Луч избегал смотреть на правителя. Он не испугался угрозы, за прозвучавшими словами стояла отчаянная мольба найти Дар Небес.
Стражник, услышавший признание оборотня, попятился назад, бормоча проклятия сумасшедшим зверям, а Луч, недолго поразмышляв, оторвал от формы позолоченную бляшку и бросил её стражу.
— Скажи нашему чинуше, что я больше не служу здесь.
— Но как же так, господин Луч? Как же мы? — растерялся страж и подался вперёд, забыв о страхе перед странным оборотнем.
— А я почём знаю! — сорвался Луч и страж понуро опустил голову.
Старшина имел право злиться. Порядка нет, жалования нет, а выговоры, опасность, вычеты — есть, и больше всех от начальства доставалось Лучу. Парень дни напролёт проводил на службе, поддерживая само существование их структуры, а начальник видел только то, что его клуша-жена проходу не даёт статному старшине.
Обрывая разом все свои связи, Луч сразу же приступил к расспросам правителя. Дело предстояло очень сложное, и если он останется жив, то его жизнь уже не будет прежней.
Они спокойно прошли через весь город и наняли возницу-оборотня, немало тому удивившись.
— У нас все тут пользуются волшебным средством, изготовленным нашей Луной, — похвастал он. — А куда деваться? Многие собираются уезжать, так не на себе же весь скарб тащить? Вот мы у людишек подешёвке коней покупаем. У них работа встала, а животинка жрать просит, не понимает, что простой. Вот такие дела.
До особняка Рыжа Рудовича доехали в молчании. У Луча было много вопросов, но при вознице не стоило их озвучивать, а по прибытии правителя дожидалась новая почта, и тот с надеждой бросился разбирать её.
— Вы сыщик? — к Лучу подошёл мальчик. Судя по возрасту, это был малыш, усыновлённый госпожой Эммой.
— Можно и так сказать, — подтвердил гость, на что мальчик удовлетворённо кивнул.
— Допрашивайте, я готов, — очень серьёзно велел малыш, предлагая усаживаться.
Луч с удивлением посмотрел на маленького оборотня и послушался его. Пока всё равно не у кого получить более подробную информацию, а сын Луны хотя бы поможет понять, что она за человек.
Он начал спрашивать издалека, с момента, когда судьба свела магичку и бегущую из своих земель стаю. Малыш рассказывал подробно, и у Луча постепенно складывался образ жены правителя, при этом он запоминал всех разумных, с кем она когда-либо общалась. Каждый мог пожелать навредить, исходя из неожиданных причин.
Луч прекрасно понимал, что помимо явных недоброжелателей, к которым он отнёс волчицу Ласку, магичку Арлетт, старого судью Рока, лорда Палеха и герцогиню Ольху, могли быть ещё скрытые недруги.
Малыш похвастался, что Эмма изготавливала какие-то лекарства и, возможно, кому-то они не помогли, не оправдали надежд — тоже повод отомстить. А ещё нельзя сбрасывать со счетов руководство школы магии или соседей по улице, где госпожа снимала дом. Кто знает, может она там перешла кому-то дорогу?
Или взять тех же магов, что подослала светлейшая? Мальчик не знает об их дальнейшей участи, но они могли решить взять реванш: менталисты очень мстительны.
Не мог Луч упустить и целую группу подозреваемых, что сидит на вершине власти. Они скрыты блеском своих титулов, но суть этих лордов в том, чтобы беспрестанно приумножать свои богатства, а госпожа встала у них на пути.
Луч очень долго проговорил с Жаром, и был потрясён, насколько малыш оказался в курсе дел своей матери. Было видно, что она с ним постоянно занималась и рассказывала о том, что происходит вокруг.
К беседе с Ратмиром Луч приступил немного позже. Он тщательно обдумал, полученные сведения и некоторые подозреваемые отпали сами собою. Для того, чтобы сузить круг подозреваемых, он собирался поехать в город и пообщаться с людьми, которые знали Эмму.
Особенно Луча заинтересовал «дяденька артефактор». Всего лишь несколько эмоционально брошенных Жаром слов о том, что тот «ухватился за вещи мамы», «смотрел с жадностью» среди восхвалений о том, как она здорово торговалась, заставили сыщика связать с этим магом пропажу личных вещей Луны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ведь всё нашли, кроме плотно закрывающегося кувшина, что без магии подолгу сохраняет жидкость горячей, волшебного прямоугольника, штуки, бьющей молниями, и интересных мелочей. Это можно было бы списать на то, что украденное разошлось на городском рынке и немудрено чему-то затеряться, но только не в этом случае.
Луч довольно щёлкал пальцами, составляя очерёдность тех, к кому он завтра наведается. В основном это рутина, но отбросить малосостоятельные версии необходимо, а вот украденные вещи госпожи — это ошибка преступников. Даже удивительно, насколько тщательно было продумано похищение Луны, чтобы так глупо проколоться из-за жадности.
Поздно вечером Луч настоял на беседе с правителем и дотошно выяснял у него про дела будущие и прошлые, за которые ему могут мстить. Нельзя исключать тот шанс, что ниточки тянутся к самому судье.
Ратмир раздражался на ковыряющегося в его жизни дознавателя и одновременно испытывал к нему благодарность. Парень профильтровал все значимые случаи и оценил их с точки зрения полезности в поисках Эммы. Выявил нескольких оборотней, которые при случае ударят, и всё же исключил их из подозреваемых в похищении, сразу объяснив, почему они не смогли бы этого сделать.
Оказалось, Луч следил за жизнью многих известных альф, впрочем, как и за занимающими важные посты людьми, целенаправленно собирал сведения о преступлениях и понесённых наказаниях. Ратмир настороженно слушал, когда парень сообщал ему о том, что вся его деятельность в качестве судьи была также взята под контроль.
— Я пытался понять, как вам удаётся так быстро вычислить виновных, — немного смущаясь, оправдывался парень, — и проверял, не ошиблись ли вы.
— И как? Не ошибался?
— Нет, все приговоры были оправданы, но…
— Но?
— Были такие дела, где замешано было намного больше оборотней, но вы их оставили без наказания. В доброту вашей души, простите, не верю. И поэтому не понимаю, каким образом вы раскрываете преступления?
Ратмир угрюмо слушал рассуждения Луча и вновь вспоминал Эмму, когда она упрекала его в том, что он слишком полагается на судейское чутьё и не пытается проводить полноценное следствие. Вроде бы он тогда согласился с нею и пытался в дальнейшем любопытствовать, и ему казалось, что у него получается, но сейчас он понимал, насколько был неумел.
Достаточно побывать в цепких руках одержимого своим делом Луча — и становится неловко за свои потуги удерживать всё под контролем. Эмма была бы в восторге от способностей этого полукровки, впрочем, как и он.
И, наверное, поэтому Ратмир с гордостью следил за тем, как сидящий перед ним одарённый сопляк удивлённо смотрел на него, когда он рассказывал о том, как Эмма непредсказуемо выворачивала разные ситуации в сторону выгоды для оборотней.
— Из неё могла бы получиться потрясающая преступница! — неожиданно воскликнул Луч. — Я не уверен, что смог бы просчитать её!
Этого Ратмир не ожидал, а потому чуть не придушил молодого дознавателя, но наглеца спасли увесистые удары в двери особняка. За проведённой беседой-допросом незаметно осталась позади ночь и утренние лучи гомоном птиц заявляли свои права на новый день.
Экономка в это время ещё только просыпалась и ей неловко будет неловко встречать посторонних в домашнем.
Поэтому Ратмир, не церемонясь, выставил Луча из кабинета и сам пошёл открывать двери. Каждый раз у него в душе теплилась надежда, что именно в такой неурочный час он получит весть о том, где находится любимая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У дверей стоял один из островитян и держал в руке маленькую свёрнутую бумажку.
— Птица пролетала и выпустила из лап деревяшку, а к ней была примотана записка, — отчитался страж, — ну, я сразу стучать.
— Птица магическая?
— Нет, из наших лесов. Таких тренируют на землях Тая.
Нетерпеливо развернув бумажку, Ратмир быстро прочитал, с рыком отбросив послание и трансформировался, чтобы в следующий миг скрыться в дебрях леса.