Хлад торопился. Его гнал на остров не только долг. Он соскучился. Замок стал ему домом. Всякое бывало, и Хлад не раз в прошлом хотел сбежать из нового дома куда глаза глядят, но сейчас плохое сгладилось и осталось понимание, что в замке равнодушных к нему не было.
Единственное, о чём беспокоился в дороге мальчик, так это о деньгах для выкупа. Рок любил говорить, что сохранённые им драгоценности принадлежат всем им. Нил уехал, не став ничего брать с собою, Ратмир ранее тоже никогда не лазал в родовую сокровищницу, а Хлад даже не видел и не знал, насколько он богат.
Сидя на спине дядьки Быка, он прокручивал в голове фразы, призванные убедить старого учителя в том, что деньги им с Ратмиром необходимы, и что если наставник не хочет всё отдавать, то пусть выделит их доли. И всё же Хлад боялся, что старик упрётся и ничего не даст.
Однако все страхи оказались напрасными.
Рок обрадовался приезду мальчика, внимательно выслушал его и тут же велел грузить большой сундук и отправлять его Ратмиру. Единственным условием было, что Хлад останется в замке и продолжит учёбу. Мальчик согласно кивнул. Отец даже не сомневался, что так будет, а вот Хлад удивился, что не пришлось доказывать Року, что Эмма достойна того, чтобы отдать за неё всё, что есть. Решение старого учителя обрадовало Хлада, и он стал звать его дедом.
Тит и Добр по-прежнему хозяйничали в замке. Теперь их стряпня стала более разнообразна, но от этого Хладу становилось только грустнее, ведь это напоминало об Эмме.
Стоя на краю горы, он следил, как грузили сундук на большую лодку и перевозили на материк, потом охрана дождалась телегу и двух здоровенных беров, которые впряглись и потащили тяжёлую ношу к границе.
Мальчик слышал, что к нему сзади подошёл Рок и почувствовал благодарность, когда дед опустил ему на плечи руки. Жест поддержки.
— Тебе помочь в огороде? — спросил Хлад, заметив валяющийся на земле инструмент.
— Неплохо бы, — согласился учитель и немного торопливо принялся объяснять, что надо делать.
А Хлад почувствовал себя намного старше, чем когда уезжал из замка. Сейчас он видел, что старику не хватает внимания, что сквозь его холодность проглядывает страх одиночества, и мальчик испытал неловкость за то, что был счастлив, проводя время с отцом, Эммой и Жаром. Вслед за неловкостью пришла злость. Если бы Рок не прогнал Эмму, то неизвестно, как бы всё обернулось. Вместо холодного порывистого ветра здесь витали бы вкусные запахи выпечки, огород был бы разбит на идеальные грядки с дорожками, край обрыва огорожен заборчиком, а рабочие суетились бы возле подъёмника, превращая его в шедевр архитектуры.
Отвернувшись, Хлад схватил грабли и, отойдя в дальний конец, принялся разбивать комочки земли.
Рок думал встать рядом, но почувствовал перемену в настроении ученика и взялся за работу на другом краю огорода.
«Всё из-за той девки, - с ненавистью повторял он про себя, - всё из-за неё!»
Все последующие дни он старался выказывать справедливое отношение к памяти о ней, но как только хотел рассказать что-то Хладу об эльфах, так не мог не думать о том, что напоминает мальчику о его путешествии в великий лес. Плевать на эльфов, но и про гномов, про людей, магов и даже об орках он не хотел даже заикаться — и всё из-за неё!
Рок откладывал занятия и чувствовал себя неуверенно. Традиции, законы, правила судей… всё теперь словно бы стало историей, а не основой жизни. Ратмир наворотил дел!
Единственное, чем смог Рок заниматься с Хладом, так это иностранными языками, но и здесь был виден след ненавистной девки. За короткий срок она изрядно потопталась в душе ребёнка! Чего стоили его замашки возражать или руководить? И с этим приходилось считаться!
Хлад объявил о возобновлении уроков с ребятами и начал проводить их сам. Сам!
Рок ждал, когда его попросят о помощи и пригласят на шумные детские посиделки, но у ученика оказалось в достатке рассказов о том, что он успел повидать и услышать. А потом вся эта мелюзга бурно обсуждала происходящее, невольно повторяя то, о чём болтают в их семьях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рок выжидал. Но мальчишка сам договорился с оборотнями из стражей, и те натаскивали мелкотню в физическом плане. И хотя во многом чувствовалось влияние Ратмира, старик всё равно винил Эмму.
Однако Року хватало жизненного опыта, чтобы не хулить назойливую девицу в присутствии мальчика и кого бы то ни было. Время покажет, кто прав.
Она никогда не сможет сравниться с ним в знаниях, особенно в том, что касается рода судей-правителей! Ради своего торжества Рок даже готов раскрыть Хладу то, что скрывал от других своих учеников. Их способности… они почти безграничны! Их кровь уникальна и бесценна для своего народа. Надо только знать, где, когда, в каких случаях её использовать — и тогда можно считать себя божеством! Рок думал унести знания в могилу, но… мальчик назвал его дедом и… он поступит как дед, не скупясь, передаст внуку самое ценное, а тот в благодарность продолжит его дело!
Замок ожил.
Хлад возобновил дружбу с ребятами и особенно часто проводил время с сыном дядьки Быка Милом. Мил казался простоватым добродушным оборотнем, с восторгом ловящим каждое слово Хлада, но стоило ему начать задавать вопросы, как все затихали и завистливо смотрели на сына охранника. Милу всегда удавалось ухватывать суть проблемы и отсекать всё лишнее. У Хлада не было ответов на его вопросы, но тут подключались другие мальчишки и все начинали что-то предполагать, придумывать и сразу же отстаивать свою точку зрения. Но это было на занятиях, а недавно Хлад позвал Мила составить ему компанию в исследовании замка.
— Ты боишься, что ли? — хмыкнул Мил и сразу осёкся. Его способность улавливать суть в этот раз подвела его.
— Я ничего не боюсь! Забудь.
— Да ладно… ты же сам говорил, что мы все боимся замкнутых пространств…
— Я был внутри горы и не боялся.
— А я бы испугался, — ища примирения, сознался Мир, на что Хлад смешно фыркнул.
— Я не боюсь, но одному скучно, — делая вид, что речь идёт о несущественном, протянул Хлад, — а мне захотелось составить карту нашей горы. Знаешь, я думаю, что она вся испещрена проходами, тайными комнатами и кто знает, чем ещё!
— Но если это так, то твой отец должен об этом знать и передать тебе по наследству эту карту.
— Пф, знаешь, как отец был удивлён, когда мы с малышом нашли тайную дверь, ведущую вниз? Рок запрещает бесцельно лазать по замку, это при Эмме мы… — Хлад замолчал, а Мил сел поближе к нему.
— Мой отец только и говорит о нашей Луне. Мама даже ревнует, — вздохнул Мил. — Но на самом деле она тоже хочет, чтобы Луну нашли и тогда мама собирается попроситься на службу к ней. Как думаешь, госпожа Эмма примет её?
— Не знаю. Твоя мама должна уметь что-то делать. Она грамотная?
— Ни к чему было, но она сообразительная.
— Пусть учится, тогда…
Мил серьёзно кивнул, понимая, что не каждая оборотница достойна быть рядом с Луной. Ещё немного посидев, мальчишки решили, в какое время будут изучать замок, а потом Хлад принял клятву Мила о том, что тот никогда и никому не расскажет ничего из того, что узнает.
Этим же вечером двое мальчишек тайком пробрались в проход, который Хлад обнаружил ранее и, пугаясь каждого шороха, начали составлять карту. Поначалу всё было просто и даже весело, но вот перенести свои приключения на бумагу оказалось сложно.
— Ну как мне пометить, что тут ответвление, и оно уводит вниз? — возмущался Хлад.
Мил сопел и ничего полезного не мог предложить, только всё усложнял:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Чтобы карта была точной, надо помечать, как глубоко вниз уходит новый ход.
Хлад даже зарычал на него! Научил на свою голову разбираться в картах! Но товарищ был прав. Обнаруженный новый ход уходил вниз и петлял, что необходимо было как-то пометить. Раздражённо отбросив лист, он заметался по комнате, а Мил, осуждающе глянув на товарища, отнёс скомканную бумажку к камину и бросил её в огонь.