ее позу и всю

ситуацию /все/ более невыносимой).

("The skunk, the dirty skunk (подлец, грязный подлец). Codding me all these

years (дурачил меня все эти годы; to cod — подшучивать, разыгрывать).")

lordly ['lO:dlI] mutton [mAtn] intolerable [In'tOl(q)rqb(q)l]

She very nearly lost her poise. She had to think like lightning. He was standing

there, looking at her with an embarrassment that he tried hard to conceal. Julia was

panic-stricken. She could not think what to do with those hands that held the lordly

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

707

dish; God knows, they were small, but at the moment they felt like legs of mutton

hanging there. Nor did she know what to say. Every second made her posture and

the situation more intolerable.

("The skunk, the dirty skunk. Codding me all these years.")

She did the only thing possible (она сделала единственно возможную вещь).

She continued the gesture (она продолжала держать позу: «телодвижение»; to

continue — продолжать, оставаться в прежнем положении). Counting so

that she should not go too fast (считая /про себя/, так чтобы не двигаться

слишком быстро; to go — зд. двигаться /в т.ч. с определенной скоростью/,

быть в движении), she drew her hands towards one another (она поднесла:

«подтянула» /свои/ руки одну к другой; towards — указывает на движение по

направлению к какому-либо предмету), till she could clasp them (до тех пор,

пока она не соединила их; to clasp — сжимать, пожимать), and then

throwing back her head (и, затем, откинув голову назад), raised them, very

slowly, to one side of her neck (подняла их, очень медленно, к шее: «одной

стороне /ее/ шеи»). The attitude she reached was as lovely as the other (поза,

которую она /теперь/ приняла была так же прелестна, как и предыдущая:

«другая»; to reach — протягивать, вытягивать), and it was the attitude that

suggested to her what she had to say (и именно эта поза, подсказала ей, что она

должна сказать; to suggest — предлагать, наводить на мысль). Her deep rich

voice trembled a little with emotion (ее низкий грудной голос дрожал слегка от

эмоций; rich — богатый, роскошный).

"I'm so glad when I look back (я так рада, когда я оглядываюсь назад) to think

that we have nothing to reproach ourselves with (думать, что нам не за что

упрекнуть себя: «у нас нет ничего, за что упрекать самих»). The bitterness of

life is not death (горечь жизни не в смерти), the bitterness of life is that love dies

(горечь жизни в том, что любовь умирает). (She'd heard something like that said

in a play (она слышала что-то подобное упоминалось: «говорилось» в какой-

то пьесе).) If we'd been lovers you'd have grown tired of me long ago (если бы

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

708

мы были любовниками, ты бы устал от меня уже очень давно; to grow tired —

устать, to grow — зд. становиться), and what should we have now to look

back on (и чтобы мы имели сейчас, о чем бы вспоминали; to look back —

оглядываться, обращаться к прошлому) but regret for our own weakness

(кроме сожаления о нашей собственной слабости)? What was that line of

Shelley's (какая там была строчка из Шелли) that you said just now about fading

(что ты сказал только что об увядании)?"

attitude ['xtItju:d] reproach [rI'prqVtS] weakness ['wi:knIs]

She did the only thing possible. She continued the gesture. Counting so that she

should not go too fast, she drew her hands towards one another, till she could clasp

them, and then throwing back her head, raised them, very slowly, to one side of her

neck. The attitude she reached was as lovely as the other, and it was the attitude

that suggested to her what she had to say. Her deep rich voice trembled a little with

emotion.

"I'm so glad when I look back to think that we have nothing to reproach ourselves

with. The bitterness of life is not death, the bitterness of life is that love dies.

(She'd heard something like that said in a play.) If we'd been lovers you'd have

grown tired of me long ago, and what should we have now to look back on but

regret for our own weakness? What was that line of Shelley's that you said just

now about fading?"

"Keats (/из/ Китса)," he corrected (поправил он)." 'She cannot fade (она не

может увянуть) though thou hast not thy bliss (хотя ты и не достиг

блаженства).'"

"That's it (вот именно). Go on (продолжай)."

She was playing for time (она пыталась выиграть время; to play for time —

оттягивать время).

'"For ever wilt thou love, and she be fair (навечно будет /длиться/ твоя любовь,

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

709

и она будет прекрасна)."

She threw her arms wide in a great open gesture (она раскинула руки широко

шикарным открытым жестом) and tossed her curly head (и встряхнула /своей/

кудрявой головкой). She'd got it (она добилась своего: «у нее это

получилось»).

"It's true, isn't it (это правда, не так ли)? 'For ever wilt thou love and I be fair.'

What fools we should have been (какими бы дураками мы были) if for a few

moments' madness (если бы ради нескольких мгновений безумия) we had

thrown away the wonderful happiness our friendship has brought us (мы бы

отбросили то удивительное счастье, что наша дружба доставила: «принесла»

нам). We have nothing to be ashamed of (нам нечего стыдиться). We're clean

(мы чисты). We can walk with our heads held high (мы можем идти с высоко

поднятыми головами; to hold (held) — держать, выдерживать) and look the

whole world in the face (и смотреть смело всему миру в лицо)."

She instinctively felt that this was an exit line (она инстинктивно почувствовала,

что это была заключительная реплика: «реплика на выход»; exit — выход,

уход, исчезновение), and suiting her movements to the words (и, соизмеряя

/свои/ движения со словами), with head held high (с высоко поднятой головой:

«с головой, держащейся высоко»), backed to the door and flung it open

(отступила к двери и распахнула ее; to back — зд. двигаться в обратном